Метафизический унитаз
Помните, как в культовом романе писателя-диссидента Владимира Войновича «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» мечтал о гибриде картофеля с помидором колхозный кладовщик Кузьма Гладышев, не гнушавшийся гнать из человечьего дерьма крепчайшую самогонку?.. «Круговорот дерьма в природе», - такой философической формулой описал селекционер-любитель свое оригинальное понимание жизни. Впрочем, солдата Чонкина сия мудрость не слишком убедила, и он выблевал выпитое сразу же после того, когда узнал от собутыльника, из какого «продукта» был произведен огненный напиток.
Я удивлен тем, как мало философского,
метафизического значения придает человек
такому жизнено важному предмету,
как экскременты.
Сальвадор Дали «Дневник одного гения»
К «фекальной теме» в искусстве привлек внимание псковичей талантливый и маргинальный полит-акционист Игорь Быстров, в свое время написавший портрет губернатора Михайлова собственными экскрементами. К Быстрову мгновенно, подобно соответствующей собачей субстанции, прилипшей к каблуку, приклеилась эпатажная этикетка: «художник-фекалист», а вся околовыборная тусовка тут же вляпалась в очередной скандал, цепляющий отнюдь не эстетические проблемы. Художника Быстрова подкараулили в подъезде и изрядно помяли, в то время как сама история превратилась в анекдот. Губернатор Михайлов «обиделся» и через своего заместителя подал на художника (а заодно и на СМИ, посмевшие проинформировать о факте) заяву в суд. Потом все ждали экспертизы: имел ли право Быстров использовать столь нетрадиционный материал, как говно, для создания портрета, или все же не имел?..
Дело в том, что европейская традиция давно поместила экскременты в разряд если и не запрещенных, то табуированных явлений. В приличном обществе не стоит портит воздух – как в прямом, так и в переносном смыслах: в лучшем случае, выведут за дверь и перестанут здороваться, хотя скорее всего морду набьют (что и произошло с Быстровым; правда, его по морде не били, а все больше – по печени). С другой стороны, говно и его производные – это неистощимый кладезь народного творчества, фиксируемого в фольклоре: «говно не тонет», «свое – не пахнет» и т.д. и т.п. в том же духе (зажимаю нос и выскакиваю на свежий воздух).
Что до художников и поэтов, то наиболее отвязные из них всегда использовали продукты жизнедеятельности организма в качестве своего рода «топлива» для вдохновения. Поэт Маяковский, например, не постеснялся сравнить себя с «ассенизатором»; Есенин утвержал, что «хлеб-то, он с навозом», а модный современный автор Виктор Ерофеев вообще убежден, что настоящее искусство – это «как можно больше говна». Так и выразился, сердешный.
Рассказывать о том, как испражняются (в смысле - упражняются) на данную тему художники «загнивающего Запада» не станем, приведем лишь недавнее сообщение, опубликованное на одном из информационных сайтов: В Оттаве открылась необычная выставка, полностью посвященная экскрементам. Организаторы этого мероприятия таким образом пожелали нарушить, наверное, последнее табу в изобразительном искусстве и скульптуре. Здесь собрано множество интересных композиций и инсталляций, которые посвящены одной единственной теме - вторичному продукту. Самым колоритным экспонатом является памятник бывшему премьер-министру Канады Брайану Мулрони: на вытянутой руке политического деятеля лежит солидный кусок дерьма. В экспозиции также имеется большой выбор запачканного фекалиями мужского и женского белья. Художники не обошли вниманием и коровий навоз, из которого сделан один из экспонатов - настольные часы. Далеко не все одобряют проведение подобной выставки. Например, местный член парламента Чак Строл полагает, что это форменное издевательство над налогоплательщиками. Ведь скандальная галерея на 75% финансируется из городского бюджета Оттавы, а законопослушные налогоплательщики вряд ли будут в восторге от того, что их деньги идут на... фекалии.
Ну и ну! Что в Скобаристане, что в Оттаве – все едино: художники делают себе имена и репутации на содержании выгребных ям и унитазов, успевая «приобщить» к пахучим отходам известных политических деятелей и артистов. Здесь вспоминается один эпизод из истории сюрреализма. Когда товарищи по движению упрекнули молодого Сальвадора Дали в том, что на его картинах слишком много «кала», то начинающий сюрреалист не смутился, а объяснил, что это принесет им много денег. Товарищи не послушали смутьяна и исключили его из группы, после чего Дали прославился и заработал миллионы долларов.
