Экс-губернатор Михайлов о фейковых праздниках, упущенных возможностях и политическом мейнстриме

В эфире радио «Эхо Москвы» в Пскове (102.6 FM) вышел очередной выпуск программы «Особое мнение». Гостем студии стал экс-губернатор Псковской области Евгений Михайлов. Разговор был посвящен Дню России, отмечаемому сегодня, 12 июня. Предлагаем вашему вниманию стенограмму беседы.

Александр Савенко: Здравствуйте, дорогие друзья! В эфире радио «Эхо Москвы в Пскове» - «Особое мнение». У микрофона - ведущий программы, главный редактор интернет-портала Псковская Лента Новостей Александр Савенко, и мой собеседник сегодня - экс-губернатор Псковской области Евгений Михайлов. Здравствуйте, Евгений Эдуардович.

Евгений Михайлов: Добрый день!

Александр Савенко: Наша встреча приурочена к Дню России - празднику, который появился в начале 1990-х, еще при президенте Борисе Ельцине. Вначале он назывался Днем принятия Декларации о государственном суверенитете РСФСР. И уже только потом это стал День России. Актуален ли этот праздник в наше время, когда во многом наблюдается отход от того, что провозглашалось в конце 1980-х - начале 1990-х? Знает ли наше общество историю, помнит ли время распада Советского Союза и рождения независимой России?

Вот об этом и многом другом мы поговорим с Евгением Михайловым, имея в виду, что он является автором видеоблога, где анализирует исторические процессы, рассуждает на темы внешней и внутренней политики. Полагаю, что тема, заявленная в начале программы, ему достаточно близка. Здесь есть о чем поговорить, есть что вспомнить и рассказать, тем более что Евгений Эдуардович в те годы, в конце 1980-х - начале 1990-х, уже находился в гуще общественной - политической жизни страны. Он жил и работал в столице, в 1990 году выиграл выборы в Московский городской Совет, входил в депутатский блок «Демократическая Россия». Вот с этого и предлагаю начать: какие воспоминания сохранились о том периоде истории? Можно ли было предотвратить распад страны? Что вообще тогда происходило в России - как вам это виделось?

Евгений Михайлов: Тут сразу несколько вопросов. Начну с конца - что я видел. Сейчас, уже постфактум, видится, что было очень много возможностей, которые были упущены.

Я входил в «ДемРоссию» - хотя официально нигде не выставляли, но я ее поддерживал тогда, это была весна 1990 года. Потом «ДемРоссия» достаточно быстро раскололась. И уже с осени 1990-го... За полгода ситуация очень быстро поменялась - и я уже был сторонником тех, кого сейчас называют национал-патриотами. Там была такая группа «Союз» в Верховном Совете СССР, а через год я уже голосовал за Жириновского. И в Моссовете входил в оппозицию (правда, я не был таким радикальным оппозиционером, но был в оппозиции, числился в оппозиции), хотя там было всё достаточно смутно, не очень структурировано. Давайте от праздника оттолкнемся, от фактуры - о чем вообще этот праздник? Это довольно странная дата, странный праздник. В России, кстати, много странных праздников. Есть ли у него значение - есть, выходной же день, как может быть без значения, выходной - это святое, как говорится.

У нас такие странные праздники - 23 февраля, 8 марта, такие любимые праздники в народе. 12, значит, июня придумали. Если копнуть поглубже, то 23 февраля и 8 марта — это тоже такие непростые события. Они связаны с началом Февральской революции и с подписанием Брестского мира. Капитуляция России в войне с Германией. Как праздновать капитуляцию? Дело, конечно, такое - своеобразное... Тем не менее мы празднуем, весело же.

Александр Савенко: Если говорить и об этих праздниках, и о 12 июня, то объяснение здесь достаточно простое: люди плохо помнят события, которые происходили несколько десятилетий назад, слабо знают и помнят историю.

Евгений Михайлов: Это же не их профессия - помнить историю. Им чего расскажут - то и помнят. Снимут фильмы какие-нибудь. Вот сейчас про Чернобыль сняли - вспомнили, что был такой Чернобыль. Значит, понимаете, 8 марта и 23 февраля приурочены к таким дням, которые имели еще более катастрофический характер, чем скажем 12 июня. Тем не менее за 100 лет это все превратилось в мужской и женский праздник. Поэтому люди не празднуют, что это февральская революция началась 23 февраля, по старому стилю это было 8 марта, это в принципе один и тот же день. А через год в 1918 году именно в этот день коммунисты - ну большевики проголосовали в своем ЦК за Брестский мир. Приняли минский ультиматум. Других серьезных событий в России в эти дни не происходило. А сейчас про это никто не помнит - все знают, что 8 марта надо купить цветы. А 23 февраля - можно мороженого, но лучше водки. Поэтому народ уже давно все это по-своему воспринимает и спокойно празднует. Что касается 12 июня - там нет ничего другого, люди не понимают, что это за праздник.

