Кто хочет стать абитуриентом?
Псковская Лента Новостей представляет вашему вниманию текстовую версию очередного выпуска передачи «Резонер». Еженедельная программа, посвященная резонансным событиям общественно-политической жизни, выходит по четвергам в эфире радио «ПЛН FM» (102.6 FM). Автор и ведущий – Константин Калиниченко.
«Так уж устроена школа. Самая важная вещь, которую мы там узнаем, заключается в том, что все самое важное мы узнаем не там»
Харуки Мураками «О чем я говорю, когда говорю о беге»
В России есть вечные темы, к которым принято возвращаться в любой непонятной ситуации. Прежде всего, конечно же, вынос Ленина из мавзолея, далее идут диалоги о смертной казни и на третьем месте споры о ЕГЭ. Поскольку за окном июнь, то умами снова завладел единый государственный экзамен. С пеной у рта спорят взрослые, как правило этот ЕГЭ в глаза не видевшие, надо ли оставить все, как есть, или придумать что-то другое. По сложившейся традиции получается такая каноничная русская дискуссия, где стороны упорно не слушают друг друга, а в качестве возможной альтернативы выступает та или иная крайность. Думаю, ни для кого не секрет: когда речь идет о том, чтобы ЕГЭ взять и отменить, предлагается «единственно возможная» альтернатива – возврат к советской модели сдачи школьных экзаменов. Между двумя этими моделями – Чапаев и пустота.
Источник: change.org
Вот и снова сразу три фракции Госдумы – ЛДПР, КПРФ и «Справедливая Россия» – выступили с инициативой об отмене ЕГЭ и возвращении к советской модели выпускных школьных испытаний. Можно было бы пройти мимо, поскольку такая инициатива рождается на Охотном ряду минимум раз в год, аккурат в период мучительного окончания старшеклассниками средней школы. Но тут появилось, как модно говорить, новое видение.
Ведь в чем традиционно видят ущербность ЕГЭ? В том, что выпускники современной российской школы глупее тех, кто сдавал устные экзамены в советской школе. Есть даже расхожий стереотип: «жертва ЕГЭ» – обычно так старые перд… простите, старшее поколение рассуждает о молодежи.
Плюсы единого школьного экзамена также хорошо известны. Во-первых, ЕГЭ стал ключом к поступлению в престижные вузы для провинциалов. Во-вторых, ушла проблема «двойного барьера», когда, по сути, один и тот же материал выпускники сдавали дважды – сначала на выпускном в школе, затем на вступительном в вузе.
Однако народные избранники на то и избранники, что глядят шире и глубже. И неожиданно для себя сделали открытие: оказывается, главный аргумент в пользу ЕГЭ – более не аргумент. Уровень жизни, уверены депутаты от КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России», упал в России настолько, что выпускники из провинции, в массе своей, утратили возможность учиться в столичных вузах. Ты можешь хоть обсдаваться ЕГЭ, получить максимальные 100 баллов по всем экзаменам, но что толку, если твои родители не в состоянии тебя содержать в период обучения в московском или питерском вузе? Аренда жилья стоит космических для большинства денег, а ведь надо еще что-то есть и как-то одеваться. В общем, разводят руками законотворцы, раз уж ЕГЭ утратил главную функцию, такой ЕГЭ нам не нужен.
С этим, пожалуй, трудно спорить. Вот только совершенно непонятно, как отмена единого госэкзамена решает проблему? Разве, заменив ЕГЭ на «советскую систему», мы повысим платежеспособность родителей выпускников из провинции? В общем, снова, как это принято в России, насморк лечат путем отрубания головы. Давайте не будем уподобляться депутатам Госдумы, для которых запрет и отмена – главные рабочие инструменты, а попробуем разобраться в сути вещей. Чем так плох ЕГЭ, и что на самом деле нужно менять или отменять?
Сразу скажу, что в вакууме единый государственный экзамен прекрасен. Без иронии, это, пожалуй, лучшее, что случалось в российском образовании за последние лет 40. ЕГЭ запустил небывалые социальные лифты, дав возможность миллионам талантливых детей из провинции получать качественное современное образование, выстраивать необходимые социальные связи, нарабатывать нужные навыки и устраиваться на престижную работу, которая практически недоступна выпускникам посредственных региональных вузов, приезжающим после получения диплома покорять большие города.
Но система небезупречна. Проблема не в появляющихся из ниоткуда 100-балльниках из национальных республик, которые имеют максимальный результат по русскому языку, но не в состоянии заполнить анкету при подаче заявления в вуз. Беда в другом. ЕГЭ превратился в, своего рода, гегелевский Абсолют, высший смысл школьного курса обучения. Не секрет, последние 2 года, вместо образования, школа готовит выпускника к сдаче ЕГЭ. Причем акцент делается на паре-тройке предметов, остальное отходит на десятый план и существует по остаточному принципу как раздражающее, но неизбежное обременение. Школа перестала образовывать, школа теперь готовит к ЕГЭ.