Сам великий и ужасный Сальвадор постоянно рефлексировал по поводу своих и чужих экскрементов, придавая этой субстанции поистине метафизический смысл. Он много писал о «совершенном стуле», какового он достиг в зрелом возрасте состоявшегося гения, или с пафосом описывал свое прошлое, передавая тогдашнее состояние собственного ума через консистенцию экскрементов: «С отвращением и ужасом я вспоминаю о моем стуле во времена мадридских дебошей с Лоркой и Бюнюэлем, когда мне был 21 год. Это было неописуемо, ядовитый позор, лихорадочный, спастический, брызжущий, конвульсивный, инфернальный, диферамбический, экзистенциальный, мучительный и кровавый...»
Вот оно, описание пейзажа души человека, породившего параноидально-критический метод! Что такое, собственно, эти самые экскременты как не выделения, каловые массы, - прости Господи! – жидкие и твердые?.. Но Сальвадор Дали (как и подобает гению) доводит физиологический акт до уровня философского обобщения: «Интуиция мне подсказывала, что если бы человеческие экскременты были бы жидкими, как мед, жизнь человека увеличилась, ибо экскременты (согласно Парацельсу) – это жизнь, и каждый сбой в работе кишечника или выход газов равносильны ее сокращению. Это эквивалент судьбы, который в то же время как бы рассекает ее...» (Сальвадор Дали, «Дневник одного гения»).
А вы говорите...
Метафора дерьма?
Экскременты человека или животных, увиденные вами
во сне, символизируют вашу неразборчивость
в средствах при достижении цели.
Статья в «Соннике»
Если прав Кальдерон, и жизнь есть сон, то «фекальный портрет» тогдашнего губернатора явился не просто так, с бухты-барахты (ничего случайного не бывает), а как знак судьбы. Увидев себя на портрете, выполненном из экскрементов, человек должен был проснуться и задуматься: правильно ли я живу на свете? Подсознание жизни в виде обидной карикатуры художника-отморозка вытолкнуло на поверхность глубоко запрятанное и таимое, то, в чем стыдно признаться. Ведь дерьмо в данном случае – только метафора, но метафора жизненная и упрямая, как перестальтика кишечника. Запор – это болезнь, а регулярный «стул» свидетельствует о здоровье вверенного вам организма. По народным приметам, дерьмо снится к богатству, и, значит, ничего страшного не произошло.
Тогда откуда столь непосредственная, как детская неожиданность, обида?..
Увы, даже самые продвинутые индивидуумы с трудом освобождаются от стереотипов мышления, навязанных нам языковой системой. Устойчивое выражение: «Это - говно» - чаще всего является метафорой, т.е. сравнением на основе подобия. Когда мы говорим: этот фильм – дерьмо, это вовсе не значит, что фильм состоит из вышеназванной субстанции. Так, видимо, и Евгений Эдуардович прочел только самый поверхностный слой послания своего бывшего товарища по партии.
«Мэссидж» же Быстрова гораздо витееватей и содержательней. Во-первых, он отсылает в прошлое, в 1998, кажется, год, когда губернатор Михайлов, испугавшись международных разборок, запретил Быстрову устраивать перфоманс на российско-латвийской границе, и измазанные экскрементами могилы бойцов Советской Армии остались не отмщенными. Мысль художника затаилась, и вернулась спустя несколько лет в библейском тезисе: дескать, время разбрасывать и время собирать. Причем объектом эстетической атаки на этот раз явились не латышские радикалы, а символическая фигура псковского губернатора, метафорически запретившего смывать чужое дерьмо с памяти родных солдат.
Во-вторых, намек на богатство не лишен подоплеки. Пока тысячи псковичей травили желудки водкой с двусмысленным названием «Михайловское», на счета капали совершенно недвусмысленные денежки. Боже упаси, мы вовсе не утверждаем, что доход попадал в карман губернатора! Нет, токмо о бюджете, о нем, родимом, печемся. И разве обогащение государственного мужа не суть закрома вверенного ему края?.. Так что все логично и сообразуется с фольклорными приметами.