Александр Савенко: События конца 80-х - начала 90-х, о которых мы сегодня говорим, это и центробежные тенденции, и так называемый парад суверенитетов, и распад советской империи. Прошло почти 30 лет - и сейчас многие наблюдатели заявляют: мол, от чего уходили - к тому и пришли, вновь звучат слова о возрождении великой державы, собирании земель, имперской политике - и праздник 12 июня, который начинался в демократической России с Декларации о суверенитете, он же теперь в совершенно иной ипостаси. Не кажется ли вам, что на отношение к празднику в современном обществе влияет и это противоречие?

Евгений Михайлов: Ну, во-первых, противоречие было изначально, потому что Россия родилась не 12 июня 1990 или 1991 года, как некоторые у нас заявляют. Независимая Россия родилась достаточно давно. Это сотни лет - и она имеет прекрасную историю. Это всем известно. И культура сложилась за эти сотни лет. Сказать, что до 12 июня Россия была зависимым, каким-то непонятным государством - было бы достаточно странно. Тем не менее мы празднуем. Вначале это действительно называлось День декларации. По другому называли День независимости. Но по-моему еще при Ельцине в 1998 году переименовали, потому что это выглядело совершеннейшим абсурдом - независимость. А вы знаете, что независимость России никто не признавал? Вот Российской Федерации. Никто не одна страна в мире не признала независимость России. Посчитали: ну был же Советский Союз, теперь Россия, все - никакого признания. То есть Украины независимость признавали, Латвию - признавали, Эстонию - признавали все страны мира. Белоруссию - и то признавали. А Российскую Федерацию никто не признавал. То есть она как была Советским Союзом (по мнению мирового сообщества) - так и осталась.

Был момент в 2014 году, когда сложилась достаточно кризисная ситуация на Украине. Россия пошла на то, чтобы реинтегрировать Крым. По желанию Крыма. Не Россия провернула какую-то операцию - спецоперацию, и Крым проснулся в России неожиданно. Это сам Крым захотел в Россию. Он давно хотел. С 1992 года хотел - движение за возвращение в Россию. Они сделали огромную ошибку - они вначале проголосовали за единое государство с Россией, 17 марта - мой день рождения, кстати. Был референдум о сохранении Советского Союза. В большинстве республик он прошел, в том числе на Украине. Люди проголосовали «за», был достаточно большой процент, по-моему, больше семидесяти, к восьмидесяти - точно не помню. Поэтому как они умудрились объявить независимость (а они объявили ее 24 августа 1991 года). То есть: 17 марта народ на Украине голосует за сохранение единого государства, а 24 августа (через несколько месяцев, реально - 4-5 месяцев) Верховный совет Украинской Советской Социалистической республики проголосовал за акт о независимости, а причиной назвал, что они там якобы пережили «минуту смертельной опасности». В самом акте написано, что Украина пережила в августе 1991 года «минуту смертельной опасности». Я до сих пор не могу понять, в чем, собственно, была смертельная опасность. Кто-то грозился разбомбить Украину ядерным оружием? Или что? Что случилось, непонятно. И они сами не знают, что случилось. Тем не менее,они такие фантазеры. То они себе придумали «минуту смертельной опасности» и под эту марку решили бежать от России. А почему они решили бежать? По глупости, естественно. Верхушка-то понятно почему, а народ зачем поддержал? Здесь вопрос даже не в верхушке, все делалось под руководством украинской коммунистической партии. Кто стал первым президентом независимой, незалежной Украины? Второй секретарь ЦК КПУ. То есть коммунист стал первым незалежным президентом. Кто стал временно исполняющим обязанности начальника СБУ? Николай Голушко. Он же был до этого председателем КГБ Украинской ССР. Более того, он был первым начальником ФСК у нас, в России. В общем, такая интересная незалежность. Сначала начальник тайной полиции на Украине, потом приезжает в Россию... Ельцин его еще хотел сделать министром МГБ, но там не получилось. А после разгона Верховного Совета назначил его председателем ФСК - то, что мы теперь называем ФСБ. То есть фактически у Украины и России был один и тот же начальник тайной полиции. Там много интересного происходило. И вот 1 декабря украинцы сделали ту глупость, на мой взгляд: они решили отказаться от российских нефти и газа, решили, что свое сало лучше, москали слишком много сала украинского едят, и пусть они теперь со своей нефтью и газом мучаются в Сибири, а мы будем жить, процветаючи. И была такая хорошая листовка, где было все расписано, почему Украина - фактически вторая Франция: немного надо поработать, разогнать местных москалей - и будет вторая Франция, потому что они там много угля добывают, много электроэнергии вырабатывают. Действительно все это было. По экономическому потенциалу Украина была очень мощной республикой. Одной из самых развитых в Советском Союзе.

