Интерактив: Лужа на улице Яна Фабрициуса как символ стабильности

Если бы меня попросили назвать мой личный символ стабильности в этом экспрессивном пугающем мире, я бы не стал называть пафосные вещи вроде религии, патриотизма или любви. Не стал бы напрягаться, вспоминая постройки, флаги, известных личностей, которые могли бы навести на мысль о том, что времена меняются, а у них всестабильно. Нет. Это все не то. Стабильность должна находиться перед глазами всю жизнь, несмотря на смену эпох, поколений, несмотря на попытки уничтожить или опошлить этот атрибут.

И я знаю, что я отвечу. Это лужа на улице Яна Фабрициуса, что в городе Пскове. Та самая, на тротуаре около Учебного центра, сразу за остановкой автобуса.

Лужа уже была, когда я родился. Может, даже она существовала испокон веков – во всяком случае, пожилые земляки тоже говорят о том, что она была там, сколько они себя помнят.  Возможно, лужа видела Александра Невского, чья лошадь увязла в ней, и великий князь обматерил местное население. Может, она помнит стрельцов Ивана Грозного, скачущих за данью, которая согласно тогдашним средневековым порядкам перечислялась в бюджет Москвы, и стрельцы замечали градоначальнику: мол, что ж у тебя за лужи-то такие непроходимые, вот у нас в Москве плитку кладут уже. Или вот тут проезжал Пушкин в свое Михайловское, отсидевший зад и морщившийся от боли на каждой кочке и яме. Его знаменитые слова о Пскове могли быть следствием проезда этой лужи. Ленин, который Владимир Ильич, смотрел на эту лужу из избы, где конспиративно читал лекции о победе социализма, и, наверное, обещал рабочим и крестьянам, что в прекрасной России будущего не будет луж.

Уже на моем веку заканчивались и начинались не только эпохи: от светлого будущего социализма до унылого постиндустриализма, но так же сменялись градоначальники, менялись название их должностей: мэры, главы города, сити-менеджеры и бог знает какие еще. Они объявляли себя крепкими хозяйственниками, магнатами, меценатами, народными избранниками. Они строили алкогольные заводы, били журналистов, красовались на передовицах газет и вели блог в инстаграме, каждый раз рассказывая, что вот-вот в городе не останется луж. Они не знали (а, может, знали, но помалкивали), что лужа предвечна, и они могут победить что угодно: от общественного мнения до оппозиции, но только не лужу на улице Яна Фабрициуса.

Я не столь великий гражданин этой страны, я простой работяга, размышляющий, платить за капремонт или нет. Я ходил в школу, пробираясь по кромке этой лужи, а зимой топтал газон, который в нашем городе всегда был, чем угодно, но не газоном. Здесь я гулял с бабушкой длинными зимними вечерами и с хохотом ломал хрупкий лед галошами, не догадываясь, что лужа переживет и меня. Я шел в институт по этой луже, пытаясь не измазать новые джинсы. И теперь хожу на работу, каждый день приветствуя яму, как старого друга. Иногда я помогаю старичкам, застрявшим в ней, или вытаскиваю коляску молодой мамаши, которая бросила вызов городским тротуарам, решив, что по ним можно гулять с детьми. Давеча я поднимал юную студентку, поскользнувшуюся на девственно чистом льду, – девушка хромала и тосковала о новых испачканных джинсах.

Теперь вы понимаете, что лужа на улице Яна Фабрициуса это не какая-то лужа, а целый исторический памятник? Сам Ян Фабрициус не мог мечтать о том, что его именем назовут одну из центральных улиц города с такой замечательной лужей. Впрочем, имя Фабрициуса забудут, а лужа будет приветственно и не без иронии встречать будущие поколения. И, может, какой-нибудь андроид или киборг однажды застрянет в этой луже, идя на космовокзал и потом, сидя в прокуренном вагоне звездолета нагуглит мою статью о луже и пометит в своих электронных мозгах эту достопримечательность тегом «#стабильность».

Мистер Плесков