Солдат Киже
30 декабря 2013 года, когда министру культуры Владимиру Мединскому в Пскове показывали предполагаемое место установки памятника солдату Первой мировой войны в районе улицы Георгиевской, председателя государственного комитета Псковской области по культуре Александра Голышева было даже жаль.
Он, напомню, оказался совершенно не готов к вопросу господина министра по поводу готовности «отлить» памятник к февралю. Да и кто бы был готов: война-то началась в августе, соответственно к 100-летию этого трагического события и собирались приурочить открытие! Причем здесь вообще февраль, у нас и набережную Великой обещают доделать не раньше июля - как же там памятник установишь, чтоб он на бывший штаб Северного фронта смотрел?
Эту февральскую заинтересованность господина Мединского тогда захотелось списать на его, скажем так, рассеянность. Он в конце своего визита несколько раз Псков Новгородом назвал, мог и дату начала войны перепутать. То есть оговориться. А Александр Голышев из вежливости не поправил, деликатно ответил «на отвяжись»: мол, готовились к августу, но «всё решаемо». И правильно, все так делают: с высокими гостями надо соглашаться и делать по-своему...
Но единство и согласие у нас давно превысило все мыслимые «санитарные нормы». В Рождество псковский архитектор Владимир Шуляковский рассказал в «фейсбучном» сообществе «Защитим исторический Псков» совсем не рождественскую историю. О том, как 4 января его вытащили из дому телефонным звонком, попросив явиться в сквер между Золотой набережной и «шпагаткой». Архитектор пришел и увидел рабочих в полной боевой готовности, которые жаждали указаний: 3 февраля (!) здесь должен быть установлен памятник солдату Первой мировой войны, так вы уж покажите нам - куда плитку класть, куда бетон лить…
Что характерно, архитектор на тот момент не знал о памятнике ничего: ни высоты, ни композиции, ни содержания. Рабочие сказали, что им сказали - 2 метра ввысь. И всё! Показалось, что на наших глазах повторяется анекдот про подпоручика Киже. А что: получилось же у описки полкового писаря прожить человеческую жизнь, почему бы оговорке министра не стать памятником солдату? Какой-никакой, а прогресс для России, всё же два с половиной столетья прошло…
Но анекдоты анекдотами, а жизнь - жизнью. Потому что рабочим сказали: вы жарьте, рыба будет. То есть копать здесь, памятник будет. И они копали! А архитектор понял, что если он сейчас уйдет (что и было первым порывом - ну какой нормальный человек поверит в этот абсурд?), то будет еще хуже. Будет просто непоправимо! Поэтому «при помощи двух мужиков с колышками и шнуром, а также известной матери было произведено проектирование в натуре - определено место расположения памятника, высотная отметка, размер площадки, направление дорожек, места установки фонарей и все остальное».
Однако псковичей продолжали душить вопросы. Тот ли это солдат, которого презентовал министру культуры директор Псковского музея-заповедника Юрий Киселев? К чему такая спешка? Почему на этом месте?
Нет, справедливости ради заметим, что Мединский во время визита действительно здесь останавливался. «Разрабатываемый» сквер рассматривался как альтернативная площадка для установки памятника, как и парковая зона у могилы Неизвестного солдата, к которой неизвестно зачем присматриваются во всех «памятных» случаях, чтобы тут же прийти к выводу: «Не подходит, это место и так перегружено памятными знаками». Но у установки памятника рядом с Георгиевской, на набережной у Петровского бастиона была такая стройная концепция: вот тебе штаб, вот - простой русский солдат, посланный этим штабом на смерть недрожащей рукой и честно воевавший за Отечество, каким бы оно ни было…
Вчера мы спросили у Александра Голышева: что же это за решение такое? Господин Голышев изящно дал понять, что это больше, чем решение. Это подарок. Господин Мединский решил подарить Пскову памятник. И непременно к февралю. Директор Псковского музея-заповедника Юрий Киселев с легкой обидой сообщил ПЛН, что музей к августу установит свой памятник солдату Первой мировой. На своей территории! Из чего можно было сделать, что макет работы Александра Пальмина не станет общепсковским памятником, под который готовят площадку в сквере у Золотой набережной.
Уже, кстати, почти подготовили. По крайней мере, забетонировали. И тут-то, как вновь сообщил Владимир Шуляковский в градозащитной группе, появилась какая-то ясность с памятником. Снова цитируем: «Оказывается, высота его не обещанные 2 метра, а... 7 метров 30 сантиметров. Памятник богатый - кроме солдата с ружьем присутствуют: гранитный обелиск, позолоченный двуглавый орел, знамена, штыки, пики и какие-то ветки (лавровые?). Видно, что для города Пскова не поскупились. Образ победно-пафосно-имперский»…
А ведь совсем недавно все потешались над инициаторами идеи установления в Пскове памятника князя Довмонту . Потому что работать над этой идеей они начали со споров - где бы этот памятник установить, а не каким он будет и куда впишется… Сейчас думается, что зря смеялись. Можно, в конце концов, и от места отталкиваться, а потом уж под него и конкурс среди скульпторов объявлять. Это гораздо лучше, чем получить в подарок невидимый памятник и в каком-то горячечном бреду готовить под него площадку в феврале. Только потому, что «дареному коню в зубы не смотрят» и министр спросил: «Успеете?».
Мы этого «коня» уже проходили в 2003-м году, когда Савва Васильевич Ямщиков назвали установление в Пскове двух памятников княгине Ольге «идеей, достойной города Глупова». Но ведь тогда обсуждали! Широко, горячо, в Псковской гордуме. И мнение архитекторов тогда учли: раз уж от подарка Церетели не отмахаться, пусть стоит у гостиницы «Рижская», «пугает заезжих иноземцев». Это даже стало местной фишечкой. Подведешь, бывало, такого «иноземца» к памятнику: «А это наша вторая, от Церетели». «Чего же такая маленькая?» - разочарованно тянет гость. И тут надо вкрадчиво, как в одном культовом фильме ответить: «А ты на руки её посмотри»…
Но Первая мировая война, конечно, плохой повод для шуток. И сейчас кажется совсем не смешным, что Псков так странно (да что там – нелепо) ввязывается в столетие с ее начала. Раньше всей России.
Елена Ширяева