Хроника несостоявшейся премьеры

Актерский дневник 27.07.13.

Этот выпуск «Актерского дневника» вполне можно было бы назвать режиссерским. Хотя чего было больше, режиссуры или педагогики, сказать трудно…

-  Наконец-то! – Отозвался один знакомый журналист, когда узнал, что я ставлю спектакль. – Когда премьера?

Этот вопрос пока без ответа. В последний день июня в присутствии небольшого круга коллег и друзей состоялся черновой, или, как у нас говорят, актерский прогон будущего спектакля. Это когда вместо оформления выгородка (функционально необходимая декорация), когда нет полноценных костюмов, реквизита. Но есть актеры, есть «жизнь человеческого духа» (К.С.Станиславский), есть максимально на сегодня возможная достоверность сценического существования…

Желание испытать себя в режиссуре возникало  и раньше, но особого значения ему не придавал. Во-первых, всегда и вполне был доволен  профессией актера, в полной мере самодостаточной. Во-вторых, режиссер – профессия совершенно иная, отличная от актерской в принципе. Прежде всего, иным способом мышления. Художник мыслит образами, каждый своими: музыкальными, живописными, объемно-конструктивными и проч. Способы мышления актера и режиссера, несмотря на то, что их роднит конечный результат, т. е. спектакль, в корне отличны один от другого. Если первый постоянно в поиске общего языка с персонажем, второй формулирует весь спектакль, как единое художественное целое. Впрочем, есть и масса примеров вполне удачного и даже счастливого сочетания актерского и режиссерского начал в одном лице.

Решающими стали спектакли так называемого «ДрамДесанта», посетившего наш театр в ноябре 2010 года. Тогда за три дня были сыграны четыре блиц-спектакля (в одном я тоже участвовал) по пьесам современных драматургов – нечто среднее между чтением с листа и сценическим действом. После четырех, максимум пяти репетиций зрителям представлялся эскиз будущего спектакля, беглый его набросок, в котором открывался не только драматург, но и, к удивлению многих, часто неожиданно и захватывающе интересно раскрывались коллеги-актеры, те самые, с которыми, кажется, хорошо и привычно знаком. («Театр с открытой форточкой») Тогда же организатор и вдохновитель «ДрамДесанта», член экспертного совета «Золотой Маски» Олег Лоевский произнес слова, ставшие ключевыми в моем решении испытать себя режиссурой: «Нет плохих актеров, есть неухоженные».

Причем, «неухоженных» больше. Нераскрытый творческий потенциал – давняя беда  многих театров, а псковского в особенности. В условиях, когда режиссер спешно гонит результат и просто не имеет возможности (а еще чаще желания) «возиться» с актером и подробно, без пропусков, искать вместе с ним образ, который мог бы стать яркой краской будущего спектакля, его полноценным и чистым звуком, - в этих условиях в выигрыше оказывается опытный, способный сам отстроить свою роль актер. В лучшем случае в соответствии с замыслом режиссера, либо просто по собственным понятиям. Но таких в театре всегда единицы, и потому даже большие актеры часто повторяют, что без режиссера они ничто.

Вторая театральная беда, выросшая в псковском театре в серьезную проблему, - необученность, слабая профессиональная подготовка молодых актеров. Причина – позорно низкие зарплаты псковской труппы, следствие – Псков избегают выпускники не только ведущих  или просто приличных театральных вузов, но и театральных учебных заведений вообще.  Театр вынужден принимать молодых актеров со слабой или очень слабой подготовкой. При этом они, молодые, и сами понимают, что учиться необходимо: сегодня трое из них – студенты-заочники Ярославского театрального института. Но и дома, в своем театре, с ними совершенно необходимо «возиться», не жалея ни времени, ни себя, ни их самих, и это – единственный путь хоть к какому-то творческому результату. В конце концов, это наши дети, и мы, старшие, отвечаем за них и за то, каким будет наш театр после нас. И я стал искать пьесу на трех молодых ребят, к которым как к актерам в театре практически никто всерьез не относился, а я был уверен в заложенной в них искре Божией, которую легко погасить, но при бережном обращении можно разжечь в светильник горящий.

Не стану перечислять прочитанные пьесы, скажу только, что и здесь помог «ДрамДесант». Режиссер одного из тогдашних блиц-спектаклей Игорь Черкашин, с которым тогда как-то сразу сложился хороший профессиональный и человеческий контакт, посоветовал пьесу Владимира Жеребцова «Подсобное хозяйство» (второе название – «Чморик»). Прочел. Время и место действия – советская армия последних лет существования СССР, т.е. конца 80-х. Как-то ни то, ни сё, - подумалось. Отложил, пошел искать дальше, но мысленно то и дело к этому самому «Чморику» возвращался. Решил просмотреть еще раз на предмет, нельзя ли все перевести в день нынешний. Просмотрел. Нельзя, слишком много потерь. Но увидел, что приобретений может быть несравненно больше: если пьеса об ином времени зазвучит и сегодня, т.е. если день минувший по полной аукнется в дне нынешнем, - стало быть, речь действительно идет о  вещах не случайных, о тех свойствах души человеческой, что важны во все времена. Не касаясь сюжета, легко и живо,  с юмором и всерьез изложенного автором, скажу только, что в центре – извечная ситуация выбора, в которой на этот раз оказались молоденькие солдаты-срочники. Вопрос «быть или не быть» возникает у всех, в любом возрасте и в любую эпоху. Пойдешь налево – богату быти, направо – убиту быти…  Решено, поехали!

