«Человек так петь не может»

В эту субботу, 30 июля, на фольклорном фестивале «Знак русского» в Усвятах выступит заслуженная артистка России, директор по развитию Междисциплинарного европейского университета глубинной психологии им. Л. Зонди Евгения Смольянинова. Фестиваль посвящен 100-летию со дня рождения Ольги Федосеевны Сергеевой, народной певицы, хранительницы русских песен, чей голос звучит в «Ностальгии» Андрея Тарковского. Евгения Смольянинова в 80-е годы приезжала к ней учиться и жила в ее доме в деревне Церковище, впитывая репертуар и мастерство. На фестивале в Усвятах она споет песни Ольги Сергеевой в перенятой от нее уникальной манере, расскажет о жизни и творчестве исполнительницы. Накануне приезда в Псковскую область Евгения Смольянинова в интервью Псковской Ленте Новостей рассказала, как творчество Ольги Сергеевой изменило ее жизнь еще до личной встречи, сравнила ее наследие с ожившей сказкой и поделилась, какой исполнительница была в быту.

- Помните, когда в первый раз узнали об Ольге Сергеевой?

- В августе 1982 года, ровно сорок лет назад, мне дали послушать запись программы «Живая песня» Ленинградского радио. Я всегда говорила, что была потрясена, так это и было. Это судьбоносное событие в моей жизни. Я получила величайшее приобретение и будучи музыкантом, пианисткой, стала певицей. Имени Ольги Федосеевны я не знала, и в свои 18 лет вообще подумала, что это человек несуществующий, что человек так петь не может, это как ожившая сказка, как встретить царевну Лебедь, как невозможное. И я свидетель живого чуда.

Следующее чудо случилось той же осенью. Незадолго до этого я поступила на работу во Дворец молодежи. И знакомые фольклористы пригласили на концерт. Это был камерный зал. В финале на сцену пригласили обычную бабушку, одетую «неконцертно». Она шла с палочкой, и молодые музыканты её бережно сопровождали. Бабушка села на стульчик и запела. Это был мой катарсис.

Подойти я к ней не смогла, тогда это было выше моих сил. А кроме того, она себя плохо чувствовала, и какая-то восторженная девица, наверное, не очень была бы ей интересна.

- Как все-таки удалось стать ее ученицей?

- Мой старинный друг, петербургский доктор Андрей Гнездилов, как было принято говорить раньше, «пользовал», то есть консультировал Ольгу Федосеевну. А я про нее постоянно ему рассказывала, и он догадался, о ком я говорю. Устроил мою встречу с фольклористом и педагогом Еленой Николаевной Разумовской. Та написала рекомендательное письмо Ольге Федосеевне, вслед за ним поехала я. Это произошло в 1985 году, через три года после того концерта.

Все эти три года я пела по ее записям, их у меня было немного, но они были «записаны» в моём сердце. Я пыталась преобразовать свой голос, и мне повезло, у меня была эта высочайшая планка.

Евгения Смольянинова с Ольгой Сергеевой в передаче «Поделись добротой. Уроки музыки» «Лентелефильма», 1987 год.

- Чему самому важному вы научились у Ольги Федосеевны?

- Ее пение — ключ, расшифровка культурного кода русского народа. Для такого пения нужен ясный разум. Для управления звукоизвлечением требуется высочайшая концентрация, это сопоставимо с вождением машины или управлением самолетом, может, даже сложнее. Ты должен слышать все реакции, воспринимать и анализировать резонанс в доли секунды. Это серьезная работа мозга, я вам как клинический психолог говорю. Этому я научилась у Ольги Федосеевны. В этом ей нет равных. Ей вообще нет равных.

- Какой исполнительница была в быту?

- Она была аскет. В ней была благородная сдержанность, мудрость. Она не была мудрецом, сидящим в нирване, она была человеком высокочувствительным. Тем и поражает ее песнопение, что она в рамках своей культуры воспроизведения была чрезвычайно чувствительна, она могла передать чувства в народной песне. Характер, обряд, стиль - все это есть, но мало кто может передать глубокое чувство. Это редко бывает. Это знак исполнительского мастерства.

Она безусловно является не частной певицей из Псковской области. Она - наиболее точное проявление русского духа с пониманием, что жизнь не так проста и требует от человека внутреннего стояния. В ней это было. Андрей Тарковский не случайно именно ее голос выбрал в «Ностальгии», а мог выбрать кого угодно. Можно сказать, в её пении приоткрывается божественная творческая тайна о человеке, каким прекрасным он создан и каким может быть.

- Вы как-то рассказывали, что привозили Ольге Федосеевне диск, на котором была запись вашего исполнения ее песен. Она послушала и сказала, что это она сама поет. А потом добавила: «Только никому наши песни не нужны». Спустя время вы можете согласиться с этими словами?

- Современный человек, как на игле, сидит на поверхностных эмоциях. Глубина тяжела. Не все ее могут потянуть. Для тех, кто отвергает глубину жизни, для «внешних» людей песни Ольги Федосеевны могут быть, в лучшем случае, явлением чисто эстетическим и культурологическим. Но для человека глубокого - и это никак не связано с образованностью, интеллигентностью - ее песни открывают глубину. Может сравнение слишком сильное, однако это как молитва. Насколько она нужна человеку? Кто молится, для того это воздух. Кто не молится, для того это тяжесть. Глубина всегда нелегка, требует от человека максимальной отдачи, максимального внутреннего переживания. Не каждому это по силам.

- Чего ждете вы от поездки в Усвяты и чего ждать от вашего выступления зрителям?

- Есть такое выражение «от сердца к сердцу». Хочется, чтобы это получилось. Я приеду со своим наполнением, зрители придут со своим. Может быть, мы совпадем, будем друг другу в радость и полезны. Тогда получится Встреча именно с большой буквы.

Беседовала Юлия Магера