Театр Пушкина и национальное самосознание

Актерский дневник ХХ Пушкинского фестиваля. День третий

В третий день фестиваля на Лаборатории речь шла об истории и судьбе театра Пушкина в России, об истории и судьбе Псковского фестиваля. Александр Чепуров, доктор искусствоведения, профессор, и.о. ректора Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства представил доклад «Театр Пушкина до и после двадцати Пушкинских фестивалей в Пскове и Пушкинских Горах» - уникальное и, на мой взгляд, чрезвычайно ценное исследование. Начав со статистики постановок Пушкина, докладчик предложил глубокий анализ закономерностей развития театра Пушкина, причем в контексте истории русской культуры и театра в частности:

- Да, «Пушкин - наше всё» (известное выражение Аполлона Григорьева, - В.Я.), в том числе и театр. Но именно в том числе. Первая премьера «Бориса Годунова» состоялась только в 1870 году, при жизни ставились лишь «Маленькие трагедии». Но и потом великая драматургия Пушкина разъезжается с репертуаром русского театра, и это несмыкание продолжается вплоть до ХХ века. Но и там все непросто. Не открыл Пушкина-драматурга и даже потерпел фиаско на Пушкине Станиславский в своем МХТ, это - факт. Не справились с ним Мейерхольд и Таиров, хотя оба работали и работали упорно, - один над «Борисом Годуновым», другой над «Евгением Онегиным». Было несколько значительных спектаклей, таких как «Борис Годунов» в постановке Юрия Любимова, но по сути формирование именно театра Пушкина началось лишь в 90-е годы ХХ века.

Александр Чепуров представил статистику, подготовленную Пушкинским Театральным центром в Петербурге. С 1974 по 1991 год в стране поставлено 44 спектакля по произведениям Пушкина. Но - что ставят? Превалируют сказки, т.е. детские спектакли, несколько «Маленьких трагедий» и «Борисов Годуновых», и еще одно почти детское название - «Капитанская дочка».  

В чем же специфика пушкинского театра? Чепуров называет несколько его качеств. Пушкин, по его мнению, постулировал крайне условный театр, некое «условное неправдоподобие». Пушкин уже тогда, задолго до всех, использовал принцип «отстраненности», который потом лег в основу творческого метода театральной системы Брехта. Пушкин заложил новую пространственную модель театра.  И - Пушкин предпринял первую попытку создания философского театра в России.

Конечно, все эти новации просто не могли вписаться ни в какие репертуары реальных русских театров, понадобилось дожить до конца ХХ века. С 1991 по 2012 год поставлено 160 пушкинских спектаклей, - это гигантский резонанс! Только в 1999 году, т.е. в год 200-летия Поэта, 35 спектаклей! - и это огромное достижение Пушкинского театрального фестиваля. Русский театр приступил к созданию театрального собрания сочинений Пушкина и, более того, - к экспериментальному, т.е. методом театра, исследованию Пушкина. Родился новый жанр - сценическое исследование. Итог значителен. Но главное достоинство Пушкинского фестиваля - в непрерывном, постоянном процессе осмысления театра Пушкина как некой очень важной части и формы российского самосознания.

Важно, что в эту панораму включилась проза Пушкина, началась драматургия «странных сближений». Пушкинские сюжеты стали составляться в некий сверхсюжет его мировоззрения, идеологии, эстетических требований. Возникли параллели с Шекспиром, с Европой, Пушкин оказался вовлечен в драматургию истории и все больше становился нашим всем.

Второй доклад - «Пушкинские спектакли в музейном пространстве» стал продолжением первого. Директор  Всероссийского музея А.С.Пушкина профессор Сергей Некрасов (Санкт-Петербург) рассказал о театральных представлениях и театрализованных экскурсиях в доме-музее на Мойке 12, в Царском Селе, в стенах Лицея. Уже намечены пути расширения присутствия театрального начала в музейном пространстве:

-  Пока ни один значительный театральный проект не состоялся. Но я не только надеюсь, что он состоится, но и уверен в его неизбежности.

Днем на сцене Псковского театра кукол состоялся музыкальный спектакль для детей «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» Московского государственного театра кукол «Жар-птица» в постановке и сценографии заслуженного артиста России Георгия Цветкова. Для меня главным показателем уровня детского спектакля остается поведение детей во время действия: если в зале детский гвалт (а дети не церемонятся, когда им не по нраву), если зал и сцена существуют отдельно друг от друга, спектакль терпит крушение. Здесь дети - а зал был заполнен - смотрели и слушали пропетую им пушкинскую сказку с интересом, а часто просто затаив дыхание. Художественная и эстетическая целостность спектакля несомненна, куклы красивы и пластичны, актеры профессиональны и по-настоящему увлечены действом. Мне показалось, что спектакль смотрится несколько монотонно и однообразен по ритму, но здесь главный судия - зритель, а он сказку принял.

И еще. Хотелось бы пожелать телеоператорам «Телекома» и ГТРК научиться вести себя более тактично и профессионально. Для них хождение с камерой перед зрителями в порядке вещей. Право, иногда складывается впечатление, что спектакль и зрители существуют исключительно для них. Это давняя псковская беда, махровый провинциализм. На наших спектаклях «Карусели», когда мы работаем на открытом пространстве, они порой могут позволить себе ходить едва ли не между актерами. Не подобраться к желаемой точке съемки - ищите компромисс. Пора бы заучить, что какое бы то ни было касание живой ткани спектакля недопустимо! Принцип «не навреди» обязан работать и здесь.

И наконец, последнее и самое яркое событие третьего дня фестиваля - «Евгений Онегин», учебная работа студентов IV курсаСанкт-Петербургской государственная академии Театрального искусства, мастерская народного артиста РФ Семена Спивака (режиссер-педагог профессор Валерий Галендеев, педагог - Владимир Кошмин). Именно так: не спектакль, а учебная работа. Зритель (а Большой концертный зал филармонии вновь до отказа!) получил возможность подсмотреть кухню актерского мастерства. Упражнений по сценической речи и пластике здесь было, кажется, куда больше, нежели Пушкина. Исключая, пожалуй, моменты, когда юным актерам удавалось стать именно пушкинскими персонажами, что, на мой взгляд, можно отнести только к исполнителю роли Зарецкого и одной из Татьян (Татьян и Онегиных было по двое). Большинство же юных игроков были куда более озабочены предельно точным исполнением установок тренера, чтоб - упаси Бог! - без малейшего «шаг влево, шаг вправо».

Без сомнения, самая удачная сцена - «сон Татьяны», где позволено было забыть о постромках и дать волю эмоциям. Но в целом осталось сомнение, есть ли смысл показывать работу, предназначенную для учебной аудитории, в большом тысячном зале. Тем не менее, спасибо авторам фестивальной афиши за возможность вспомнить студенческую юность.

Остались сомнения и в целесообразности произвольной перетасовки фрагментов романа. Оно, конечно, каждая часть, каждый фрагмент шедевра не теряет свойств шедевра, но ведь что-то же имел в виду Пушкин, расположив события в известной нам последовательности.

И все же - который раз убеждаюсь - есть оно, сценическое обаяние юности! Публика, большей частью такая же юная, приняла представление с восторгом, - единение было полным, были и «браво!», были и овации. Но ведь не стоит забывать и пушкинское: «Невозможно ценить таланты наших актеров по шумным одобрениям нашей публики» («Мои замечания об русском театре»).

Не сомневаюсь, что многих из вышедших в этот вечер на сцену, ждет прекрасное сценическое будущее, чего от души им желаю.

Вик. Яковлев