«28 панфиловцев» - с гранатой на неофашистов

Хорошие вести всегда приходят откуда не ждешь. Вот и российский кинематограф сделал то, что для него совершенно не типично – качественный, яркий и сильный фильм. Да еще на такую сложную для любого автора тему, как Великая Отечественная война. Чтобы дать краткую характеристику, достаточно перечислить, чего нет в фильме «28 панфиловцах», вышедшем на экраны в ноябре.

В фильме нет гламурных немцев, слушающих Вагнера и рассуждающих о закате Европы. Нет мата, без которого современные режиссеры, по их собственным словам, прямо-таки не способны работать. Нет военно-полевой эротики и постельных сцен с медсестрами. Деревенская девушка, которая вынесла уходящему бойцу узелок и поцеловала на прощанье – вот единственный штрих, которым обозначили, что и в те годы любовь и чувства все-таки никуда не исчезли. Нет доблестных союзников, без которых, как нас в последнее время уверяют все кому не лень, СССР вообще бы ничего не смог в той войне. Нет кровожадных заградотрядов и бесстрашных уголовников с черенками. Нет кровавых внутренностей, кишок и обгорелого мяса.

Словом, нет всего того антуража, который стал уже визитной карточкой практически всех военных фильмов, снятых в последние годы. Михалковых, бондарчуков и прочих маститых мэтров с именем и весьма солидным бюджетным финансированием сменил никому, кроме профессиональных кинокритиков, не известный режиссер Андрей Шальопа. И результат оказался очень удачен.

Война в фильме показана с нетипичной стороны. Это, прежде всего, не героизм и не кровь, а тяжелая изматывающая мужская работа. Прежде чем состоится сражение, солдаты учатся. Прибывший в часть офицер рисует контуры танков, объясняет слабые места немецкой бронетехники, а потом от теории переходит к практике. Бойцы смеются, катая бутафорский танк, сколоченный из бревен, но, в то же время, понимают, что от этих тренировок потом будет зависеть их жизнь.

И снова работа. Марш-бросок на передовую. Рытье окопов. Строительство деревянных блиндажей. Организация связи и проволочных заграждений. Оборудование основных и запасных позиций для орудий. Обустройство ложной позиции.

Режиссер показал не только эмоции, но и логику военного противостояния, которой до него как-то пренебрегали. Как правило, зрителю предпочитали не объяснять, ради чего делаются те или иные действия, предпочитая просто пугать его взрывами, кровью и смертью.

Команда Андрея Шальопы постаралась, насколько это возможно, объяснить принцип действия военной машины. Конечно, лишь той ее части, что была задействована у разъезда Дубосеково. Смотришь, и становится понятно, что ложная позиция нужна, чтобы обмануть артиллерию и первый этап артподготовки врага пришелся впустую, что танки нужны, чтобы подавить пулеметные гнезда и дать возможность подойти пехоте, что штурмовики с воздуха уничтожают противотанковую артиллерию и дают возможность подтянуть бронетехнику… И тому подобные вещи, простые, быть может, для профессиональных военных и историков, но не слишком очевидные обычному зрителю. Благодаря такому пояснению становится понятнее и вся предшествующая работа солдат, и вся арифметика войны.

Менее жутко от этого не становится. До боли отчетливо показано, что умирать страшно и очень не хочется и нашему солдату в окопе, и немцу в бронированном гробу. Танки в фильме – вообще образец великолепной операторской работы, за которую хочется пожать руку. Танк, который прет с экрана, это не набор пикселей из компьютерной игрушки, и не железный монумент, а громоздкий и продуманный механизм, единственное назначение которого – убить тебя. Вообще, как отметили историки и реконструкторы, создатели картины отлично поработали над исторической достоверностью. Явных ляпов в обмундировании, вооружении и технике пока найти не удалось.

Люди в фильме получились, увы, не столь ярко. Да, присутствует солдатский юмор, у каждого бойца есть индивидуальность и характер, у каждого свои мысли и чувства, каждый по-разному реагирует на происходящее. Но, к сожалению, ярких образов режиссеру создать не удалось. Как-то уж очень быстро мелькают на экране и погибают солдаты и офицеры. Не получается ни привыкнуть к ним, ни запомнить. Ужасно не хватает спокойных бытовых сцен на привале, когда бойцы могли бы вспомнить, кто чем занимался до войны и поделиться своими планами на будущее. Понятно, что 1941 год, не до планов, но нельзя же совсем забывать человека за разрывами снарядов и грохотом брони.

