Памяти Вадима Радуна, режиссера

Актерский дневник 11.05.2015.

Тот жил и умер, та жила

И умерла, и эти жили

И умерли; к одной могиле

Другая плотно прилегла…

Арсений Тарковский

Год назад, на исходе дня 11 мая 2014-го, не стало режиссера Вадима Радуна. Внезапно. Радуну было 73, возраст в общем-то смертный. Но до сих пор не оставляет чувство нелепости, «неправильности» этой смерти. Напрашивается слово «безвременный», но требуется точность формулировки. Заглядываю в словарь Даля: «несвоевременный, не в свою пору, некстати, несчастливый, неуместный, бедственный, неладный…» Да, все так и было. Год назад.

Роль Полковника в «Не покидай меня» Алексея Дударева – одна из последних моих работ в спектаклях Радуна. По его замыслу в текст роли были вплетены стихи – о войне и не только. Скорее, о смысле войны, жизни и смерти. Из отобранных стихов большинство были Александра Володина, но звучал и один сонет Арсения Тарковского, который вспоминаю весь последний год именно в связи с уходом Радуна. Первые четыре строки – в эпиграфе. Далее:

Земля прозрачнее стекла,

И видно в ней, кого убили

И кто убил: на мертвой пыли

Горит печать добра и зла…

Вадим Радун вроде бы вполне успешный режиссер. После Ташкентского театрально-художественного института ставил спектакли в театрах Новокузнецка, Воронежа, Уфы, Красноярска. В Псковском театре проработал 39 лет, с 1975 года, из них 20 (1985-2005) в должности главного режиссера. Были и звания, и награды, и зарубежные гастроли, и призы престижных фестивалей. С 1997 г. – народный артист России. Как у всякого художника были у него и творческие взлеты, и кризисы. Но были спектакли – и это следует признать – чрезвычайно высокого уровня. Такие как «Беги, Беатриче, беги!» Грушаса, «Гнездо глухаря» Розова, «Победительница» Арбузова, «Гамлет» и «Король Лир» Шекспира, - всех не перечислишь.

Несомненная его заслуга – создание репертуарного театра в исторических памятниках «Карусель». Это было завораживающее действо! Спектакли «Карусели» шли на берегах Великой и Псковы, в Довмонтовом городе и у псковских башен – Покровской и Гремячьей, на набережной Невы, в Петропавловской крепости, во внутреннем дворе Инженерного замка, в кремлях Вологды, Новгорода, Рязани, Ярославля, Костромы. Последний раз мы сыграли «Псковитянку» и «Павла I» в Псковском кремле летом 2013-го. Кажется, именно в Пскове непременно должен быть такой театр – в исторических памятниках. Но, судя по-всему, со смертью Радуна мы вынуждены констатировать и смерть «Карусели».

Да, Вадим Радун был личностью противоречивой, но и незаурядной. С ним невозможны были ровные отношения, они всегда были либо творчески вдохновенными, либо безнадежно конфликтными. Для меня, во всяком случае, так и было. И, тем не менее, несмотря ни на что, мы работали и порой весьма результативно: я всегда был занят в большинстве его спектаклей. Случалось и литературное сотрудничество. В его постановке шла моя новогодняя сказка «Елка для наследника Тутти», пьеса по «Сказке о золотом петушке» Пушкина, а в конце 90-х он предложил мне сделать инсценировку киноповести Николая Погодина «Кубанские казаки». Спектакль «Воспоминания о Кубанских казаках» (Ностальгическая фантазия) стал лауреатом губернаторской премии за 2000 год.