Александр Савенко: Евгений Эдуардович, так все-таки - почему вы жалеете о распаде Советского Союза? И действительно ли вы считаете, что предотвратить этот процесс было возможно?

Евгений Михайлов: Все было возможно. Советский Союз развалился по указанию сверху. Там всего две вещи были реальные. Все-таки было несколько республик, где было серьезное националистическое движение. Это не значит, что оно было неизбежно, и ничего нельзя было сделать. Все можно было сделать, и никаких проблем еще в 1985 году не было. Все создали искусственно с помощью спецслужб и наших, и не только наших. Возьмите все списки Народных фронтов. Они же там если не на сто процентов, то процентов на 70 - 80 «инфильтрованы» агентами КГБ. Сейчас в Прибалтике будут публиковать - почитайте. Там многие активисты были агентурой КГБ. КГБ, естественно, этими процессами занималось не только у нас. В Восточной Европе то же самое происходило, там такие же перевороты были. Мое личное отношение. Во-первых, считаю, это был не распад СССР, а распад исторической России. СССР наследовал границы российского государства, хотя изначально СССР резко себя противопоставил исторической России. Люди не понимают степень отторжения старых порядков, которые были в 18-м, 19-м, 20-м году. Люди просто не могут себе этого представить. Они говорят: «зачем сносят памятники Ленина - это же плохо, это наша история». Ребята, когда большевики пришли, они не то что памятники снесли - таблички все переименовали.

Александр Савенко: Вы не видите в этом ничего страшного?

Евгений Михайлов: Я не говорю, что в этом нет ничего страшного. Это было страшно тогда. Я не сторонник того, что сделали большевики. При мне разве были сносы памятников? Я восемь лет тут отработал, и никаких памятников мы не сносили. И не помню, чтоб хоть одну улицу переименовали. Потому что надо учитывать настроения населения, и это не первоочередная задача, как минимум. По крайней мере, у нас в области не было каких-то острых моментов. Есть сегодня несколько острых тем, но они локальные. А большевики что сделали? Они отменили все законы. Когда в 1991 году коммунистов выгнали, все законы сохранили свои действия, и многие действуют чуть ли не до сегодняшнего дня, сейчас собираются какие-то ГОСТы отменять. То есть 30 лет после советской власти они все еще действуют. А большевики отменили все законы. Полный свод законодательства российской империи был отменен. Если вдуматься, люди жили, женились, чего-то покупали, продавали, и вдруг - никаких законов больше нет, будем новые писать. Второе - они переименовали все издания. Все газеты, журналы были переименованы. Потом «Огонек» возродился, еще несколько журналов. А так все было отменено. Названия всех спортивных команд были отменены. Все равно что сейчас придут к власти какие-то ребята и скажут: «Какой "Зенит"? Чтоб завтра никакого "Зенита" в стране не было. "Динамо"? Да закройте, чтоб слова такого никто больше не слышал. "Спартак"? Да вы что - с ума сошли? Немедленно "Спартака" переименуйте в "Цезаря"». Примерно так было. Это было полное отторжение всего того, на чем держалась российская культура. Из могилы выкинули адмирала Нахимова. По-моему, могилу Суворова разорили, Багратиона. В общем, с могилами героев двухсотлетней давности воевали. Ничего подобного в 1991 году, конечно, не было, но определенный раскол произошел. Не такой катастрофический, но он был очень не выгоден. В первую очередь, он был невыгоден самим республикам. Россия, конечно, тоже много проиграла, но кое-что и выиграла. Все-таки до 1991 года Россия много денег тратила на содержание всех этих республик. Реальную валюту в основном зарабатывала Россия. Промышленность в основном работала в России. Все остальные участвовали в процессе, но не в тех объемах, как Россия. Россия была богатой республикой, но она жила наиболее бедно. Не надо быть специалистом, чтобы это понимать - достаточно было переехать границу Псковской области и Эстонии, например. Или Латвии. Или даже Белоруссии. С Эстонией просто наиболее ощутимая разница. Я и сам в 1980 году был поражен разницей в ассортименте в магазинах, даже разницей в внешнем виде магазинов, чего уж говорить. Поэтому, конечно, было большой глупостью со стороны этих республик отделяться. Но в ряде республик были мощные национальные движения. Может, они не имели права на существование. О Прибалтике, Закавказье, о половине Молдавии можно говорить, что там было какое-то реальное движение. В остальных республиках такого сильного движения не было.

Сами подумайте: В Советском Союзе была экономика военно-промышленного типа. Было централизованное планирование, все друг на друге завязаны, у каждого предприятия куча смежников. И все отношения построены на централизованном планировании через Москву.

Александр Савенко: Кстати, наша Псковская область больше других и пострадала, когда все это разрушилось. У нас же падение во сколько раз в экономике произошло? В четыре? Притом, что в целом по стране - в два.

