Чуки и Геки в путешествии сквозь года

Радостная новость для театралов: спектакль по мотивам хрестоматийного рассказа Аркадия Гайдара остался в репертуаре Псковского драмтеатра. Поставленный как новогоднее, святочное представление, «Чук и Гек» молодых режиссеров Ивана Пачина и Тимура Шарафутдинова оказался настолько неожиданным сценическим экспериментом, что его наверняка еще ждет интересная фестивальная история и любовь и признание зрителей, причем как маленьких, так и вполне себе взрослых, даже пожилых, читавших добрую сказку о путешествии двух мальчишек и их мамы к Синим Горам еще в своем далеком советском детстве.

Пачин и Шарафутдинов, казалось бы, предложили зрителю запредельную дозу театральной условности, соединив в единый сценический микс приемы агитационного искусства «Синей блузы» и традиции вахтанговского «театра-праздника». Главных героев не двое, а целая группа, они так и обозначены в программке во множественном числе: «Чуки и Геки», что выглядит неожиданно и поначалу даже немного шокирует. Однако юная публика, если судить по реакции зала, на удивление легко принимает этот постановочный ход и быстро включается в  эту артистическую, художественную игру. 

«Чуков и Геков» играют практически все молодые актеры Пушкинского театра, вне зависимости от половой принадлежности: Дарья Чураева, Илона Гончар, Екатерина Красногирова, Максим Плеханов, Наталья Петрова, Денис Золотарев, Мария Петрук, Ксения Тишкова и другие. Наряженные в одинаковые рабочие комбинезоны и клетчатые рубашки, артисты, играющие Чуков и Геков, по очереди надевают красную (Чук) и белую (Гек) лыжные шапки. Впрочем, к финалу спектакля эта «перемена лиц» уже не имеет никакого значения, поскольку возникает как бы собирательный образ «вечной ювенильности», смены поколений, неутомимо совершающих свои первые жизненные открытия и преодолевающих детские страхи.

Папу (он же Рассказчик) и Маму (она же София Ротару в финале) играют Виктор Яковлев и Надежда Чепайкина, которые гайдаровским Чуку и Геку скорее годятся в дедушки и бабушки, но поскольку коллективный Чук и Гек пребывает в возрасте плюс-минут тридцать, столь большое допущение смотрится вполне органично, включаясь в общую атмосферу веселой относительности. Представление есть ностальгическое путешествие сквозь года как героев, так и зрителей, что подчеркивается музыкально-пластическими номерами и саундтреком: в начале спектакля звучит песня Владимира Шаинского и Михаила Танича «Если с другом вышел в путь» из кинофильма «По секрету всему свету» (сейчас в это трудно поверить, но в СССР детские песни нередко становились всенародными хитами), в финале - «Родина моя» (1978) Давида Тухманова и Роберта Рождественского («Я, ты, он, она, вместе - целая страна») в аутентичном исполнении Софии Ротару.

Однако отдельного внимания заслуживает вставной номер, прерывающий фабулу зимнего приключения Чука и Гека, - «видеоклип» во славу профессий под музыку популярной в восьмидесятые годы прошлого века рок-группы «Зодиак». Чуки и Геки не только «нон-стопом» изображают различные специальности, но и пародируют знаменитые советские символы - монумент «Рабочему и колхознице» Веры Мухиной и памятник Ленину. При этом ирония не отменяет пафоса, хотя именно пафос и выглядит в наше время немного архаично. Но это скорее «реверс» (и реверанс) в сторону старшего поколения, которое воспитывалось на советских ценностях - вере в социализм и всеобщую справедливость.

Здесь необходимо напомнить о первоисточнике - одноименном рассказе Аркадия Гайдара, вышедшем в свет в 1939-м году и сразу получившем высокое признание критики; в частности, весьма лестной оценки рассказ удостоился от знаменитого литературоведа и писателя, основоположника «формальной школы» Виктора Шкловского, позже написавшего сценарий для экранизации «Чука и Гека», которая была осуществлена Иваном Лукинским на киностудии имени Горького в 1953 (маму в короткометражке сыграла тогда 27-летняя легенда русского театра Вера Васильева).

Так вот, «Чук и Гек» Гайдара - это крайне удачное, в реалиях советского времени, переосмысление жанра «святочного, рождественского рассказа» и одновременно «волшебной сказки» с ее путешествием и испытаниями. Путешествие и испытания, увиденные детскими наивными глазами, ждут и Чука с Геком: в реалистическом на первый взгляд рассказе присутствуют элементы фантастической атмосферы, перехода в Потустороннее: в классическом «святочном рассказе - это Ад, Земля, Рай; в «Чуке и Геке» - функции Ада и Рая исполняют «заколдованный» зимний лес и эпизод встречи Нового года под кремлевские куранты.

Сюрреалистическое смещение реальности великолепно реализует, воплощает сценография (художник - Александр Стройло): маленькая железная дорога и - на контрасте: огромные письмо отца, кремлевская звезда, катающаяся по сцене жестянка из под икры, граненый стакан и апельсин в поезде, луна и простыня белой стихии, световой снег и звероподобный персонаж по имени Страх, сыгранный Денисом Кугаем, - несомненные удачи спектакля.

Магическое в «Чуке и Геке» соседствует с добрым юмором, а жуткое - с человечностью персонажей и светлым финалом, который необходим всякому зрителю, - и совсем юному, вступающему в жизнь, и пожилому, убеленному сединами.

Александр Донецкий