«Война с саламандрами» в XXI веке

Псковская Лента Новостей представляет вашему вниманию текстовую версию очередного выпуска передачи «Резонер». Еженедельная программа, посвященная резонансным событиям общественно-политической жизни, выходит по четвергам в эфире радио «ПЛН FM» (102.6 FM). Автор и ведущий – Константин Калиниченко.

«Преступление не в том, чтобы владеть книгами, Монтаг, а в том, чтобы их читать! Да, все правильно. Я владелец этих книг, но я не читаю их!»

Рэй Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»

Классик мировой литературы ХХ века Карел Чапек в 1936 году написал научно-фантастический сатирический роман-антиутопию «Война с саламандрами». Идею романа он сформулировал так: «Сегодня я закончил последнюю главу моего утопического романа. Главный герой этой главы — национализм. Содержание довольно простое: разрушение мира и его людей. Это отвратительная глава, основанная исключительно на логике. И все же это должно было так закончиться. То, что уничтожит нас, будет не космической катастрофой, а просто государственными соображениями, экономикой, престижем и т.д.». Автору, как говорится, виднее. Мне же показалось, что главная мысль «Войны с саламандрами» – осознание, почти физическое ощущение тупика и бесконечный мучительный поиск того момента в прошлом, где все могло пойти по-другому, но мы свернули не туда.

Роман вскоре после публикации будет запрещен, о причинах запрета подробно распространяться не вижу смысла, причины эти лежат на поверхности. Просто здесь есть прямая аналогия с нашим временем. Чапека сочли опасным террористом и экстремистом. Трудно сказать, как бы оно было дальше, если бы великий чешский писатель не умер два года спустя после публикации «Войны с саламандрами».

Фото: Вера Борисова / MSK1.RU

А буквально пару дней назад, пожалуй, самый известный, и уж точно самый продаваемый российский писатель, Борис Акунин*, был признан террористом и экстремистом и внесен в соответствующий реестр. Были ли для такого решения основания? С точки зрения действующего законодательства, без сомнения, были. В своем последнем интервью Акунин наговорил много, прямо скажем, лишнего, что не красит его как человека и, тем более, как лидера общественного мнения. В некотором роде, это была частная беседа, не предполагавшая публикацию ответов писателя на заданные ему политические вопросы, а в частных разговорах многие ведь говорят совсем не то, что в публичной плоскости. Тем не менее, слово – не воробей, оно вылетело и было вполне бойким и однозначным. Например, Борис Акунин оправдывает атаки беспилотников на российские города, предложил склонять российских военных переходить на сторону Украины и что-то еще в таком духе. С моральной точки зрения, по-моему, отвратительно оправдывать удары по мирным городам и мирным гражданам. Пожалуй, единственное, в чем нужно согласиться с Акуниным, это с его убежденностью в импотенции российской эмиграции, имитирующей бурную оппозиционную деятельность.

В общем, внесли писателя Акунина в реестр террористов и экстремистов, и встал вопрос: а что делать с его почти безразмерным творческим наследием? С «Историей государства Российского», Эрастом Петровичем Фандориным и прочими «Аристономиями». Акунин давно уехал из России, единственное, что его по-настоящему связывает со страной – это тиражи новых и старых изданий. Объективно писателю можно навредить, только уничтожив и запретив его книги. Что, собственно, и последовало. Уже несколько дней приобрести что-либо из Акунина в России невозможно, по крайней мере, на легальных площадках.

Вот тут у нас странная коллизия сложилась. С Акуниным все более-менее понятно и, честно говоря, мне, как, полагаю, примерно всем из нас, всегда были до фонаря его политические убеждения и моральные императивы. Согласитесь, довольно странно отказаться читать интересную книгу на том основании, что ее автор – законченная скотина в повседневной жизни. Тот же А. С. Пушкин, как описывают его современники, с моральной точки зрения был весьма далек от идеала. Так что же – Пушкина из-за этого придать анафеме и «Евгения Онегина» изъять с книжных полок?

Таким образом, на повестке дня главный вопрос: нужно ли разделить писателя, с его моралью и политическими убеждениями, и его произведения? Другими словами, можно ли было не запрещать к продаже книги писателя Бориса Акунина? Вопрос дискуссионный, я высказываю свою точку зрения, совершенно не стремлюсь ее навязать или кого-то переубедить.

