Теории и практики

Так получилось, что перечитал на выходных Н. Бердяева, главу о консерватизме из «Философии неравенства».  Вообще, я не про философию хотел написать, а про Театр, или про Ледовый, как о социальных феноменах в жизни Псковской области. И написать можно было бы всего – один абзац. По крайней мере, идея точно на один абзац.

Но все-таки про Бердяева и его текст о консерватизме сначала. Идея его вроде понятна. Базовое понятие - консерватизм. По Бердяеву – это творчество из истоков и традиционных ценностей, то, что стоит в основе самой жизни и общества. Такая гарантия выживаемости человека в том виде, в котором мы его знаем тысячи лет, предохранитель от смерти. Это то, что позволяет человеку оставаться человеком, а человеческому обществу и культуре - оставаться обществом и культурой. Грубо говоря мысль такая: чтобы придумывать как построить дом (колесо, дорогу, государство), т.е. творчество - сначала нужно строго настрого запретить инцест, поедание себе подобных, выбрасывание детей на помойку и избавляться от престарелых родителей как обузы, т.е. запрет (табу) как изначальное условие самого существования и развития человеческого общества. Более того, эти табу надо поддерживать, придумывать, как защитить их и выполнить в любых условиях и ситуациях. Отсюда логически ясно, что без творчества консерватизм невозможен, он становится лживой, косной обузой и ханжеством. Но и творчество, соответственно, тоже ограничено, или определено развитием и защитой этих базовых ценностей (у Бердяева – основ православия и традиций предков).

Второе ключевое понятие в тексте Бердяева - революционность. Революционность - это отказ от «темного прошлого» (революция всегда прошлое видит как темное, беспросветное), а значит отказ от предков, от родителей, от Бога в конечном итоге. Следовательно, революционность по Бердяеву - это победа греха. Но не просто грех, а именно такой грех, который рационально оправдывается и формируется в некий социальный и философский план. Грубо говоря, формула революционности такая: "Все дозволено..." (Достоевский), "... потому что..." (рациональное обоснование, или манипуляция, или апология). Можно резать и жечь живых людей - милиционеров в Киеве, потому что … «кто не скачет тот москаль», «банду геть» и «це Европа».  Консерватизм в противоположность революционности – творчество созидания, процесс превращения мальчика в мужчину, Института в Университет, избы-читальни в библиотеку с электронным каталогом. Революционность – отказ от божественного предназначения; из березы вырастить пальму, из мальчика всеми силами  школ и СМИ воспитать девочку, из России сделать Европу.  

Но как только революционность хочет попасть в вечность, в историю (мавзолей Ленина как издевка консерватизма над революционностью) - она сразу попадает в консервативное поле. Вообще, как только революционизм начинает что-то строить и созидать, он вынужден опираться на традицию и перестает быть революционизмом. Именно поэтому Сталинская, казалось бы модернизация, и тогда, идеологами революции из числа верных ленинцев, и сейчас, вспомните итоги конкурса «Имя России», воспринимается как консервативная политика, предательство революции. Как еще мог относиться Троцкий к Сталину, если этот азиат вернул Новогодние елки, закрыл музеи безбожников, покончил с экспериментами 20-х годов в школах и свернул политику «сексуального просвещения» комсомола, очень похожую на ту, что сегодня реализуется в неолиберальной Европе. Диалектика, понимаешь.

 Думается, что эта диалектика консерватизма и революционности имеет место и в наших повседневных, вовсе и не политических, практиках; в коллективах, в партиях, организациях и учреждениях. Более того, зачастую руководители, или общественные лидеры интуитивно принимают решения именно в логике приведенных понятий. Вот поручают человеку дело, бьется он, бьется, устраивает «революцию», а ничего не выходит, или выходит, но потом быстро сворачивается в привычное «болото». Тщеславие? Непонимание? Люди «не те», счастья своего не понимают и палки в колеса вставляют? Или наоборот: запускают проект, не видно - не слышно, никакой «стахановщины» и «показухи», а дело спорится, растет и множится. Что такого разного в головах у управленцев, от которых дело зависит? По большому счету ничего, все как бы успеха хотят, результатов, медаль на шею и благодарности от народа (коллектива, клиентов, потребителей, зрителей).

Вот пример Ледового дворца. Не было такой штуки в Пскове в принципе. Построили. Какая концепция могла бы лечь в основу проекта? Коммерческий дворец зрелищ и концертов? Бюджетная обуза с кружками и секциями? Инновационное спорт-арт пространство с вернисажем инсталляций? Полубарахолка с дешевыми площадями в аренду? Мало ли что там, в головах у менеджмента дворца (я сам с ними, кстати, даже не знаком). И мы видим пример обращения к традиции как приоритет для этого, вроде как нового явления в регионе. В первую очередь это хоккей, наш, местный. Смотрите, в уличном чемпионате области по хоккею принимало участие 10 команд. С появлением Ледового количество команд в областном чемпионате почти удвоилось (сегодня – 19 команд из городов и районов области играют в чемпионате). Оказалось, что вроде как уже забытая и разрушенная за 20 лет спортивная инфраструктура разрушена только в материальном плане, идея жива и на старом вроде как еще советском «хоккейном пепелище» моментально проросла новая сеть массового хоккея. Если раньше детская «Золотая шайба» проводилась у нас в одной возрастной категории, то сегодня в четырех. Опять же традиция губернаторских елок. Всегда и везде была такая традиция, и в советское время (областная елка) и в постсоветское. Поэтому и прижилась в Пскове идея «Губернаторских елок» с детскими представлениями на коньках и многодетным трехтысячным ажиотажем в дни представлений. В общем, стал ледовый дворец тихим, незаметным, но очень важным генератором возрождения традиций в современном, на первый взгляд новом уровне. А ведь могли бы и пооригинальничать, покриативить, помодничать, и пиара было бы выше крыши и не придраться.

Теперь вот театр открывается. Новый. А на самом деле тот самый, в котором Шаляпин пел и который на народные деньги строился. Возможности после реконструкции и оборудования – колоссальные, а что получится? Должно быть свежо, ново. Станет ли он очагом возрождения в культурной жизни региона, чудом и предметом гордости для всех псковичей? Для районов, для молодежи и тех, кто всю жизнь ходил и любил театральное искусство? Или в Псковской культуре появится что-то инородное, для узкой тусовки «продвинутых», очаг альтернативы и цех эпатажа, канал трансляции модных трендов? Станет театр точкой пересечения культур, утверждения высоких ценностей, или унылым местом с одинаковым репертуаром для одинаковых, одних и тех же, людей? Говорить, конечно, еще рано, время покажет, но думать надо уже сегодня. От того, как повернуты мозги у управленцев, будет зависеть успех проекта. И ни какой контроль или ценные указания процесс не откорректируют, все зависит от мировоззрения управленцев. Строители свое дело сделали. Новый театр, на самом деле тот самый, Народный Дом.

В общем, к чему я это все? Думаю, что успешные, по крайней мере, в глазах народа (коллектива, клиентов, зрителей) управленцы, это те, которые начинают свою работу с истории. В прямом смысле. История вопроса, люди - свидетели, оценка популярного и провального в разные годы, анализ мифов и ожиданий, честная рефлексия собственных амбиций и задач. Консервативный управленец – это управленец - историк, революционный управленец - это управленец с чистого листа, и, желательно, в здании с нуля, и, желательно, только для своих сторонников и адептов, иначе вообще ничего не получится.

Роман Романов