Жизнь в розовом цвете

Гастроли Астраханского драматического театра в Пскове начались с «Татуированной розы» в постановке Александра Огарева.

Написанная в 1951-м году специально под великую итальянскую актрису Анну Маньяни, отказавшуюся участвовать в постановке из-за плохого владения английским языком, «Татуированная роза» (в оригинале - «The Rose Tattoo») Теннесси Уильямса имела большой успех на Бродвее и была удачно экранизирована в Голливуде в 1955-м со все той же Анной Маньяни в главной роли. Фильм был номинирован на премию Американской киноакадемии в восьми номинациях и в итоге получил три «Оскара» - Анна Маньяни вошла в историю как первая европейская актриса, удостоенная этой высокой награды. Кроме «Оскара», за эту работу Маньяни получила еще «Золотой глобус» и премию BAFTA.

В историю российской театральной сцены «Татуированная роза» вошла в 1982-м году легендарной постановкой Романа Виктюка во МХАТе имени Горького: роль Серафины делла Розы исполнила звезда театра и кино тех лет Ирина Мирошниченко. В интернете доступна телеверсия этого спектакля, реализованная Ириной Мирошниченко в 1988 году.

Все это я к тому, что, несмотря на некоторую как бы «голливудчину» с ее непременным хэппи-эндом, и довольно неказистое русское название в вольном переводе Виталия Вульфа и Александра Дорошевича, «Татуированная роза» давно и вполне заслуженно освоена отечественным репертуарным театром; пьесу принято считать самой оптимистичной, жизнеутверждающей вещью Теннесси Уильямса. Когда год назад заслуженный артист России, режиссер Александр Огарев возглавил Астраханский театр, для своей первой постановки он выбрал именно «Татуированную розу», то есть концептуально «зрительский спектакль», и, судя по всему, угадал. Премьера на Астраханской сцене состоялась в декабре 2020-го. Вчера псковский зритель смог оценить эту работу.

«Татуированная роза» Александра Огарева - это, во-первых, как принято говорить, «атмосферный», а во-вторых, очень феминный, ориентированный на женский гендер, спектакль, и замысел режиссера понятен: известно, что более 70% посетителей российских театров – женщины. Атмосферу провинциального городка где-то на юге США, в котором разгораются итальянские страсти, создают не столько декорации (хотя и они тоже), сколько видеопроекция с ретро-кадрами американской жизни середины пятидесятых: виды американской провинции, большие шикарные автомобили, товарное изобилие, реклама, отдых, праздничный образ жизни, и – особенно – музыкальное оформление с песнями Элвиса Пресли и Литла Ричарда: звучат «Love me tender» и «Tutti Frutti».

На преимущественно женскую аудиторию «работает» сюжет - судьба главной героини Серафины, история ее безумной любви к мужу, шоферу грузовика, перевозившему под бананами гашиш и погибшему в перестрелке с полицией. После смерти любимого мужчины Серафина теряет недавно зачатого ребенка и погружается в глубокий, на грани душевного помешательства, траур. Она не выходит из дома и, по существу, делает из умершего мужа своего рода религиозный культ, посвящая все свое свободное время разговорам с его пеплом, хранящимся в кувшине. Параллельно развивается история отношений с повзрослевшей дочерью Розой, которая, устав от навязчивой скорби матери, хочет любить и быть любимой.

Собственно, тому, как Серафина все-таки преодолевает свою черную меланхолию и, вдруг встретив другого мужчину, находит силы жить дальше – и посвятил свой спектакль Александр Огарев. Если кто-то из зрителей читал пьесу Уильямса, то он наверняка согласится: постановка Астраханского театра, что называется, адекватно отражает идею Уильямса: молиться прошлому нельзя – нужно разбить урну, чтобы ветер развеял пепел минувшего.

Разумеется, этот жалкий пересказ не может передать ни густую поэтическую атмосферу пьесы Уильямса, ни сценические решения режиссера, балансирующего между ярким светом и мраком, брутальным гротеском и тонким лиризмом, но жанр, заявленный на афише, - трагикомедия, - выдержан последовательно и точно. В спектакле много смешного, комичного, много движения и танцев, много, воспользуемся модным словом, «милоты», иногда нарочито наивной и сладкой, как сироп, и одновременно это иллюстрация тяжелого депрессивного состояния, выжигающего изнутри все проявления жизни. К сожалению, эта тема близка и знакома очень многим нашим современникам.

Татуировка розы, наколотая на груди бывшего мужа - удивительная поэтическая находка Теннесси Уильямса: эта интимная деталь проходит сквозь весь спектакль как знак надежды, метафора новой жизни, и понятно, что совпадение рисунка, фамилии героини, имени дочери и название цветка – не только остроумный литературный прием, но и символ. Серафина видит тату розы у себя на теле, когда понимает, что зачала ребенка; нелепый и плаксивый ухажер Альваро делает себе татуировку розы, чтобы привлечь к себе понравившуюся женщину. Тату мужа - давно пепел, но свежая роза-тату уже горячо расцвела на мужском теле для того, чтобы дать толчок другой, новой жизни. Серафина убеждена, что снова беременна, она возвращает себе розовые очки, позволяющие смотреть без боли на цветной, сулящий радости мир.

Неистовый рок-н-ролл в финале и дружное падение на пол всех танцующих показался мне несколько грубоватым и неожиданным «deus`ом ex machina», как будто режиссеру стало неудобно за столь прямолинейно слащавый «хэппи-энд», и ему потребовался некий фокус, тур-де-форс, чтобы выскочить из мелодраматического сиропа, однако сейчас, спустя несколько часов после спектакля, этот «отрыв» видится мне единственно возможным финалом. Только так и может закончиться жесткий депрессивно-маниакальный психоз вперемешку с подавленной сексуальностью – коллективным чувственным танцем, безумной оргией, то есть торжеством самой жизни, в которую возвращается из своего темного одиночества Серафина делла Роза.

«Пепла нет - ветер унес его».

Александр Донецкий

Фото: Игорь Ефименко (Псковский театр драмы)