Вернемся, однако, к происшедшему год назад, - к тому, о чем и тогда и сейчас думается как о «неуместном, неладном и бедственном». Василий Сенин, от которого теперь освободился Псковский театр, действовал по школе, а именно по методике Школы театрального лидера, слушателем которой состоял в 2012/13 гг.: все новое возможно только там, где уничтожено старое. Что это значит применительно к театру с более чем вековой историей, нетрудно представить. Тем более, и не нужно представлять то, чему мы были свидетелями в последние два года. Не вдаваясь в подробности, скажу только, что поведение в театре Сенина и его команды вполне сопоставимо с бесчинствами революционной матросни в Зимнем дворце в октябре 17-го. Из театра были изгнаны или вынужденно ушли очень хорошие специалисты театрального дела самых разных специальностей – люди уникального для Пскова опыта. Было объявлено, что до Сенина театра в Пскове не было, а все что было – «болото и грязная лужа» (!), - чистой воды большевизм! Сколько унижений претерпели при этом ветераны театра – разговор отдельный.

Как-то Марк Захаров в одном из интервью сказал, что театр – весьма сложный организм, который очень легко повредить и крайне сложно вылечить. На все это «юным сенинцам» было наплевать. В результате, получив великолепную после реконструкции техническую базу и невиданные доселе в Псковском театре материальные возможности, худрук Сенин не смог выпустить ни одного сколько-нибудь содержательного спектакля.

Изгнание из театра Радуна 2 февраля стало апогеем «расстрельной» политики Сенина. В театре всегда на генеральную репетицию приходил коллектив. Вот и мы потянулись на предпремьерный показ сенинского «Графа Нулина». В дверях в зал на пути Радуна встал худрук: «Вас в зал я не пущу!» Радун опешил: дескать, «кто ты такой, да я тебя!..» «Ах, угрожать!» – среагировал Василий, и вызвал наряд полиции. Далее – фантастический в своей несуразности и жутковатый своей реальностью сон: четверка полицейских в бронежилетах и с автоматами над сидящим на банкетке с трясущимися руками 73-летним Радуном, не понимающим, почему он должен пойти вон из театра, который был его домом почти 40 лет, стоящей рядом что-то лепечущей женой Галиной… Впрочем, все это было на видео в том же феврале: у меня в руках случился фотоаппарат. Видеозапись ( см. «Фестиваль фестивалю рознь») в полном ее формате длилась 10 минут с секундами – до момента, когда спина Радуна с поддерживающей его Галиной Шукшановой скрылась за ведущей на улицу театральной парадной, вернее, за бронированными спинами полицейских, число которых к тому времени приблизилось к десяти. Так мы узнали, как бьют лежачих. (Е.Ширяева, «А давайте бить лежачих!»)

Вскоре после этого Вадим Радун перенес на ногах инфаркт, о котором стало известно после смерти – по рубцам на сердце. Следующий инфаркт 11 мая не оставил ему никаких шансов: даже если б «скорая» была в соседней комнате, помочь ему было невозможно.

И напоследок кое-что о себе, о нас. 27 апреля исполнилось 20 лет со дня смерти «выдающегося русского актера» - по свидетельству кинорежиссеров, снимавших его в главных ролях – Валерия Порошина, проработавшего в Псковском театре почти 20 лет. Вечер его памяти, в котором приняли участие и некоторые из нас, прошел благодаря стараниям его друга Владимира Пулузова, в театре никогда не работавшего. Прошел в Центральной городской библиотеке на Конной ( см. А.Семенов, «Главные роли») Почему? Почему не в театре, на сцене которого «рвал душу» и беспощадно выкладывался «великий русский актер»? Вопрос вполне риторический, и обращен, прежде всего, к нам самим. Вот и выходит, что поделом, что так живем.

11 мая в полдень соберемся – те, кто помнит – на могилке в Орлецах-3. Батюшка послужит панихиду по приснопамятному усопшему рабу Божию Вадиму – «его же память ныне совершаем» – зажжем свечи, споем «Вечную память»… Изменимся ли мы хоть немного? Предполагается, что ветер памяти Вадима Радуна пройдет в театре 1 июля в день его 75-летия.

…Поверх земли метутся тени

Сошедших в землю поколений;

Им не уйти бы никуда

Из наших рук от самосуда,

Когда б такого же суда

Не ждали мы невесть откуда. – Арсений Тарковский, 1975 г. 

Вик. Яковлев