Реплика Донецкого: Настучать на «Ревизора»
«Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить: кто написал четыре миллиона доносов?» - этот знаменитый «мем» от Сергея Довлатова вспоминается всякий раз, когда внезапно сталкиваешься со случаем так называемого... нет, не вранья, а доносительства. Как заметил персонаж культового фильма: «Есть у нас сомнение, что ты, мил человек, стукачок».
Удивительное и неистребимое все-таки это явление - писание доносов. Зачастую анонимных, но иногда и вполне себе публичных, но от этого не перестающих доносами быть. А как еще можно назвать «сигнал» вышестоящему начальнику по поводу... да поводу чего угодно! Было бы желание, зуд доносительства, а сам донос состряпать не проблема.
Вот свежайший и показательный пример. Некто Игорь Тезнев сходил на спектакль «Ревизор» Псковского театра драмы имени Пушкина, который ему активно не понравился, и, ничтоже сумняшеся, накатал классический по форме и содержанию донос, который тут же и опубликовал на губернаторском сайте «ведерников.рф», при этом обращался к вице-губернатору Вере Емельяновой.
Этот текст настолько замечательный, что его нельзя не процитировать:
В этом коротком послании «прекрасно» все. И апелляция к высокому начальству, и сообщение о том, что чиновница ушла после антракта, и собственно сам донос про «постельную сцену», которая оценивается доносчиком как однозначно отрицательное явление, и признание того, что «опешили» и «не готовы», наконец требование цензуры и ироничное, в кавычках, «спасибо» в адрес, по-видимому, руководства области за «окультуривание».
Убойный коктейль из смыслов! Тут вам и оценка произведения искусства, тут же и недвусмысленный, в пандан, донос на чиновников, допустивших «безобразие». На который, по правилам губернаторского сайта, следует ответ председателя областного комитета по культуре Жанны Малышевой: «Уважаемый Игорь! Ваш вопрос принят к рассмотрению. Ответ будет размещен на сайте». Я пытаюсь вообразить, что сейчас происходит в голове Жанны Малышевой, которой необходимо сочинить какой-то более-менее вменяемый ответ доносчику, и лично у меня шарики за ролики заходят.
Ну чистый, концентрированный Гоголь! Будто этот самый Игорь Тезнев сам является продолжением спектакля, этаким ходячим перфомансом. Он не стал участвовать в массовке жутких чиновников «Ревизора», маячить в тени другого доносчика Артемия Филипповича Земляники, а спрятался в зале, узрел непотребную «клубничку» и решил спектакль запретить. Для чего и накатал свой донос.
В связи с чем можно сделать однозначный вывод, что спектакль получился художественно убедительным и своей цели достиг. Персонажи Гоголя, зашедшие в зал, вдруг очнулись, ожили, зашевелились и пошли строчить доносы. И все это никакие не хаханьки, а очень серьезно.
Если же говорить совсем без дураков, то хотел бы напомнить не столько незадачливому доносчику, сколь озадаченным чиновникам, что цензура в нашей стране запрещена, кроме известных ограничений по части матерной лексики, введенных с 1 июля 2014 года. Но мата в спектакле нет. Что касается пресловутых «постельных сцен», так законом они не запрещены, к тому же у постановки имеется соответствующая этикетка: «18+». Даже странно, что приходится произносить столь очевидные вещи.
Поэтому, я не стану сейчас повторять трюизмы про эротику в искусстве, про культ обнаженного тела в античные времена и в эпоху Возрождения, про модернизм и сексуальную революцию в театре и кинематографе XX века, перечислять признанные шедевры, в которых присутствует секс, а значит, и «голые задницы», мужские, женские и даже детские, вполне себе целомудренные, как, например, в фильме «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен».
Умным людям и так все ясно, а дуракам закон не писан. Однако меня не оставляет надежда, что, когда наш «наивный зритель» сочинял свой донос, он все-таки испытывал некий стыд. Знаете, такие смутные угрызения совести. Ну, не может быть так, чтобы взрослый человек не понимал, чем занимается, и что кропать доносы, пусть и публичные, - занятие постыдное.
Саша Донецкий