Так вот я убежден, что книги Акунина не следовало изымать из магазинов. Более того, этот запрет незаконен, по крайней мере, на сегодняшний день. Писатель Акунин внесен в реестр террористов и экстремистов, но ни одной его книги в реестре запрещенной экстремистской литературы нет. Отсутствуют юридические основания убирать их с полок книжных магазинов и электронных библиотек. Конечно, есть формальное основание в том случае, если издатель выплачивает писателю гонорар или авторские отчисления в виде роялти или иной форме. Вроде как, тем самым, идет финансирование террориста и экстремиста. Но разве это проблема? Что мешало просто запретить перечислять Акунину деньги за проданные книги? Неужели это сложнее, чем запретить разом все творчество писателя?

Тем более, что это решение тянет за собой целый шлейф связанных событий. Как быть с экранизациями творчества Акунина? Тоже запретить? Самые известные, кстати, были выполнены продюсерским центром «ТриТэ» Никиты Михалкова и при его непосредственном участии – не следует ли в таком случае признать главного «бесогона» страны пособником и соучастником экстремиста Акунина? А как быть читателям? Не надо ли срочно избавиться от книг Акунина в домашней библиотеке, дабы в один прекрасный день в твой дом не вошел «брандмейстер Битти», герой антиутопии Брэдбери «451 градус по Фаренгейту», вместе со своей пожарной командой? Так мы далеко можем зайти, если будем все подряд брать и запрещать.

Надо понимать две принципиальные вещи. Во-первых, цензура и запрет творчества в исторической перспективе не решают никаких задач. Практически все великие сталкивались с цензурой. В разных странах, в разные исторические периоды запрещали Гейне и Чапека, Набокова и Сэлинджера. Это что-то изменило? Имена и произведения великих известны любому культурному человеку, фамилии запретителей преданы забвению в пыльных архивах. Во-вторых, любой запрет только подогревает интерес к автору и его творчеству. Акунин, прямо скажем, давно «поехал с ярмарки», его последние произведения и близко не напоминают лучшие творения прежних лет. Но теперь, в чем нет никаких сомнений, порядком исписавшийся автор обретет второе дыхание. Если хотели как-то унизить Акунина, самое правильное было бы его демонстративно игнорировать. Ну мало ли, что там сказал в интервью пранкерам какой-то высокотиражный беллетрист. Плюнули, растерли и поехали дальше.

Многие подметили интересный курьез. Акунин во многих своих произведениях создал образ «империи, которую мы потеряли». Идеализированная, порой черно-белая картинка, где, по одну сторону, благородные офицеры, а по другую – циничные шпионы и кровавые злодеи. Часто в его романах главные положительные герои – силовики. В некоторых прослеживается системное антизападничество, почти животная ненависть к Петру Первому и его реформам, направленным на интеграцию России в западную цивилизацию. Это же все очень созвучно сегодняшним трендам. А его понимание большевиков и событий 1917 года, я бы сказал, полностью идентично взглядам Владимира Путина, которые он артикулировал в последние годы.

Возможно, поэтому Борис Акунин до последнего времени избегал разных статусов. В это почти невозможно поверить, но, живя многие годы на Западе и критикуя российскую власть, он так и не стал иноагентом по версии Минюста. Жил бы так и дальше, если бы не наговорил лишнего.

И последнее. Многие обратили внимание, что запрет книг Акунина – это первый запрет творчества писателя в постсоветской России. Означает ли это начало репрессий в отношении деятелей искусства? Тут все не так однозначно. Государство поставило культурную общественность в ситуацию жизненного выбора. Логика проста. В своей «внутренней Монголии» ты можешь быть сколько угодно оппозиционером, любой степени радикальности. Мыслепреступления в России пока не существует, думать про себя разрешено. Но если ты, будучи деятелем культуры, а, стало быть, лидером общественного мнения, начинаешь громко думать против Системы вслух, тут уже государственная машина рада обрушиться на тебя всей мощью репрессивного механизма.

Вероятно, это логика касается всех, более-менее публичных персон. Такой вот алгоритм жизни в современной России.

Константин Калиниченко

* писатель Борис Акунин внесен в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга