Берегущая копейка

Об уходе копейки из наших кошельков говорили давно. Года полтора как минимум. И всё равно заседание комитета по финансовому рынку Госдумы 20 сентября получилось чересчур уж предсказуемым.

Депутаты вяло по эмоциям, но дружно по сути, поддержали предложение Центробанка. Ещё до заседания, как о деле принципиально решённом, говорили об «исключении копейки из денежного оборота» в партии «Единая Россия». Этакий современный Ленин, роль которого взял на себя председатель комитета по экономической политике Евгений Фёдоров, заявил, скорее, с юмором, чем с реальным обсуждением ситуации: «Вчера было рано, а сегодня можно».

Благостно вопрос прекращения чеканки копеечных монет рассмотрела и официальная «Российская газета» 23 сентября в блиц-опросе с иезуитским вопросом «С какой купюры для вас начинаются деньги?». Ответы получились не менее глумливыми, прямо под стать вопросу.

Денис Бояринцев, полузащитник футбольной команды «Сатурн»: «Наверное, с 500 рублей… Хотя на целый день этого уже мало… не меньше тысячи нужно».

Евгений Орлов, адвокат: «С тысячи рублей».

Даже пенсионерка Антонида Творогова из Ярославля высокомерно подытожила: «У меня хоть и невелика пенсия, но сдачу копейками в магазине не беру».

И для студента из Чебоксар Дмитрия Стаффа при всей его безденежности начальная сумма идёт только от 5 рублей. А уличный музыкант Халиль из Казани целую философию подвёл: «10 рублей – это уже деньги. А то, что ниже, - мелочь, её кидают те, кому бряцанье в кармане не нравится».

Любопытно, что вся аргументация за отмену копейки предстаёт как на подбор обывательско-экономической. Дескать, ничего за копейку не купишь, дескать, её чеканка в 47 раз дороже номинала и дальше, в таком же духе. То есть правительство вместе борьбы с инфляцией, вместо укрепления курса рубля и развития отечественной экономики скучненько умывает руки: инфляция, мол.

Вместо удвоения ВВП и чего там ещё следует элегантная подмена понятий. Полная несостоятельность нынешней экономической модели российского капитализма, когда за 12 лет цены выросли по официальной статистике минимум в 9,2 раза, подменяется досужим базаром про убыточные копейки.

Ну, типа того, перестанем копейки чеканить – и бюджет государственный полнее будет. Типа, озолотимся и на сэкономленные средства зарплату полиции повысим. Лейтенанту до 33 тысяч одним махом!

Хотя, в действительности, очередной уход копейки – это, прежде всего, не экономический, а политический симптом. Это отсылка ко времени Гражданской войны и ельцинскому беспределу, когда чеканка копеек также прекращалась. Это то, о чём говорит экономист Михаил Делягин: «Мы видим, что деньги неуклонно теряют значение, уступая свою роль символа и инструмента достижения успеха технологиям. В отличие от денег, они неотчуждаемы, и потому основанное на них господство намного прочнее основанного на деньгах» («Наш современник», № 9, 2010 г.).

Заметьте, что Центробанк вполне мог принять решение об отмене чеканки одно- и пятикопеечных монет самостоятельно, не прибегая к думским инстанциям. Однако умные банкиры предприняли свою многоходовую комбинацию, чтобы снять с себя возможную ответственность как за то, что делается сейчас, так и за то, что мы сможем наблюдать завтра.

Уж банкиры-то прекрасно знали, что все разговоры об инфляции или экономии бюджетных денег – не более чем дымовая завеса или красивая обёртка продукта для обывателя. Стопроцентно отвлекающий маневр, который лишь высвободит маховик гиперинфляции, а не обуздает его.

Ни одна экономически развития страна никогда добровольно не отказывалась от мелких денег! Американский цент тоже невыгодно чеканить, но негативные последствия от прекращения чеканки перевешивают все сиюминутные выгоды. Возможный слом происходит даже на ментальном уровне.

Вспомните, про безденежного студента из «Российской газеты». В его абстрактном экономическом сознании сумма в 5 рублей не состоит из отдельных копеек. Он не воспринимает эту сумму как соединение пяти монет по 1 рублю или десяти монет по 50 копеек. У него размыто само понятие поступательного движения, развития, прибавления, спокойного эволюционного процесса.

Он резко и сразу оценивает своё наклонение к асфальту в 5 рублей и замирает на этой точке. Выхолащивается осознание эффективности и целесообразности труда. Цена товара отделяется от процесса труда. Торжествует мораль братков и бизнесменов с утюгом в татуированной руке: «Дайте мне тут же и сразу 10 рублей, а железки я на асфальт выброшу, хоть там будет сто раз по 10 рублей!».

Продуцируется революционное, нигилистическое сознание. Отменяющее само понятие процесса. Своего рода изымание из пифагорейского осознания «все вещи суть числа» неких, произвольно установленных в данный отрезок времени, элементов.

Вспомним для начала, что означает само слово «копейка» и откуда оно взялось. Копейкой обозначалась чеканенная новгородским денежным двором монета с изображением всадника с копьём, копьёвная монета, ставшая в ходе денежной реформы Елены Глинской единой платёжной единицей всей Руси. Копейка стала в 30-е годы XVIвека денежным свидетельством централизации и укрепления государства. Окончательно оформилась национальная денежная система.

По стране прошли массовые казни фальшивомонетчиков и активно стали утверждаться новые единые деньги. Вот запись в Новгородской второй летописи за 7043 (1535) г.: «Тое же зимы февраля в 24 день заповедал князь Иван Васильевичъ денгам ходити обрезаным, а велел новыми денгами торговати с копьем».

Несмотря на то, что новое слово «копейка» окончательно утвердилось в речи русских лишь в конце XVIIвека (чаще фигурировало более привычное наименование копьёвной монеты «новгородка»), введение единых государевых копеек, которые чеканили Москва, Новгород, Псков и Тверь, имело громадное финансовое и политическое значение. Копейка не просто подвела окончательный итог под временем феодальной раздробленности, но и была вполне весомой валютой того времени, равняясь по стоимости двум английским пенсам!

Показательно, как отреагировали на эту денежную реформу ненавистники Руси. Они тут же придумали многозначительную ложь о том, что слово «копейка», де, имеет тюркское происхождение. В империи Тамерлана «копек» («собака») презрительно называлась мелкая монетка с изображением льва. Первым эту собачью теорию озвучил Вильгельм Гизе из Гамбурга и до сих пор она периодически всплывает в различных исследованиях по нумизматике, чтобы затушевать, принизить оригинальность, величие произошедшего в 30-х годах XVIстолетия.

Чеканка серебряной копейки, задуманная Еленой Глинской и Иоанном Грозным, завершилась только в 1718 году, спустя почти два столетия. А всего копейка чеканилась практически без перерыва до 1991 года!

В 1997 году эта монетка вернулась в денежный оборот как хороший символ, имеющий за собой глубокую историю, вернулась как носитель хорошей ауры государственной крепости и финансовой стабильности. Копейкой, если разобраться, не только рубль, но и Россия держится.

И вот теперь из фундамента русской цивилизации тихой сапой изымается несколько кирпичиков. Всего-навсего.

Андрей КАНАВЩИКОВ