И три моих «героя», три актера – Андрей Атабаев, Николай Яковлев и Виталий Бисеров – получили прекрасные роли. Но очень хороши и замечательно прописаны автором три других персонажа, которые были предложены Жанне Стремяновой (её потом по уважительной причине заменила Мария Петрук), Ксении Хромовой и Сергею Воробьеву. Собрались, прочитали, пьеса понравились, начали потихоньку разбираться. В свое свободное время, по своей инициативе и без всякой пока поддержки со стороны театральной администрации.

Были проблемы и с временем, и с местом. В театре начался ремонт, репетировать стало негде. Выручила Юношеская библиотека им. Каверина, и здесь надобно сердечно поблагодарить ее директора Наталью Волкову и зама Ирину Осадчую, - за участливое к нам отношение и возможность провести в одном из залов библиотеки практически весь застольный репетиционный период. Но когда потребовался выход на площадку, дело совсем встало.

Поначалу планировал выпустить спектакль осенью прошлого 2012 года, но тут приехали питерские режиссеры-дипломники, и директор Татьяна Комиссаровская предложила подождать до января. Ждать пришлось до февраля, но единственное место, где можно было репетировать – клуб Радиозавода – не отапливалось, и снова пришлось ждать, на этот раз весны. А там подоспело назначение нового худрука Василия Сенина. В первую же личную встречу рассказал ему о своей затее. Он поддержал, и 11 апреля был подписан официальный приказ о начале работы над спектаклем по пьесе Владимира Жеребцова. Тогда же решили, что спектакль будет называться «Солдатики», - под таким названием пьеса шла в «Табакерке» Олега Табакова в Москве.

Оформить спектакль я предложил Игорю Шаймарданову, псковско-питерскому художнику, которого хорошо знают в Пскове и Псковском театре, как сценографа нескольких значимых для театра спектаклей последних лет. А еще – главного художника главных праздников в Пскове и Михайловском. А еще – просто хорошего, неординарного, яркого и тонко мыслящего хдожника-живописца. И автор, и пьеса пришлись ему по душе, началось наше сотворчество. Неофициальное, поскольку имени художника в приказе не было. Но было главное – давнее дружеское расположение и взаимопонимание. Результат – несколько предложенных художником эскизов, по сути определивших визуальный образ спектакля.

В работе с актерами виделись две основные задачи, без решения которых вся затея не имела бы смысла.

Первая – педагогическая. Подробно и, что называется, «по школе» овладеть приемами органичного, достоверного существования в предлагаемых автором и режиссером обстоятельствах. По Станиславскому «чувство правды» – один из элементов Системы и, стало быть, тоже поддается тренировке.

Вторая – постановочная, но в моем понимании тоже относящаяся в первую очередь к работе с актером. Ясно, что в любом спектакле без каких-либо режиссерских приемов и приспособлений не обойтись, но – и я в этом убежден! – главным выразительным средством спектакля должен быть актёр, - его дух, душа, его личностное начало и осмысленное существование не только в пьесе, в роли, т.е. на сцене, но и вне ее.

На этот счет есть и были разные мнения. Скажем, Всеволод Мейерхольд в определенные свои этапы мечтал о замене актеров марионетками или механическими куклами. В результате явилась его биомеханика как творческий метод и способ работы актера над собой. Но и у него, как всякого крупного режиссера, были свои выдающиеся актеры, самые известные из них – Эраст Гарин и Игорь Ильинский.

Я видел множество режиссерски интересных спектаклей, в которых актеров можно было легко и без ущерба заменять. , - это скорее подражание театру. Настоящий, по моему разумению, театр возможен только там, где актер звучит в его личностной и профессиональной полноте, эти две составляющие – личность и мастерство – совершенно необходимы театру и актеру. (Как, впрочем, любому художнику в любой творческой профессии.) Таков, к примеру, был Ленинградский БДТ – театр Георгия Товстоногова периода его расцвета. Попробуй заменить в тех его спектаклях Ефима Копеляна, Владислава Стржельчика, Кирилла Лаврова, Сергея Юрского – и вы увидите другой спектакль. Не бояться видеть в актере полноправного партнера-соавтора – редчайшее режиссерское качество. Станиславский сформулировал его в одном из знаменитых своих постулатов: режиссер должен умереть в актере. Его, режиссера, как бы становится не видно, спектакль словно делает себя сам и, как любой живой организм, живет своей, независимой ни от кого жизнью.