Евгений Михайлов: В четыре, да. Потому что мы работали в таких высокотехнологичных отраслях - электротехническая промышленность, радиотехническая промышленность, и основные предприятия были из этих отраслей. Они больше всех и пострадали. И, конечно, нарушение народно-хозяйственных связей, само сокращение объема рынка. Рынок Российской Федерации стал в два раза меньше рынка Советского Союза.

Скажем, почему Германия объединилась с другими странами в Евросоюз? Какое ей дело до Болгарии или Латвии, зачем они деньги дают латышам и эстонцам, субсидируют? А по сути Европа субсидирует Прибалтику. В чем смысл? Видимо, есть смысл, раз немцы платят кучу денег. У нас старт экономики другой. Предприятие выгодно, когда рынок большой, покупателей много. А когда ты работаешь на маленькое количество покупателей, ты не можешь сделать некоторых вещей. Многое зависит от масштаба экономики. Поэтому в целом развал СССР был невыгоден всем — в первую очередь тем, кто отделился.

Можно ли было его избежать? Конечно, проблем-то никаких не было. Развал-то был организован «сверху». Когда то колесо уже раскрутили, его сложнее было остановить. Но и то, если посмотреть, Советский Союз развалился какими-то безумными методами, когда Ельцин, Кравчук и Шушкевич собрались и приняли заведомо неправовое решение, подписав соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ) и роспуске СССР, хотя по закону такой процедуры роспуска Советского Союза не было. Объяснили, что Горбачев такой плохой, надо его «снести», иначе никак не получалось. Бред сивой кобылы! Причем тут Горбачев? Ну посадите его в тюрьму, если он не нравится?

Беловежские соглашения тоже не были выполнены в полном объеме, потому что предусматривали единое военно-стратегическое пространство. Что это такое, неизвестно, но оно не было создано. Где оно? Покажите мне это пространство. Все, что придумано по СНГ - это все не работает и не работало. Более того, Беловежские соглашения не были ратифицированы соответствующим образом. За них проголосовал Верховный Совет РСФСР, где, кстати, коммунисты верховодили. Теперь не знаю, на кого они обижаются, но они сами за это голосовали. Второе. Это было незаконно, потому что такого уровня вопросы должен был ратифицировать Съезд народных депутатов, который никто не собрал. Более того в 1996 году Госдума денонсировала эти соглашения. Так что... со всех сторон к празднику есть какие-то претензии.

Александр Савенко: По крайней мере, есть большие вопросы.

Евгений Михайлов: С другой стороны, понятно, что сейчас власти не готовы на пересмотр всей этой концепции. Крым стал первым шагом к пересмотру этой политики, но он был половинчатый. Они пытаются на этом шаге остановиться. Могу сказать более менее со знанием дела, что в Донбассе это вынужденная мера - Россия все-таки стала помогать.

Александр Савенко: Что касается Донбасса, вы же там деятельное участие принимали. Сейчас, по прошествии времени, когда уже совершенно очевидно, какие для вас это имело последствия, не жалеете об этой странице своей биографии, не жалеете, что поехали туда?

Евгений Михайлов: Нет, я заранее знал, что там будут проблемы. Все могло быть и хуже. Слава богу, хоть так обошлось... Нет, я абсолютно не жалею. Во-первых, мы там победили. Другое дело, что с этой победой потом сделали, но это уже не наша ответственность, а тех, кто стал командовать потом. Во-вторых, это был мой политический долг, я так считаю. Кстати, мало людей с политическим опытом туда поехало. Из депутатов Госдумы в Донецке точно я был один, хотя их там тысяча наберется - бывших и действующих. Бывших губернаторов тем более не было. По-моему, в Луганске был Женя Логинов, он в свое время был в ЛДПР. Но я точно не знаю, он вроде под другой фамилией там был - не берусь сказать. Меня немного это удивило: Россия большая, ну прислали б кого-нибудь. И не только коммунисты, но и остальные партии. Просто политически хотя бы. Я ж поехал не воевать туда, а помочь в госстроительстве. И помогал по мере сил. Там много было проблем. У людей, которые взяли власть, не было опыта. Они до этого были далеки от политики, надо было помогать им, советовать. Конечно, если б приехало больше грамотных людей, было бы лучше. Но, к сожалению, что было, то было. Главное, что мы там победили. Плохо, что с победой обошлись не очень хорошо. Но это уже вопрос к Кремлю, к власти. Конечно, Донбасс - это вынужденный шаг Москвы, что вот они все-таки вписались. Потому что первый период они старались не вмешиваться. Весной 2014 года там вообще фактически ничего не делали, летом начали помогать, а к концу лета уже серьезно вписались. И это закончилось Минскими соглашениями.

