Николай Хондзинский и его первый симфонический сезон в Пскове

Обозреватель музыкального портала ClassicalMusicNews.Ru Георгий Борисов о 75-ом сезоне Псковской областной филармонии.

В мае триумфально завершился юбилейный 75-й филармонический сезон Псковского симфонического оркестра – первый под руководством нового художественного руководителя Николая Хондзинского. Имя этого дирижера хорошо известно столичной – Московской и Петербургской – аудитории. Камерная капелла «Русская Консерватория», основателем и бессменным руководителем которой является Н. Хондзинский, за десять лет существования зарекомендовала себя одним из немногих отечественных коллективов мирового уровня. Признаться, я опасался, что новые и весьма многотрудные задачи, которые придется решать маэстро в Пскове, скажутся на интенсивности работы его уникального московского оркестра. По счастью, этого не произошло. Достаточно вспомнить яркие выступления «Русской Консерватории» с талантливейшей юной пианисткой Александрой Довгань, новые и, во многих отношениях, безупречные прочтения оркестровых партитур Баха, Моцарта, Бетховена…

Было и другое опасение. Хондзинский известен своим звуковым и, говоря шире – стилистическим перфекционизмом. Его стремление к ювелирной отточенности деталей, к своеобразному звуко-тембровому фабержизму и шире – его духовная ответственность за каждый исполняемый звук, всегда находили горячий отклик в «Русской Консерватории», поднимавшей, казалось бы, «неподъемное» в наших палестинах (кантаты Баха, Телемана, ораториальные сочинения Зеленки, утонченные партитуры Бориса Чайковского и др.). Происходит это благодаря тому, что инструменталисты, объединившиеся вокруг дирижера – единомышленники и, к тому же, профессионалы экстра-класса. Практически каждый из солистов «Русской Консерватории» имеет за плечами огромный опыт сольного и камерно-ансамблевого концертного музицирования. Конечно, требуется изрядная творческая воля и непререкаемый профессиональный авторитет, чтобы из двадцати великолепных солистов организовать единый организм – своего рода мета-инструмент, которому подвластны любые репертуарные, стилистические сложности. Нередко коллективы, сформированные из выдающихся солистов, так и не обретают своего единственного и неповторимого голоса. Хондзинскому (впервые в нашей стране после Р. Баршая) удалось не только объединить творческие амбиции двух десятков лауреатов престижнейших конкурсов, но спроецировать их фантастические возможности в единственно верном русле: всё для музыки.

Отечественные и зарубежные критики не раз отмечали еще одно важное свойство молодого дирижера, выгодно отличающее его от многих (в том числе, весьма титулованных) коллег, а именно – его, так сказать, эксклюзивный репертуарный канон. Представить себе, что «Русская Консерватория» исполняет что-либо эстетически и нравственно сомнительное, в угоду прихотливому «филармоническому менеджменту», просто невозможно. В наше время (как впрочем, и в любое другое) подобное требует культуры, мужества и внутренней свободы. И об этом тоже пришлось размышлять, когда появилось первое известие о назначении Н. Хондзинского художественным руководителем и главным дирижером симфонического оркестра одного из древнейших городов России. Как будет формироваться репертуар? Это будет спонтанный набор (как чаще всего и происходит) или все же – выбор?

