С точки зрения Мыши

Новый сезон в галерее «Цех» открыл «артистический разговор» Ксении Галяевой «Mouse in Summerhouse» (ФОТОРЕПОРТАЖ).

Английское название мероприятия - «Mouse in Summerhouse» (буквально: «Мышь в летнем домике»), как и определение жанра - artist talk, не случайны. Обычно свои художественные лекции Ксения Галяева воспроизводит по-английски, а еще по-голландски, потому что в 1995 году Ксения переехала из Пскова в Нидерланды, где получила степень магистра в Академии искусств и дизайна. Предмет ее интересов - так называемое автономное художественное творчество. Она участница многочисленных выставок и арт-проектов в Голландии, Бельгии, Германии, Японии и Корее. Можно сказать, человек мира. Вот уже почти два года живет в бельгийском Антверпене. Однако каждый год приезжает на родину, в Псков, на дачу, которая и стала для художницы главным источником вдохновения. Серия представленных Ксенией работ так и называется: «Дача».

Дача для Ксении Галяевой - не просто место притяжения, летний домик, где она росла и взрослела, но и своего рода микрокосм. Свой метод в искусстве она определила как «фиктивная автобиография» (от слова fiction - вымысел, фикция). «Я фотографирую предмет или явление так, как хотела бы их видеть, сознательно манипулирую прошлым, воспоминаниями», - рассказала Ксения публике, собравшейся в галерее «Цех». На практике это выглядит как реконструкция прошлого при помощи аналоговой фотографии. Цвет изображений более насыщенный, чем «в жизни», ведь таковы и воспоминания, мы не помним, что было на самом деле, и в памяти остаются только яркие слепки переживаний. Составление как бы «семейного альбома» - способ зафиксировать и передать зрителю то, как сам на себя смотрит художник. Получается оригинальная автобиография, сконструированная постфактум; быть может, много лет спустя.

Фотография, согласно Ксении Галяевой, отражает мифическое время, которое имеет спиральную форму, как в сказке, где все повторяется и никогда не заканчивается. «Некого «решающего момента» в моих фотографиях нет, а есть протяженность личного времени», - пояснила свою идею Ксения и привела близкую ей цитату из книги Владимира Набокова «Speak, Memory» («Память, говори»): «Все так, как и должно быть. Ничто не изменится. Никто не умрет». Вот это «совершенное мгновение» (Жан-Поль Сартр), «Рай» по Набокову, «эссенцию бытия» художница и пытается задержать посредством художественной фотографии - и место, и время.

Ксения лет пятнадцать занималась этой реконструкцией прошлого, собирала коллекцию изображений, пока у того же Набокова (воображаемого друга в своем мире, как она его называет) не наткнулась на определение своих занятий - «Unreal Estate» («Нереальная Недвижимость»), то есть некий груз памяти и воображения, то, что существует, но физически не ощутимо. Как бы для подтверждения своих художественных интуиций Ксения обнаружила в истории «пирамиду Берксона-Пруста»: так называемый «конус длительности времени». «Это такая воронка, содержащая весь прошлый опыт. В точке опоры этот конус соприкасается с плоскостью эластичного настоящего», - объяснила Ксения, и, возможно, кто-то в зале  даже понял, что она имела в виду.

Другое актуальное для Ксении понятие - семиосфера Юрия Лотмана, то есть семиотическое пространство, где собраны знаки, важные для индивида, допустим, дачный коврик в форме круга. В последние годы художница все больше обращается к восточному искусству - Японии и Кореи, где часто бывала в арт-резиденциях. Так, привлекающие ее нелинейные формы рассказа как бы получили наглядную иллюстрацию японских ширм с картинками, где история развертывается не линейно, а иконографически и сразу, одномоментно. Плюс к тому на японских ширмах обычно изображаются облака, как бы закрывающие воображаемое. Отсюда родилась очередная серия Ксении Галяевой - «Облака», фотографии неба, сделанные через окно ее квартиры в Антверпене.

Еще одна актуальная тема для фотографий и поиска изображений - темнота, вернее, кто как видит в темноте, как меняется восприятие, и активируется воображение (важный образ здесь - знаменитый «ежик в тумане» из культового мультфильма). А от ежика один шаг к мыши, заявленной в названии «виртуальной выставки»: мышь - это тот же ежик, только без шубы с колючками, образ маленького человека, живущего своей тихой, незаметной, сугубо приватной жизнью. Так сказать, «мышинность» - идеал существования для художницы: «Быть персонажем анонимным, незаметным, как мышь, - значит, получить внутреннюю свободу», - сформулировала свое творческое кредо Ксения Галяева.

В концовке артистического разговора возникла небольшая дискуссия о том, что есть  искусство фотографии в эпоху, когда ежедневно в сеть выкладывается в среднем 100 миллиардов фотоснимков. Каковы критерии качества? С точки зрения Ксении Галяевой, на самом деле критериев нет, потому что есть ремесло, а есть художество, то есть творчество, и для настоящего художника творчество всегда важней, чем просто ремесло. Ремесло - это способ, а творчество - жизнь. Автономная, тихая и внешне не заметная, как у мышей.

Александр Донецкий 

Фото Андрея Кокшарова