Как Кремль его обосновывает? Он говорит: «слушайте, ну незаконно передали. Видите - параграф такой-то нарушен, здесь неправильно сделали». То есть они обосновывают свою позицию не тем, что мы хотим вернуть исторические российские границы или хотя бы те границы, где русские живут...

Александр Савенко: Такой довод тоже звучал.

Евгений Михайлов: Он звучал, но несильно внятно. Потому что возникает вопрос: а Донбасс почему не в исторических границах? Почему у вас только Крым? Только про Крым они сказали, что он наш. А все остальное — это Украина.

Александр Савенко: Может быть, всему свое время.

Евгений Михайлов: Надо было ковать железо, пока было горячо.

Александр Савенко: Может, еще не остыло? Глядя на сюжеты со статистикой - сколько там людей по опросам хотят получить российские паспорта, какие выстраиваются очереди... думаю: возможно, еще не все потеряно в этом смысле?

Евгений Михайлов: Все это произойдет. Кто бы что тут не делал. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра.

Потому что про Крым тоже считали, что он ушел на всю жизнь, и не надо больше поднимать вопрос. Я же все это видел, слышал: «какой Крым, вы что? Это Украина, нельзя ничего делать против Украины». Как Ельцин говорил? «Каждый российский чиновник должен просыпаться утром и сам себя спрашивать, а достаточно ли я сделал для Украины». Нормальные вообще люди, нет? На Украине по-другому просыпались и думали: «Слушайте, когда мы, наконец, москалей погоним с нашей Украины»? То есть голова Украины забита бреднями одного толка, у нашего начальства — бреднями другого толка. Поэтому я не считаю, что взят курс на интеграцию даже русских областей. Все это делается вынужденно. Единственный прецедент — это Крым, где звучали такие нотки, но реально обоснованием позиции РФ являются советские законы — что Крым был незаконно передан. Там даже по закону о выходе были большие нарушения, в Крыму должны были не так все сделать. В общем, там везде сплошные нарушения, и когда говорят, что незаконно Россия захватила... Ребят, да Украина тоже незаконно вышла. Если вы такие законники, давайте осудим Украину, вернем все взад. А оттуда начнем законно действовать.

Александр Савенко: С таким подходом можно далеко зайти.

Евгений Михайлов: А почему? Пять лет с Крымом прошло. Все, забудьте про Крым. Давайте с завтрашнего дня будем жить законно... Почему они из любых дат выбирают те, которые нам не выгодны? Как это — нормально вообще? Берите выгодные нам даты.

Александр Савенко: Знаете, на что я обратил внимание? Как у вас горят глаза и как вы расположены к разговору на эту тему. И мы практически не касаемся сегодня псковских тем, притом, что еще недавно вы вели известный интернет-проект под названием «ПолитПсков», много рассуждали по поводу того, что происходит в регионе, правильно ли ведется политика губернаторами Михаилом Кузнецовым и Андреем Турчаком, его сменившим. Сравнивали, как было в ваше время, делали какие-то неприятные для тех, кто пришел после вас, выводы...

Евгений Михайлов: Не только неприятные. Там всякие были.

Александр Савенко: Просто на протяжении многих лет мне казалось, что вы всем пытаетесь доказать, что «я все делал правильно, у Кузнецова все неправильно». Но вопрос не об этом. В определенный момент, как мне кажется, у вас произошла смена ориентиров, приоритетных направлений для анализа, с чем вы хотели бы выходить в публичную плоскость, о чем говорить. Перестал быть интересен Псков в этом смысле, а стала вновь интересна история, внешняя политика, Россия на международной арене. Сейчас же мы наблюдаем как раз это, когда смотрим ваши выступления в интернете. С чем связана такая перемена?

Евгений Михайлов: Здесь несколько причин Естественно, я критиковал Кузнецова, и сейчас считаю,что по многим вопросам у нас были разные подходы. И я высказывал свою точку зрения.

Александр Савенко: Ну, это было естественно, учитывая ваши взаимоотношения и то, что происходило в псковской политике в начале 2000-х...

Евгений Михайлов: Ну он уже потом по части вопросов поменял точку зрения, например, по дефициту бюджета. Сколько меня пинали за этот дефицит...

Александр Савенко: ...а теперь вы мирно беседуете, каждый раз когда встречаетесь. Смотрю фоторепортаж с Дней Псковской области в Москве - сидите вместе, разговариваете, никто не вспоминает, что было почти 20 лет назад.