Чтобы быть совсем понятным, процитирую классную, на мой взгляд, формулировку Давида Тухманова:

- Легко ли вы сочиняете мелодию? – Спросили его как-то.

- Мучительно! – был ответ. – Но потом должно быть впечатление, что мелодия сочинила себя сама.

Не могу сказать, что всё у нас получалось легко и сразу, порой и впрямь бывало мучительно. Когда ребенок учится играть на скрипке, слушать его поначалу тяжко: слово  «скрип» в названии инструмента надолго остается главным. Но в какой-то момент скрипка начинает петь и является музыка. Так и у нас в какой-то момент количество обернулось качеством, и послышался чистый звук. Не все враз – но они зазвучали!

Как бы там ни было, 30 июня состоялся упомянутый уже прогон, после которого вдруг само собой вспыхнуло обсуждение. Приведу небольшие фрагменты.

Юрий Новохижин, народный артист, председатель регионального отделения СТД РФ:

- Надо вас обставлять, одевать и показывать! Если уж меня, циника, прошибает…  Вы сделали, я считаю, подарок, во-первых, самим себе, потому что это все – про вас. Во-вторых, спектакль просто сегодня состоялся. Все – все! – работают прекрасно! Поэтому, ребята, дай вам Бог! Как я понимаю, спектакль для малой сцены, да? Да, вот правильно тут говорят, он – для любой. Но если для малой – лучшего я не вижу у нас спектакля, чтобы открыть новую Малую сцену! И пьеса молодежная, и до сегодняшнего дня злободневная, как ни парадоксально. Несмотря на то, что уже 20 лет в России живем…

Валерий Мелещенков, до недавнего времени главный художник театра:

- По-моему, спектакль готов и его нужно играть. Готов куда больше, чем мы, бывает, выпускаем. И он на голову выше всего, что у нас было в последнее время. И трогательность, и чистота – всё тут есть…  Мне непонятно, почему он не может эксплуатироваться, почему он должен ждать открытия сцены. Надо упаковывать ребят и вперед. Я убежден, это будет успех. Спасибо вам, ребятки!

Нина Семенова, актриса:

- Самое дорогое в театре, когда ты сопереживаешь, и это здесь происходит. Для вас для всех это явилось не только актерской школой, но и внутренней человеческой школой, по-настоящему мужской работой.

Елена Ширяева, главный редактор «АиФ-Псков»:

- Я не уверена, что меня надо слушать, но сказать хочется. Если честно, вот у меня до сих пор руки дрожат. Вы СТРАШНО достоверны! Ну, такие узнаваемые образы! Это – не армия на самом деле, это – про то, в чем мы сейчас живем и с чем приходится иметь дело. …Я поражена, как вы при почти отсутствии публики, когда никакого нет энергообмена, всё это держали. Надо это играть и как можно раньше.

Чуть позже Елена поделилась своим впечатлением   в Facebook : «Меня второй день распирает одно сильное художественное впечатление, полученное по знакомству. В газете нельзя, потому что официально событие не произошло. Но случилось. Как говорится, просто оставлю это здесь. В общем, наш невидимый театр сделал ещё один спектакль. Ставил Виктор Яковлев. Даже заранее предупреждал: работаю с молодыми, пьеса Владимира Жеребцова «Подсобное хозяйство» Я тогда насторожилась: решила – ранний Поляков какой-то, кооперативное кино, перестройка, гласность… Всё, конечно, оказалось не так, материал хороший. Поверьте, потому что проверить – я даже не знаю, когда доведется.

 …Но лучший материал – это, как выяснилось, яковлевские ребятки. Там у него ещё Ксения прекрасная Хромова занята. А вот парней – Николай Яковлев, Виталий Бисеров, Андрей Атабаев, Сергей Воробьёв я в таком КАЧЕСТВЕ видела впервые. Вообще, надо либо подробно, либо никак, но не могу молчать . Каждый прорисован, вылеплен до какой-то пугающей, документальной (или физиологической) достоверности… Это даже не образы – человеческие типы, а их Боженька не так много натворил. Атабаев – чистенький, Бисеров – темный, Яковлев (младший) – НОРМАЛЬНЫЙ. Прям за руку себя держу, чтобы не выйти на уровень обобщений: мол, Колин солдатик – и есть тот самый народ, который делят интеллигентные чистоплюи и «настоящие пацаны».  …Это даже не генеральная репетиция была, но такой хороший темп, плотный. Выпускать их, конечно, надо с радиозавода. И как можно скорее».

Сегодня театр ушел в отпуск. Пока есть надежда, что в сентябре к этой работе удастся вернуться и довести ее до конца, т.е. до зрителя. Но эксперимент уже можно считать удачным. Во-первых, я не ошибся в «ребятках», они действительно доказали свое право на профессию. Во-вторых, я теперь совершенно убежден в своем предположении, что у нас в театре плохих актеров нет, что творческий потенциал каждого – КАЖДОГО! – подчеркиваю и настаиваю на этом! – достаточно высок, чтобы Псковский театр стал по-настоящему серьезным актерским театром.

Вик. Яковлев