Ну, и, наконец, в-третьих, о целях, оправдывающих все и всяческие средства. Вероятно, миссия Быстрова (в ее глубинной и провидческой развертке) как раз и заключалась в том, чтобы предупредить автора сновидений (то бишь самого пациента – бывшего губернатора Михайлова) об опасности грядущих моральных угрызений. То сокровенное, что днем он, чиновник, прятал под каменной маской административного равнодушия, по ночам растекалось теплой и густой, как тема нашего разговора, субстанцией, мешающей спокойно дышать.
Поведаю реальный случай из детства, хотя и знаю, что навлеку взвизги недоброжелателей. Но это факт, который могут подтвердить (по требованию) все мои одноклассники. Когда мы были маленькими, лет десяти – двенадцати, и играли в футбол на изумрудной поляне под яблочными деревьями, не зная ни страдания, ни страсти, к нам приезжал на старом велосипеде некий субъект. Звали его, извините, Юра-говноед. Детская такая кликуха. Этот человек среднего возраста и с землистым, изможденным лицом был сумасшедшим, да, ничего необычного, клинический случай, но дети-то этого обстоятельства не понимают (!) и по-своему приветствуют больного отщепенца. В смысле: принимают все как есть. Шоу копрофагии в чистом виде. Да еще со зрителями.
И вот начинался аттракцион. Какой-нибудь сообразительный мальчик, предвкушая необычное зрелище, ни мало не смущаясь, какал на траву. Остальные ребята собирались в круг. И смотрели, как Юра уплетает экскременты. Ел он эстетично, с чувством, с толком, с расстановкой, получая несомненное удовольствие. Еще и рассказывал, какие какашки вкуснее. Тут был и шок, и арт. Мэрилин Мэнсон курит в углу. Потому что все это происходило по-настоящему.
Потом Юра куда-то пропал. Вероятно, его отправили в Богданово. Изолировали от общества. Нельзя же всю жизнь питаться отходами чужой жизнедеятельности? Может быть, он просто умер. От истощения. Но меня до сих пор мучает вопрос.
Зачем нужны были эти впечатления? Зачем?! К чему Бог показал мне тогда, что люди обречены жрать говно, да еще и радоваться (как это случилось с Юрой)? Любой психиатр, как я сейчас понимаю, может проиллюстрировать сотни подобных историй. Обычное отклонение. Типичное. Но он, психиатр, все-таки врач, изучал медицину, почитывал Юнга или доктора Кандинского, получил прививку от безумия, резал трупы.
А я не резал. И несчастный Юра-говноед живет в моем мозгу, как упрек нашей жизни, обреченной на тлен и разложение.
Фекалисты: штурм унд дранг!
Источник земного бессмертия следует искать
в нечистотах и экскрементах и нигде более.
А пока высшая миссия человека на земле заключается
в одухотворении всего сущего, его экскременты
особенно необходимы.
Сальвадор Дали «Дневник одного гения».
С точки зрения большого искусства баламут Быстров, конечно, «пукнул» в вечность. Тем более, что собственных экскрементов он, как нормальный, вроде бы, человек (а не пациент психушки), все-таки не использовал. Как-то, по пьяни, он честно признался мне, что при создании губернаторского портрета добавлял в краску помет ласточек, которые свили себе гнездо на его балконе.
Самое поразительное, что этот факт не имеет никакого самостоятельного значения! Ведь главное здесь не позыв, а посыл. Художник Быстров хотел дискредитировать оппонента, и не придумал ничего лучшего, как смешать образ Главы с дерьмом, пусть и виртуальным. Фекально-символический акт был совершен, причем публично.
То же самое, только в более изящной форме, предприняли «нашисты» выставив перед Большим театром огромный бутафорский унитаз и кроша в него обрывки книг писателя Владимира Сорокина, - дескать, похабные книжки годятся только для подтирки. «Сходили по большому» называется.
Так любое явление живой жизни и культуры низводится до канализационной трубы, обрастая дополнительным смыслом: все там будем. Ассоциативный ряд предсказуем, как смерть всякого живого существа, начиная от безликой инфузории и заканчивая легендарным Наполеоном. Говно, гумус, удобрение земли. Из праха восстал, в прах и превратишься. Словом, кроме оскорбительных для слуха, глаза и нюха значений, фекалисты регулярно, как здоровый кишечник, напоминают всем нам: «Моменто мори», мол, и никуда не денешься с земного шарика, товарищ по метафизическому унитазу.
Саша Донецкий