Евгений Михайлов: Это ж было очень давно, жизнь ушла далеко, и там по каким-то вопросам взгляды сблизились. Я привел пример с дефицитом. Когда он пришел, он начал делать бездефицитный бюджет, за что я его долго и упорно критиковал. Последний его бюджет был уже дефицитный. Потому что жизнь показала, что зря мучиться. Дефицитный, бездефицитный - это, конечно, хорошо, но большого значения это не имеет. Он-то исходил из бизнес-практики, что в бизнесе концы должны сводиться с концами, но бюджет - это не бизнес, концы с концами, да и не нужно. Это ничего не дает. По крайней мере, это многого не дает. Забыл еще сказать, что иногда я их хвалил. Турчака хвалил за «Крещендо». Хороший же был фестиваль, и я написал, что «да, здорово, мне понравилось». Да, это дорого, но не настолько. А во-вторых это поднимает культурный уровень области. Поэтому когда он начал его проводить, я его всегда поддерживал и никогда не критиковал за это. Хотя некоторые говорили, что не стоит, слишком это не по карману. Нет, «Крещендо» все-таки стоило того.

То есть с моей стороны далеко не всегда была только критика. Хотя критика превалировала. Мне тогда было проще, потому что у меня было много информации, наработанной за годы, и было много людей, которые работали со мной. Они тоже владели информацией. Но это было первые годы. Постепенно все это уходит дальше, информация устаревает, ситуация сильно меняется, люди тоже. Мне сложно на профессиональном уровне какие-то вещи сейчас оценивать, а просто высказывать свое мнение как-то не очень будет. Если скажет простой человек - это одно. А если скажет бывший губернатор, он должен говорить со знанием дела. А для этого нужно владеть обстановкой достаточно хорошо, на уровне губернатора. Иначе все будет выглядеть легковесным. Поэтому я стараюсь поменьше высказываться, потому что мне надо изучать какие-то вопросы. Когда были выборы, какие-то темы я поднимал, выступал, но сейчас, для того чтобы продолжать занимать какую-то позицию, надо более глубоко изучать. Для этого нужен доступ к материалам, к людям, а мне это затруднительно сейчас делать. Например, непонятная ситуация с экологией на юге области. То, что свиньи дали большой прирост по деньгам, видно. А вот что происходит с экологией и как нам придется за это платить — большой вопрос. Ясности пока никакой нет. Может, у кого-то она и есть, но я чего-то не видел таких данных, которые позволили бы сделать однозначные выводы. И по ряду других таких же проблем недостаточно данных. Поэтому есть недостаток информации и нежелание превращаться в человека, который чего-то там говорит, не имея для этого достаточной базы. Я выкладываю у себя на канале разные материалы, в том числе мои и из разных источников. Но в основном последний год выкладываю каждую неделю большой трехчасовой стрим, где выступаю экспертом по политике. Ну и людей там интересует общефедеральная политика, а не именно локальная псковская. Поэтому спрашивают - я отвечаю. Будут спрашивать по Пскову - буду отвечать по Пскову.

Александр Савенко: Очевидно, что вашему появлению в кадре в интернете предшествует большая работа по мониторингу и анализу ситуации, это требует времени, усилий. В чем цели и задачи этой работы? Чего вы хотите достичь?

Евгений Михайлов: Цель здесь очевидна — просто остаться в политическом мейнстриме, на плаву — что я владею обстановкой, информацией общеполитического характера и нарабатываю авторитет и вес именно как человек, который много знает и, без ложной скромности, кое-что понимает. И у него есть опыт, личные знания, которых нет у многих. Люди рассуждают о вопросах, по которым имеют самое отдаленное представление. Или вообще толком не знают, что реально было. Сужу по тому, как ситуацию на Донбассе обсуждают. Слушайте, такую иногда ересь несут! Я высказываюсь по Донбассу в основном по тому периоду, когда я там был. Есть личный опыт, я более менее знаю, что там реально происходило и стараюсь не обсуждать то, чего я не знаю. Поэтому... ну чего пропадать добру? Почему не поделиться с людьми своими знаниями, опытом? Это мне тоже помогает, дает определенный авторитет, и теоретически это может быть востребовано. Плохо, что политики там особой нету. Помните, я пытался участвовать в выборах? С большим скрипом все шло. Второй раз вообще не дали, в первый удалось выставиться только с третьей или четвертой попытки, потому что выдвижение отменяли, разгоняли целые партии... Ну что делать? Я-то, честно говоря, особо и не рвался. Наоборот, было бы здорово тем, кто бы меня выбрал, если бы я туда попал - или в Псковское областное Собрание, или в Псковскую гордуму. Я ж был готов работать, предлагал свои услуги. В принципе, они достаточно серьезные. То есть многие вопросы я смог бы если не решить, то разобраться в них, понять и озвучить, почему сделано так, а не иначе. У меня достаточно для этого знаний и опыта. Но люди предпочли чего-то другое. Ну что я могу сказать? Пусть другие работают. Какие проблемы? По крайней мере, я честно предложил свои услуги.

Александр Савенко: А сейчас вы каким видите продолжение своей трудовой деятельности, карьеры? Что там может произойти? Чего хотелось бы?

