Женщины на грани экзистенциального срыва

Астраханский драматический театр завершил гастроли в Пскове феминистским спектаклем Александра Огарева «Вдох-выдох» по пьесе Юноса Хемири.

«Вдох-выдох» - актуальное высказывание на тему феминизма, сделанное двумя мужчинами, автором пьесы и режиссером, и в этом вроде бы заключается некий парадокс; но на самом деле никакого парадокса нет, потому что художник – не совсем мужчина. Художник, по определению Набокова, - «чувствилище мира», и значит, способен чувствовать и понимать как за себя, так и за всех в мире женщин, а насколько верно и убедительно, это уж женщинам судить. Зачастую диагнозы оказываются достаточно точными: вспомним хотя бы Анну Каренину и ее страсти в исполнении Льва Толстого или «Нимфоманку» Ларса фон Триера.

Очередную попытку исследовать темную женскую природу предпринял в 2009-м году популярный шведский писатель Юнас Хемири. Его пьеса «Нас сотня» (в оригинале «Vi som är hundra») стала своего рода драматургическим манифестом современного европейского феминизма. Здесь стоит напомнить, что в марте 2015-го русский текст пьесы впервые прозвучал в стенах Псковского театра драмы. Это случилось в рамках программы культурного обмена «Шведская весна», организованного Театральным Союзом Швеции. Режиссером читки выступил тогдашний худрук Псковского драмтеатра Василий Сенин, а роли прочитали Анна Шуваева, Валентина Банакова и Галина Шукшанова. Немногочисленные зрители смогли оценить идею и провокативные возможности пьесы Юноса Хемири.

В январе 2021-го года нашумевшая вещь была впервые поставлена в России уже как полноценный репертуарный спектакль. Постановку под названием «Вдох-выдох» в пространстве театрального арт-подвала «Imaginarium» осуществил новый худрук Астраханского драматического театра Александр Огарев. Вчера «Вдох-выдох» показали на Малой сцене Псковского театра драмы. Этим спектаклем астраханская труппа завершила свои гастроли в нашем городе. «То, что вы увидите, - не совсем люди. Это - голоса, которые разговаривают внутри одной женщины. Они пытаются ответить на вопросы: в чем смысл жизни? В чем счастье?», - предварил показ спектакля Александр Огарев.

Свет погас, на верхотуре винтовой лестницы возникли три женских силуэта (Александрина Мерецкая, Екатерина Сиротина, Анастасия Кацан), готовые на вдох-выдох спрыгнуть вниз, и начался как бы шизофренический сеанс. Зритель очутился в сознании некой женщины из Швеции, которая рождается, растет, учится ходить, взрослеет, страдает от одиночества, ищет себя, влюбляется, вступает в отношения с мужчиной по имени Артур (Данияр Курбангалеев), скучает от рутины совместной жизни, бросает своего мужчину, увлекается революционными идеями переустройства мира, бросается в крайности политического активизма, возвращается к своему мужчине, снова его бросает, делается лесбиянкой, сочиняет и читает бунтарский матерный рэп, путешествует самолетами и автостопом, ночует в обшарпанных хостелах, задумывается о смерти, делает карьеру, встречает другого мужчину, осознает, что она никакая не лесбиянка, и так далее, и все это происходит не с одной женщиной, а как бы с тремя, живущими в одной, – в одном теле, в одной голове.

Но три девушки вовсе не сходят с ума, потому что расщепление – это их нормальное состояние. Все три – одно целое: неслучайно они употребляют местоимение «мы», и одновременно они совершено разные: одна – дерзкая бунтарка, творческая личность; вторая, наоборот, конформистка и домохозяйка, сексапильный зайчик, воплощение мужской мечты из журнала «Плейбой»; третья – внутренний ребенок, нежная, неуверенная, сомневающаяся в себе девочка; четвертая – опытная, пожившая, расчетливая женщина, уже знающая, что в жизни к чему, то есть на самом деле их не три, а гораздо больше, может быть, сто разных женщин в одной. Собственно, поэтому Хемири и назвал свою пьесу «Нас сотня».

На сцене этот женский разноречивый криволинейный «интеграл» реализуется в постоянных диалогах и спорах (иногда доходящих до драк) между тремя актрисами, которые стараются отстоять свой выбор: когда одна ипостась женщины притворяется («Ну как тебе?», - спрашивает мужчина после секса, «Вау! Просто вау!» - отвечает ипостась), другая ее осуждает: «Только не говори этого». И вот первый седой волос, и торжество «зомбированно-лоботомированного счастья». «И вот мы уже взрослые! Мы вышли замуж!», - восклицает одна. «Мы потеряли себя!», - возражает другая. «Чушь!», - не соглашается третья. Однако в какой-то момент у «интеграла» кончается терпение, и мужчина, не понимая, в чем он виноват, получает порцию проклятий: «Меня достали твои слюнявые ласки! Меня достали твою вонючие, пропуканные треники! Засунь их себе в жопу!». Что в этой ситуации остается мужчине? Только крикнуть: «Все! Я уезжаю к маме! Хотя бы раз подумай о ком-нибудь, кроме себя».

Ну, а наша «сотня фемин» внезапно превращается в «новую Сапфо», и на какое-то время спектакля сексуальная ориентация девушек меняется, пока вдруг не выясняется, что это тоже своего рода притворство – следование актуальному тренду: в современной Швеции просто модно быть лесбиянкой, иметь не мужчину, а партнершу. На самом деле гомосексуальность – это всего лишь иллюзия, все любовницы существуют только в фантазиях и на видео лесбийского порно, которое не спасает от одиночества и отчаянья: «Мы счастливы! Но почему мы плачем ночами?». Шведская троица снова на грани самоубийства, ей (им) необходимо сделать не столько сексуальный, сколько экзистенциальный выбор, и они его делают – в пользу жизни. Выйдя через люк на крышу, они смотрят на город внизу, и через вдох-выдох получают последнее откровение: «У нас осталась всего одна жизнь».

Оставшуюся жизнь еще нужно прожить. Я бы назвал «Вдох-выдох» Александра Огарева спектаклем воспитания современной молодой феминистки. Тем, кому за тридцать, наверное, поздно, а вот юным женщинам полезно посмотреть такой спектакль. Ведь кто такая феминистка в современном мире? Это просто женщина, которой предоставлена полная, предельная свобода. У нас в России, наверное, еще не совсем так, а в Швеции так. Существование женщины определяет свобода во всех ее проявлениях: экономических, социальных, ментальных, гендерных, сексуальных, etc.

И вот несчастная феминистка не знает, что ей делать, куда от этой постылой свободы податься? В конформизм, в политический активизм, в ЛГБТ-сообщество? О детях или ответственности речи вообще не идет, будто их не существует. Тут и вправду ошалеешь, ошизеешь, пустишься во все тяжкие. Начнешь говорить тремя, четырьмя, десятью голосами. Нам показали тезис, затем – антитезис, вывод мы должны вроде бы сделать сами. Не знаю, как другим зрителям, а мне почему-то тревожно, даже страшно стало за женщин. Трудное у них счастье. Иногда кажется – недостижимое. Правда, на такой случай имеется хорошая русская присказка: «Себя пожалей!».

Александр Донецкий