Наконец, идеология. Хорошо удались образцы военной диалектики: «чтобы стоять намертво, нужно быть живым». Много говорится о Родине и дружбе народов. В одном строю буряты, казахи, украинцы… Интересно, что политрук Клочков в фильме дает практически дословное сталинское определение понятия «нация»: «исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры». Слова другие, но смысл тот же. Отсюда и остальное: «Сейчас мы им покажем, кто такие русские» – «Я казах» – «А казах что, не русский что ли?».

Практически сразу же после выхода на «28 панфиловцев» обрушился огонь сразу с двух флангов. Либеральная общественность с упорством принялась повторять перестроечный тезис о том, что никаких панфиловцев в природе не было. Особенно отличился директор государственного архива Сергей Мироненко, который еще во время съемок фильма в интервью «Коммерсанту» заявил, что подвиг 28 панфиловцев – выдумка советской пропаганды. Брезгливый отзыв опубликовала «Медуза», советуя своим читателям не тратить время на очередную агитку.

Левая оппозиция чуть было фильм не похвалила, однако, затем все-таки решила ругать. Коммунисты, лимоновцы и разрозненные «красные» блогеры накинулись на фильм по другой причине: мол, никак не отражена роль коммунистической партии и советской идеологии. По их мнению, бойцы должны были ходить в атаку исключительно с криками «за Сталина!», а в окопах обсуждать политэкономию и борьбу с мировым капиталом. В итоге и эта публика обозвала картину «запутинской агиткой».

На самом деле, очень хорошо, что фильм получился «черно-белым». Здесь наши. Здесь враги. А то что-то слишком уж вонять стало в последнее время из окон Овертона. Начавшееся еще в 80-х переписывание истории изрядно надоело. То нам говорят что не было 28 панфиловцев, то поливают грязью Зою Космодемьянскую, то называют Александра Матросова уголовником, то обвиняют СССР в разжигании 2-й Мировой войны, то вешают доску Маннергейму, то пишут, что предатель Власов был неплохим парнем и хотел, как лучше… Кое-кто уже обзывает нас фашистами и требует компенсаций за оккупацию. Что, будем дальше рефлексировать?

Желающим переписывать историю можно посоветовать съездить в цивилизованную Европу и сказать вслух, что Холокоста не было. Длительный тюремный срок – это самое мягкое, что ожидает таких ревизионистов. Почему же в России можно до бесконечности и со сладострастным удовольствием поливать грязью собственное прошлое?

Режиссер в фильме дает нам недвусмысленный посыл о том, про что картина. Ночью на марше солдаты вспоминают слышанные краем уха легенды про семь самураев и 300 спартанцев. Эти разговоры вызвали особенную ярость критиков – мол, не могло такого быть, Акира Курасава снимал свой шедевр уже после войны, а про спартанцев лапотные бойцы Красной армии вовсе знать не могли. Может и не могли. Но зритель-то знает. И это ему дают понять, что фильм снят про символ. Подвиг 28 панфиловцев – это не объект для мелочного препарирования. Это один из символов Победы, память о людях, которые оказались перед лицом многократно численно превосходящего противника и удержали его ценой своей жизни. Если даже всё было и не один в один так, как пишут в учебниках, то никто не будет сомневаться, что такие случаи были и неоднократно.

Что касается роли советской власти, так ведь немцы резали и вешали нас не по классовому и не по идеологическому признаку, а очень даже по национальному. Потому и воевали солдаты за свои деревни и семьи, за свою землю, за то, что называют Родиной, а никак не за мировой пролетариат и компартию. Хотя, конечно, фразу «если погибну, прошу считать коммунистом» из истории тоже не выкинешь.

В крайнем случае, можно посоветовать всем, совсем уж недовольным, пойти по стопам режиссера – снять трехминутный ролик и объявить всенародный сбор средств на продолжение. Андрей Шальопа показал всем, что это пусть тяжело, но вполне возможно. Как знать, вдруг вслед за первой ласточкой прилетит еще стая?

Илья Петров