Режиссер спектакля «Таланты и поклонники»: Насколько нам удастся скрестить магриттовский дух с островским, настолько и будет эта история успешна

Премьера нового спектакля - это всегда событие для театра. 12 и 13 мая на большой сцене Псковского драмтеатра будет показан новый спектакль «Таланты и поклонники» по пьесе Александра Островского. Ставит спектакль Владимир Золотарь – опытный и известный российский режиссер, автор более чем полусотни спектаклей в разных театрах России. Золотарь руководил театрами в Барнауле, Нижнем Новгороде, Перми, Омске. Среди его работ спектакли в БДТ им. Г. А. Товстоногова, Театре комедии им. Н. П. Акимова, Театре юных зрителей им. А. А. Брянцева в Петербурге, рок-мюзикл TODD с группой «Король и шут». О своей новой работе он рассказывает читателям Псковской Ленты Новостей.

- Владимир, всегда интересно знать, по какому принципу режиссер выбирает пьесу для постановки, в частности Островского «Таланты и поклонники»?

- Во время переговоров с театром речь шла о русской классике, и я предложил «Бесприданницу», но обстоятельства сложились не в ее пользу. Тогда, размышляя с художественным руководством о других пьесах, мы каким-то загадочным путем вышли на «Таланты и поклонники». Долго думали, «кругами ходили» и все-таки остановились на ней. Для меня вообще эта история странная и по-своему интересная, потому что у меня «Бесприданница» была предыдущей премьерой в другом театре, и вот второй Островский подряд - это довольно сложно, тем более, что я всегда думал, что это не совсем мой драматург.

- «Таланты и поклонники» Александр Островский написал в 1881 году, и с тех пор ее ставили в 34 театрах как в России, так и бывшем Советском Союзе. Чем эта пьеса так привлекательна для режиссеров?

- На самом деле пьеса замечательная. Пьеса очень интересная и сложная с подводными камнями и с большим количеством загадок. По большому счету, одна из главных вещей, которая привлекала именно в этой пьесе, - это как раз некая ее загадочность, какая-то тайна. Если рассказывать историю на уровне фабулы, она очень простая, а вот как только ты касаешься уровня осмысления этой фабулы, погружаешься в сюжет, надисторию и так далее, тут вдруг возникают сложности. Это Островский очень поздний, во многом отличающийся от того Островского, которого мы помним. С другой стороны, поздние пьесы - это драмы, и они во многом стимулировали появление какого-то нового театра. Одна из ее загадок в том, что пьеса вспоминается как драма, а потом ты открываешь титульный лист и читаешь - комедия. Пьеса такого жанра довольно сложная, потому что это и не совсем драма, и не совсем комедия. Например, интрига выбора главной героини... Это ведь большая тайна, которая позволяет эту пьесу совершенно по-разному трактовать, и все трактовки будут совершенно одинаково убедительными и неубедительными. Еще для меня стало открытием огромное количество параллелей и, по большому счету, схожих цитат и заимствований у Чехова именно из «Талантов и поклонников». Очень много цитат, связанных с театром. И так далее, и тому подобное... Вдруг для меня обнаружилось, что Чехов очень штудировал «Таланты и поклонники». Через это и жанровая природа кажется схожей, потому что обнаруживаешь, что «Таланты и поклонники» – комедия примерно в том же смысле, в каком и «Чайка» комедия.

- Владимир, пьеса написана во второй половине XIX века. Как она будет звучать в реалиях сегодняшнего дня?

- Было бы здорово взять и перенести ее в сегодняшний театр, но она не переносится. Я не обладаю такой режиссерской наглостью, например, превратить лошадей Великатова в белый «Мерседес». Там очень много слишком очевидных анахронизмов, которых из пьесы никак не удалить. Они не просто данность, а очень важная часть поэтики пьесы. Это очень поэтичная пьеса. Поэтому я, например, попадаю в какую-то театральную игру, которая для меня в последнее время не свойственна. Для меня было бы более очевидным ходом взять и все это опрокинуть на современность, на уровне условных или безусловных современных костюмов и какого-то сегодняшнего театра, сегодняшнего отношения театра с публикой.

- В центре сюжета – молодая и талантливая актриса Александра Негина, которую играет Ксения Тишкова, еле успевает отбиваться от назойливых воздыхателей. Один из них, отвергнутый, задумал испортить ей жизнь и сломать карьеру. Страсти кипят нешуточные: любовь и предательство, зависть, интриги, жертвы во имя сцены. Насколько психология отношений героев будет интересна современному зрителю?

- Мы живем в век, когда театр пока еще относится к сфере услуг. И в пьесе все про это. В пьесе публика - это такой потребитель, который потребляет все и не только театральное зрелище, а все вокруг него, включая молодых актрис, чувствуя себя абсолютно вправе на это. Князь Дулебов совершенно волшебным образом оскорбляется, когда на его милейшее предложение главной героине стать его содержанкой, она не только отказом отвечает, а практически, как он говорит, истерику устраивает. И ему кажется не его предложение неприлично, а ее истерика по этому поводу. Он абсолютно точно знает, на что он, как часть публики привилегированной, публики первых рядов, имеет право. Сегодня «публика первых рядов», по-моему, еще больше прав имеет, чем та. Та хотя бы не диктовала, что играть, хотя тоже диктовала, а сейчас диктует уже все. Вся история не только сохранилась, она на сегодняшний день актуальна, как актуальна еще более важная вещь, особенно для позднего Островского, - монетизация всего и вся. Все имеет цену. Если в «Бесприданнице» человек, человеческая личность имеет ценность, то здесь еще какое-то более эфемерное вещество - дар, талант. Он имеет цену. Да, все можно купить, просто кто-то называет не ту цену. Такая по-своему страшная и безысходная история в этом смысле при всей комичности интриги. Эта тема позднего Островского очень важна. В «Талантах и поклонниках» она, по-моему, такая острая и очевидная.

- Каким будет художественное оформление спектакля?

- Для меня одна из самых сложных историй в этой пьесе - это как раз найти какой-то адрес стилевой, художественный, поскольку ее и в современность не опрокинуть, и нет никакого смысла заниматься 81-м годом XIX века с исторической этнографической и подробностью. Мне кажется важным, что это поэтичная пьеса. С одной стороны, поэтичная, а с другой стороны, внутренне острая. Это не бытовая драматургия совсем. Мне кажется, мы с художником спектакля Александром Григорьевичем Стройло нашли такой адрес в виде прекрасного, тоже очень сложного, ироничного, парадоксального художника сюрреалиста Рене Магритта. Насколько нам удастся скрестить, так сказать, магриттовский дух с островским, вот настолько и будет, наверное, эта история понятна и успешна.

Подготовлено пресс-службой ТКД