Год с небольшим, проведенный Хондзинским за пультом псковского коллектива, позволяет сделать вывод: ни в чем сущностном (профессиональном, эстетическом, нравственном) дирижер себе не изменил ни на йоту. Я имел возможность слышать выступления псковичей в разные времена, включая все концерты под руководством Хондзинского. Мне и в голову не могло прийти, что при очевидных сложностях «материально-технического» (и не только) свойства (инструментарий, численность состава оркестровых групп и т. д.), дирижеру и музыкантам удастся в кротчайшие сроки сделать такой рывок вперед. Это касается многих аспектов – от интонационно-ансамблевой культуры (увы, вызывавшей тревогу в начале пути) до комплектации оркестра, технически ограничивающей серьезные репертуарные поиски. Завершившийся псковский сезон без всяких условностей можно назвать не просто удавшимся и ярким, но – и это большая редкость даже для крупных филармонических центров – по-настоящему аристократическим. Это касается не только качества музыки, которая нередко звучала в Пскове впервые, но и об отношении художественного руководителя к своему делу. Дело дирижера – это музыка и люди. Очень разные люди. Нельзя быть благородным в одном случае и инфантильным – в другом. Назову лишь несколько партитур, которые Псковский оркестр впервые предложил неизбалованной классическими изысками публике: Песни Малера из «Волшебного рога Мальчика», его же «Песни странствующего подмастерья», «Песни Матильды Везендонк» и увертюра к «Летучему Голландцу» Вагнера, Виолончельный концерт, «Sospiri» и знаменитые «Энигма-вариации» Элгара… Первооткрытием для псковичей стали совместные музыкально-хореографические проекты оркестра и «Имперского Русского Балета» Г. Таранды. С участием симфонического оркестра на главной филармонической сцене были даны полноценные спектакли («Болеро» на музыку Равеля, «Шехерезада» Н. Римского-Корсакова, «Лебединое озеро»…) То же можно сказать и о многих других шедеврах мировой музыки, исполненных в Пскове в минувшем сезоне. Я не знаю, звучал ли когда-либо прежде здесь Скрипичный концерт Брамса, но в интерпретации Н. Хондзинского, Г. Казазяна и Псковского симфонического эта восхитительная скрипично-оркестровая симфония обрела черты поэтического откровения. Не меньший резонанс имели два исполнения Скрипичного концерта Сибелиуса (с солистами – Аяко Танабе и Михаилом Почекиным), Второго фортепианного концерта с Никитой Мндоянцем и др. Дирижер очень рисковал, приглашая в первом же своем сезоне солистов мирового класса, но не ошибся. Оркестр должен привыкать к работе на академическом уровне и без сотрудничества с яркими солистами это почти невозможно. Достаточно вспомнить результат сотворчества Псковского симфонического с великолепными солистами Мариинского театра – певцами Ярославом Петряником, Марией Баянкиной, Людмилой Дудиновой, замечательным виолончелистом Олегом Сендецким. Интересным был и опыт приглашения дирижера из Мариинки – Заурбека Гугкаева (в Пятом фортепианном концерте Бетховена солировал Арсений Тарасевич-Николаев). Грандиозным подарком для псковичей стало выступление оркестра Мариинского театра на главной филармонической сцене Пскова под руководством Н. Хондзинского. Такое исполнение «Патетической» симфонии Чайковского редко услышишь сегодня на лучших симфонических сценах мира. Все присутствовавшие на знаковом концерте, не могли не заметить того – с какой фантастической самоотдачей работал великий петербургский оркестр. Конечно, это была школа феноменального мастерства и для псковских музыкантов-оркестрантов, у которых, судя по прошедшему сезону, впереди много открытий.

Наблюдая за работой Н. Хондзинского в Пскове, я не раз ловил себя на мысли, что на один концерт им затрачивается духовная и профессиональная сила, которая в более благоприятных обстоятельствах позволила бы без напряжения провести «Кольцо Нибелунгов» Вагнера. Но вижу я и то, что оркестр искренне стремится преодолеть устойчивые шаблоны «спокойной жизни», увлечен самой идеей творческого совершенствования. У меня нет никаких сомнений, что с таким худруком в очень короткий срок Псковский симфонический оркестр мог бы превратиться в коллектив, которому по силам решение самых сложных творческих задач. Здесь не место обсуждать все необходимые для этого условия – все и без того о них хорошо знают. И дело не только в том, чтобы формально сменить вывеску на что-нибудь вроде «Псковский Академический» или «Псковский Филармоникер». Важна сущность. А сущность такова: если жители, к примеру, немецкого Вупперталя (города небольшого, но древнего) заслуживают наличие прекрасно укомплектованного, прилично финансируемого из частных и муниципальных средств, высококлассного симфонического оркестра, то заслуживают этого и псковичи. В Пскове, насколько я знаю, изменилась власть – и светская, и духовная. Примечательно, что на это же время пришлась смена «власти» филармонической и музыкальной. Есть надежда, что все это – живые люди, осознающие свою ответственность, и судьба классической музыкальной культуры не будет решаться, как это у нас принято, «по остаточному принципу». Если это так и оркестр необходим региону не только как некий «культурно-ритуальный фон», а как стержневая основа национального академического искусства, можно быть уверенным, что рано или поздно Псковский симфонический выступит с таким же триумфом на сцене Мариинки, с каким недавно оркестр Мариинского театра выступил на псковской сцене, а меломаны будут ждать каждого нового компакт-диска Псковского оркестра так же взволнованно, как теперь встречают все новые записи «Русской Консерватории».