SOCHIнение на Олимпийскую тему

Бедных плачущих корейцев было жалко. Их городок с трудно произносимым названием – Пхенчхан - впал в необратимое уныние, когда председатель Международного Олимпийского Комитета, после, необходимой для эффекта, театральной паузы произнес название Зимней Олимпиады 2014 года. Многотысячная толпа в Сочи взорвалась от восторга. И оставалось только представить, что произошло бы с той же самой толпой, если бы результат голосования оказался другим. Не бросились бы самые отчаянные фанаты крушить все вокруг да около? Кто его знает. Но тон последующих комментариев в СМИ вообразить было бы легко: «опять Россию засудили… эх, во всем политика виновата…»

Но, к радости и гордости, как объявляется 80% населения страны, Жак Рогге произнес: «Сочи». В студии передачи «Пусть говорят» на «Первом канале» началась вакханалия с рефреном «Мы знали, мы верили», с утра эйфорию подхватил весь телевизионный и радио эфир, и, впав в это всенародное головокружение от несомненного успеха, Россия как будто обрела утраченную национальную идею, сформулированную Владимиром Жириновским на манер с известным планом ГОЭРЛО в слогане: «Даешь сочизацию всей страны!».

И только на исходе исторических суток, на том же Первом канале прозвучали более трезвые оценки. Дескать, а на самом деле, ребята, победа Сочи была под большим сомнением. И большинство россиян по привычке готовилось услышать иной итог голосования. И корейская деревушка – объективно – была лучше готова, тогда как проект Сочи – виртуальный. И в целом – чего уж греха таить? – это пиар проект. Мощный и креативный, с «новорусским» размахом, с искусственным льдом в Гватемале и кубанскими казаками, с господдержкой и ораторскими способностями президента Путина, но «пиар». Уж что-то – что-то, а потемкинские деревни мы строить умеем.

С другой стороны медали, Россия в своем Олимпийском проекте показала, что вполне соответствует критериям технотронной эпохи. Нарисовав привлекательную компьютерную картинку будущих ультрасовременных объектов, разъяснив концепцию спортивного праздника, смонтировав несколько удачных презентационных видеоклипов и, главное, заручившись высоким бюджетом, можно рассчитывать и на членов МОК.

Опять же, объективно, в силу действительно уникальных природных условий и впечатляющего вклада наших спортсменов в Олимпийское движение, Россия достойнее выглядит, чем Южная Корея, где снега-то гораздо меньше, чем у нас. И все ж-таки, будь результат другим – теперь это даже трудно себе представить – нашлись бы весомые аргументы и «против» Сочи. И на следующий день, испытывая горечь национальной обиды, эксперты бы утешали себя тем, что, мол, вот, и Пхенчхан этот самый пресловутый не сразу достиг желаемого, попробуем через четыре годика еще разок.

Но это еще когда?.. А нам необходимо здесь и сейчас!

Недавно прочел интервью с одним известным британским писателем на тему поведения футбольных фанатов в Англии и России. Любопытные, надо сказать, наблюдения. По мысли автора, та необъяснимая энергия и серьезность, с которой болельщики футбола относятся к успехам и неудачам своих национальных сборных, объясняется ни чем иным как ущемлением их имперской самоидентификации. Как нации, сформированные в имперской парадигме, англичане и русские, дескать, испытывают жуткий комплекс неполноценности, связанный с развалом некогда великих государств, чего у малых этносов нет и в помине. Поэтому футбол (спорт вообще) – это некая компенсация ментального ущерба. Точка зрения спорная, но что-то в этом все-таки есть. И когда летом 2002-го после поражения от Японии, толпа громила Манежную площадь, вспоминалась Цусима, и последующая революция 1905 года. Разочарование всегда должно найти выхлоп. У революций и бунтов (а погром на Манежной локальный, но бунт) есть объективные причины, но учитывать настроения масс тоже необходимо, иначе вылетишь в небытие. И это прекрасно осознают члены всех в мире правительств.

Именно поэтому столь велика была ставка на Олимпиаду, этим объясняется необыкновенный интерес к голосованию в Гватемале. Тогда как довольный собой Зальцбург спал спокойно.

Грядущая 22-ая Зимняя Олимпиада в Сочи – это, конечно, успех. Инновационный, инвестиционный, технологический, информационный, спортивный, и какой угодно.

И даже - ментальный. У страны вновь возникла некая цель, новая перспектива: показать всей планете, что Россия – это не там, где медведи по улицам бродят (хотя они действительно бродят, стоит выбраться в Питер), а это большая страна, и не только вечная мерзлота, тайга и тундра с нефтяными вышками и газовыми факелами, но и выход к Черному морю, тому, где когда-то обитали древние греки, и нес людям свой животворящий огонь Прометей.

Столица 22-й Олимпиады получает великолепный шанс стать курортом с мировым именем. И страна этот шанс не упустит. Медиа не дадут нам об Олимпиаде забыть. Как в давешние времена страна жила в ожиданиях очередного юбилея Великой Октябрьской революции, и равняла свои успехи по красным датам, так отныне мы станем жить в навязчивом предвкушении Олимпийского триумфа, актуального для престижа страны.

Чиновники и подрядчики с энтузиазмом начнут «распиливать» бюджеты, оживление экономики Краснодарскому краю (и не только) обеспечено. У спортсменов появится еще один стимул для завоеваний золота. У народа – лишний повод для гордости.

И вот так, в хлопотах и ожиданиях, быть может, и родиться какой-то иной – объединяющей массы смысл, о необходимости которого так любят порассуждать на досуге отечественные философы и политологи. Хотя понятно, что Олимпиада отныне самый приоритетный нацпроект, о национальных комплексах тоже не стоит забывать.

Александр Донецкий