Слепые зоны истории

«Эхо Москвы в Пскове» (102.6 FM) представляет очередной выпуск программы «Минутка просветления». Журналист Светлана Прокопьева высказывает свое мнение и проливает свет на то, что осталось в тени, но заслуживает внимания. Псковская Лента Новостей публикует текстовую версию выпуска передачи.

В медицине есть такое понятие — психосоматика. Это когда психологические проблемы человека переходят в проблемы со здоровьем. Тело порой весьма своеобразно защищает душу от лишних переживаний. Самый простой пример — заболеваешь накануне экзаменов, самая уважительная причина не идти. Очень часто психосоматика лежит в основе проблем со зрением. Врачи говорят, что близорукость часто развивается тогда, когда накапливается слишком много проблем вокруг — так много, что легче их просто не видеть. В стрессовых ситуациях доходит до слепоты. Глаза отключаются, «спасая» психику от травмирующей информации.

Мне вспомнилось это явление, когда я прочла про уничтожение архивных материалов ГУЛАГа.

Исследователи-историки экспериментальным путем выяснили, что учреждения системы исполнения наказаний стали уничтожать учетные карточки репрессированных на основе некого секретного приказа от 2014 года. Учетная карточка — это то, что остается после любого заключенного, хранится ли его архивное дело или нет. В карточке пишут, кто таков, когда прибыл, куда убыл и когда. По ней можно проследить весь путь человека под конвоем.

Любопытно, как открылось, что их уничтожают. Историк Сергей Прудовский заинтересовался судьбой Федора Чазова, крестьянина из колхоза «Труженник» Кемеровской области. У Федора был брат Григорий и отец Николай. И отец, и брат были арестованы весной 1938 года. 22 марта их обоих в числе других 312 человек отправили на казнь: по одному заключенных подводили к краю огромной ямы, били по затылку и скидывали вниз. Потом сверху выстрелами добивали уцелевших.

Григорий Чазов остался жив. Его отца убили, а сам он лежал тихо, не шевелясь, и когда палачи ушли, вылез из ямы. Григорий ушел домой, 45 километров пешком в родную деревню.

А в апреле Григорий Чазов с братом Федором отправился в Москву, в правительство, к Михаилу Калинину искать правды. Из приемной Калинина их отправили к прокурору, а оттуда — под арест. 20 июня 1938 года Григория Чазова расстреляли, а его брата на пять лет отправили в лагеря. Но и расстрельную команду из их деревни привлекли к ответственности — за небрежное исполнение обязанностей.

Тут ни плана, ни заговора, что важно — просто вот такая цепь событий. И с учетными карточками вышло примерно так же.

Прудовский запросил в Магаданском УМВД сведения о заключенном Федоре Чазове и получил ответ: архивная учетная карточка «уничтожена по срокам хранения». Потом выяснилось, что есть межведомственный служебный приказ, которым регламентируется обращение с документами, образовавшимися в процессе деятельности учреждений и органов ФСИН России (в том числе, НКВД, ОГПУ и так далее). Приказ секретный, что именно в нем сказано — неизвестно. Известен сам принцип: учетные карточки заключенных уничтожаются по истечении 80 лет хранения. Без разницы, за грабеж сидел человек или по 58-й статье.

Учитывая, что до сих пор нет точных данных, сколько людей подверглось репрессиям в годы террора, эти карточки — ценнейший исторический источник. Другим способом посчитать, столько человек ходили по этапу, из лагеря в лагерь, просто никак. Я уж не говорю про частные семейные истории — многие же до сих пор ищут своих без вести уведенных в ночь предков.

Как справедливо отметил Михаил Федотов, председатель Совета по правам человека при президенте РФ, когда его попросили разобраться с этой историей, эти гулаговские карточки — лучшее средство противодействия фальсификации истории: «Когда есть документ, его фальсифицировать практически невозможно. А когда документа нет, можно придумать все, что угодно». Замечу, что «придумать» можно в обе стороны — как преуменьшить, так и преувеличить число репрессированных, раздувая его до небес. У страха глаза велики, известно же.

Когда стали разбираться, выяснилось, что вроде как злого умысла на сокрытие правды у ФСИН не было. Вроде как в секретном приказе нет ничего о сознательном уничтожении учетных карточек репрессированных. Просто вот так поняли приказ конкретно в Магаданской области. «Это не политика, это эксцесс исполнителя, у меня много оснований так полагать, и я на это надеюсь», - говорит директор Музея истории ГУЛАГа Роман Романов.

Вот этот «эксцесс исполнителя», по-моему, и напоминает психосоматику, только на государственном уровне. Государственные органы подсознательно блокируют информацию, травмирующую государственный организм в целом. Не собирались намеренно уничтожать, но нечаянно уничтожили (уже уничтожили частично) данные о самом болезненном, конфликтном, страшном периоде отечественной истории. Как будто если нет данных, то нет и событий, которые они описывают.

Тут есть еще один момент: всему свое время. Многие скажут, что сегодня еще слишком опасно влезать в эту тему. Пока живы прямые потомки не только жертв, но и палачей, бередить раны террора небезопасно для гражданского мира. Окей, отложим еще на десятилетие. Но тем более важно спасти архивы. Без документов эти слепые зоны истории для будущих поколений так и останутся шрамами, которыми затянута неизвестно какая рана. А вдруг там что-то совсем страшное?