Как результат, общество получило уже несколько поколений плохо образованных людей. Тут проблема существует сразу в двух измерениях. Первое – это то, что выпускники школы сосредотачиваются на изучении 2-3 дисциплин, системно забивая на остальные. Хорошо знающий историю и обществоведение, ни черта не смыслит в математике и физике, тот, кто сдает иняз, совершенно не разбирается в биологии или той же истории – зачем они ему, если не пригодятся при сдаче ЕГЭ? Второе – то, что сдача ЕГЭ не равно знанию предмета. Это лишь более или менее успешное владение алгоритмом сдачи экзамена и достижения нужного результата. Выпускник может сдать ЕГЭ на высокий балл, при этом крайне поверхностно разбираться в предмете и не иметь сколько-нибудь систематических знаний по нему. И, кстати, наоборот – порой глубокие знания подводят выпускника, который углубляется в суть вещей, в то время как ЕГЭ от него этого не требует. Что толку, если ты в деталях знаешь принципы интегральных уравнений, но успел решить только 30% от общего числа заданий на экзамене по математике?
Бесспорный факт – ЕГЭ не позволяет развернуться мысли, показать глубину знаний и креативность подхода. Для успеха требуется схоластическое заучивание алгоритмов, чем, собственно, и занимается современная российская школа, при мощной поддержке многотысячной армии репетиторов. Поэтому совершенно неудивительно, что многие сегодня не в состоянии выстраивать элементарные причинно-следственные связи, не владеют навыком поиска дальше первой страницы выдачи Google – школа не заложила соответствующих навыков и умений.
Ну, хорошо, с проблемами ЕГЭ более-менее понятно. «А делать-то што?» - спросите вы. Ведь если отбросить узколобый догматизм, то быстро станет понятно, что т.н. советская модель не решает ни одну из проблем ЕГЭ. Во-первых, советских моделей было несколько. С конца 1980-х до наступления ЕГЭ сдавали, если не ошибаюсь, 2-3 устных экзамена, плюс сочинение. Де-факто, это такой же ЕГЭ, с натаскиванием на эти предметы и системным забиванием болта на остальные – отлично помню на собственном опыте. Да, без пресловутых тестов, но зато с запредельным объемом субъективизма, где оценка подчас зависела от того, насколько хорошо учитель относится к конкретному ученику.
Тех, кто предлагает вернуться к классической советской модели, когда практически все предметы старшей школы сдавались в виде выпускного экзамена, предлагаю считать садистами. Потому что такая система – ничто иное, как насилие над личностью, здоровьем и здравым смыслом. Зачем столько выпускных испытаний человеку? Разве смысл школьного образования в том, чтобы выпускник сдал как можно больше экзаменов?
А есть ли такие модели, чтобы не впадать в крайности? Чтобы выпускники школы сохранили равные возможности для поступления в вузы, при этом не превращались в примитивных роботов, в которых заложена только последняя версия программы «Сдача ЕГЭ»?
Такие системы есть, я мог бы углубиться, но, вероятно, это тема отдельного разговора. К тому же, каждый может изучить вопрос самостоятельно и выбрать понравившийся вариант.
Для примера можно рассмотреть немецко-австрийскую систему образования. Выпускные экзамены там есть, но дело не в том, как именно их сдают – тестами, устно или как-то еще. А в том, что они не являются догмой и носят практический характер. Сдают немецкий, иностранный язык и математику – считается, что все это пригодится любому человеку в повседневной жизни. Экзамен в этой модели – не портал для поступления в престижный вуз, а оценка уровня социализации выпускника.
Но главное – средний балл, с которым ты заканчиваешь школу. Это невольно заставляет хорошо учиться по максимально возможному числу предметов, если ты хочешь поступить в более престижный вуз. Тем более, что нет никаких ограничений, и со своим средним баллом ты можешь подать документы в неограниченное число вузов Австрии и Германии.
По-моему, это оптимальная система, которая как раз решает стоящие перед российским образованием проблемы. Вероятно, и она не лишена изъянов, но нет предела совершенству.
Возвращаясь с германских просторов в нашу реальность, давайте признаем очевидное: плох не сам ЕГЭ, а то, во что он превратился. Проблема не в форме экзамена, а в его содержании и методологии. И, наконец, нужно понять, что хочет государство от современного выпускника школы – гармонично развитую личность или уверенного проставителя галочек в клеточки, способного, подобно игроку в «Кто хочет стать миллионером», интуитивно попадать пальцем в нужный ответ? Глядя на государственную политику последних лет, у меня нет однозначного ответа на этот вопрос.
Константин Калиниченко