Евгений Михайлов: Трудно сказать, что может произойти. У нас никто не знает, что завтра будет в стране. Понимаете, что ситуация неустойчивая. Может, ничего не изменится еще лет 20, а, может, завтра все изменится - дело темное. Учитывая, что политика у нас достаточно приглушена, то просто иметь определенный политический вес - хороший задел на будущее. Если будут какие-то другие варианты как-то приложить свои силы, я их, естественно, рассмотрю. Работал же я гендиректором крупного научно-исследовательского центра.

Александр Савенко: В прошлый раз, когда мы с вами встречались в этой студии, вы шутили на тему возможного участия в сентябрьских выборах в Псковской области, вспоминая о том, что все последние годы, так или иначе, пытались принять участие в выборах. Грядут довыборы в Псковскую гордуму, теперь еще появилась возможность пройти в Псковское областное Собрание по второму округу в связи с уходом Яна Лузина. На тему вашего возможного участия в выборах сейчас можно только шутить или вы, в очередной раз приехав в Псков, смотрите, задумываетесь, чего-то ждете?

Евгений Михайлов: Ну я задумывался. Были еще предложения. Пока в этот сезон я не планирую участвовать. Потому что были попытки, и в очередной раз ждать, что кто-то из администрации будет куда-то звонить и отменять выдвижение, чего-то не охота лишний раз. Хотя, может быть, в этот раз такого и не будет. Не знаю. К этому решению надо было подходить заранее. В сегодняшней ситуации участие в выборах не является для меня приоритетным, поэтому я не планирую участвовать в выборах в сентябре. Не собираюсь и не буду. Но вообще такой вариант возможен. По ходу дела посмотрим.

Александр Савенко: На прошлой неделе участие в эфире радио «Эхо Москвы в Пскове» принял ваш бывший однопартиец, депутат Госдумы Антон Морозов, который входит в Высший совет ЛДПР.

Евгений Михайлов: Я его знаю.

Александр Савенко: Достаточно известный специалист в области международных отношений, и мы вели разговор как раз о том, что происходит в отношениях России и Запада. Как мне представляется, здесь есть достаточно интересный момент, можно даже сказать - противоречие. С одной стороны, ежедневно мы слышим о том, что Запад настроен враждебно, недружелюбно, Россия в кольце врагов: санкции, прочие проявления такого отношения. А с другой стороны речь идет о необходимости сделать более либеральный визовый режим. Мы видим это на примере нашей Псковской области. У нас региональные власти выступают с инициативой введения трехдневного безвизового режима для граждан Европы, которые сюда будут приезжать. Эта мера, по ожиданиям инициаторов, должна увеличить турпоток из Прибалтики в несколько раз. В связи с этим хочу у вас поинтересоваться, каким вы видите будущие взаимоотношения России и Запада? Считаете ли вы, что надо достаточно активно идти навстречу - не обидами жить и воспоминаниями, что было в последние годы, а двигаться дальше, преодолевать противоречия, которые сохраняются? Какой путь вы здесь видите?

Евгений Михайлов: Здесь есть два момента. Первый — что, скорее всего, будет, а второй — что я бы сделал. Начнем со второго. Россия должна решать свои национальные задачи.

Потому что украинский конфликт не с неба упал, а был предопределен еще в 1991 году. У нас с Игорем Ермолаевым, бывшим редактором «Псковской правды», еще в 1990 году вышла статья в «Независимой газете», где мы писали, что «ребята, от того, что мы сейчас разбежимся, проблемы не исчезнут, а останутся, но будут выглядеть по-другому». И если бы люди понимали в 1991 году, когда голосовали за отделение Донбасса от России, что через 23 года они будут стрелять из окопов друг в друга (не в американцев, а друг в друга!) и бомбить друг друга, тогда бы они 10 раз подумали, а стоит ли вообще голосовать за разделение. Я уверен, они не стали бы голосовать, если бы понимали, к чему это приведет. А они не понимали. Им голову задурили, что «ура, давай от москалей сало спрячем». А сейчас мы расхлебываем то, что имеем, и от украинской темы никуда не денешься. Это главная тема, она всем надоела уже — слушать их бредни тяжело. У нас еще и подается все таким образом, что мы чего-то там в Крыму помогаем, чего-то строим, а у людей мнение сложилось: «почему пенсионный возраст подняли? А потому что в Крыму мост построили». Это вообще никакого реального отношения к жизни не имеет, но сама пропаганда дает почву для таких разговоров. А еще и противники власти и в целом России все это используют и соответствующим образом подают. Хотя реально затраты на Крым и Донбасс ни в какое сравнению не идут с другими затратами, которые делает Россия непонятно зачем. Например, мы до сих пор финансируем Белоруссию. Зачем - непонятно. Раньше МВФ считал, что каждый год мы давали более 10 млрд долларов помощи разного рода. Они посчитали скидки на газ, нефть по внутренней цене — все пересчитали, и получилось 10 млрд долларов примерно.

У нас тоже люди крайне наивны, особенно среди ряда начальников, в том числе военных. Они думают, что, в случае, если НАТО нападет, они будут за нас. Им говорят: «Какое НАТО? Они сейчас Крым не могут признать на бумаге, а вы думаете, они будут подставляться под натовские ракеты, если НАТО реально с Россией зарубится? Вы вообще сумасшедшие?». К сожалению, это так.

Александр Савенко: Надо быть реалистами.

Евгений Михайлов: Надо трезво смотреть на вещи. Хорошо отношусь к Лукашенко, он помогал мне в свое время... Лично отношение к нему у меня хорошее, но есть еще и государственный аспект. Те же финансы. В Белоруссию уходят наши деньги. Раньше такие же большие деньги уходили на Украину. Результат мы видим. Это не я придумал. Это Медведев в Госдуме официально заявил, что за 23 года Россия предоставила Украине разного рода субсидий и скидок на общую сумму 250 млрд долларов. Это огромные деньги. Это примерно 10 млрд в год, и не рублей, а долларов. Объясните, почему они шли не на Псковскую область? У Медведева спросили, зачем мы им столько денег давали, на что Дмитрий Анатольевич честно сказал: «это ж наш братский народ». А псковичи, значит, не братский народ. Как-то им меньше достается, если посчитать. Это все странная политика. Если они собираются ее продолжать, то закончится все так же, как с Украиной. Так же будет и с Белоруссией, и с остальными всеми идеями и гениальными операциями все будет печально. И никуда мы не денемся от этого конфликта. Надо четко об этом сказать. Не обязательно сразу переводить его в горячую фазу, надо просто сказать: «Мы считаем, что в 1991 году все было сделано незаконно, в ущерб русскому народу. Мы считаем, что эти границы не отражают ни какую-то законность, ни справедливость. Мы не собираемся и не будем делать ничего против желания народа, который там живет. Хотят в Киеве жить отдельно от России - пусть живут. Но если вдруг будут такие ситуации, как в Крыму, то, извините, мы оставляем за собой право вмешаться. Потому что мы не можем позволить, чтобы русских ставили на колени и навязывали им какую-то волю». Фактически это угнетение русских получается. То, что было в Крыму и на Донбассе, называется угнетение. Национальное угнетение. Украина до сих пор жалуется, что москали сотни лет ее угнетали, но, извините, москали так не угнетали, как они угнетали. Это была бы правильная политика. Трезвая и рациональная. Потому что мы все равно от этого конфликта никуда не денемся. Бесполезно. Невозможно. 23 года на Украине ничего не делали - ни прорусских партий никаких, ни вещания на Украину не было политического. Мы просто тупо давали деньги. Давали-давали, от себя отрывали. Ну отлично - результат налицо. Чего мы хотим, еще 20 лет так же вести политику? Они вообще-то с нами воюют.

Надо к этому серьезно относиться, все-таки это большая страна — Украина, более 40 миллионов числилось раньше народу. И сейчас там много живет. У них мощная военная промышленность. В плохом состоянии, но она есть. Там все есть, и атомные станции. Поэтому с ними надо считаться, и их будут всегда натравливать на Россию, потому что иначе Западу они больше не нужны. Европе нужны какие-то ресурсы (человеческие в основном), а так вообще Западу Украина важна, чтобы она не была в составе России, чтобы ослабить ее, и чтобы желательно она была еще и противником России. Как Пакистан и Индия. Тоже было единое государство. Было уже три войны, сейчас четвертую ждут. Возможно, атомную. Потому что у тех и других атомная бомба. Эта политика Запада - «разделяй и властвуй» - всегда была, есть и будет. Здесь не надо поддаваться на лишние провокации. Я говорю общий подход. А так, в принципе, что касается виз, я сторонник ослабления визового режима с Европой. Одно дело - со Средней Азией, где непонятно что происходит, а другое дело - Европа. Там гораздо все спокойнее. И потом, я не сторонник нашей активности в Сирии и Венесуэле. Там это не нужно. Это слишком далеко, и нам не по силам все эти операции. Дай бог, мы избежим осложнений, но, в принципе, это рискованное дело — связываться с американцами в Венесуэле, даже в Сирии. Реально риск большой. Зачем? У нас на границах гораздо все проще можно решить, без особого напряга. В принципе, мы просто массой постепенно задавим при правильной политике. Они сами придут, а кто не придет, те и не нужны. Пусть сами с собой живут. Люди правильно говорят - чего нам кормить? Тех, кто не хочет с русскими жить, кормить не надо, но и не надо надеяться, что они присоединятся. Наоборот, они должны еще заслужить, чтоб к нам присоединиться. Вот Крым заслужил, Донбасс заслужил. А остальные - посмотрим.