Рося и Юсти: о биотехнологиях в юриспруденции

Россия-2020. Конец июля. Стрим из детского дома. «Ой, я так рада, что мы приняли поправки в Конституцию РФ! – говорит на камеру своего смартфона воспитательница. – А у нас сегодня мальчишку усыновили… Петенька, ты рад?»

Мальчика выводят за порог и передают из рук в руки каким-то дядькам, завёрнутым в банные полотенца…

- Не понял, – упирается ребёнок. – Вы же говорили, что после поправок у меня будет мама, а не вот это всё.

- А может, у них разрешение есть, – успокаивает его нянечка.

- Не отдавайте меня, это незаконно! – орёт Петя.

- Да перестань ты бузить. Полезай без разговоров в машину! Нам надо понять, что происходит…

Тревожная музыка. Титры.

«Да не может быть. Шо, опять?» – скажете вы. «Опять», – киваю я.

Потому что вот именно эту фразу («Нам надо понять, что происходит») я услышала минувшей ночью от сержанта полиции, командира отделения ППС Никанорова Руслана Вячеславовича. И сразу почувствовала себя Петенькой.

И немного Хабаровском.

Сейчас расскажу, есть ли жизнь после поправок, и что делать, если вы тоже Петенька.

И снится нам не рокот космодрома

Итак, сержант Никаноров захотел «понять, что происходит».

Случилось это в третьем часу ночи у меня на лестнице. Лестница при этом заметно вибрировала. А с улицы раздавался грохот, как во время гибели Помпей.

- Слышите?

- А может, у них разрешение есть, – невозмутимо предположил сержант Никаноров.

- Тогда давайте сперва узнаем, есть ли у них «разрешение», а уже потом будем брать у меня письменные объяснения?

- Нет, нам надо понять, что происходит.

А происходило вот что. В воскресенье вечером дорожные работы под моим окном почему-то не закончились. Стемнело – они всё равно не заканчивались. Тяжёлая техника на улице Поземского продолжала громыхать и лязгать, в непроглядной тьме подсвечивая себе проезжую часть фарами.

Наступила полночь, а мой дом всё так же трясся мелкой дрожью от каждой проходки асфальтового катка.

Постой, паровоз, не стучите, колёса

Пытаться в таких условиях уснуть – всё равно, что искать покоя под работающей бормашиной в кресле у стоматолога.

И во втором часу ночи я вдруг вспомнила, что в июле были внесены поправки не только в Конституцию РФ, но и в областной «Закон о тишине». Причём депутаты Псковского областного собрания его ужесточили, ещё более ограничив по времени «совершение в помещениях и на территориях, защищаемых от шумовых воздействий, действий, нарушающих тишину и покой граждан».

В прежней редакции областного «Закона о тишине» нельзя было по-всякому шуметь (петь, свистеть, играть на музыкальных инструментах) с 21.00 до 8.00 и с 13.00 до 15.00 в будние дни (с понедельника по пятницу включительно, кроме праздничных дней), с 22.00 до 10.00 в выходные дни (суббота, воскресенье) и в установленные федеральным законодательством нерабочие праздничные дни.

Новая редакция закона в связи с многочисленными жалобами граждан ввела дополнительные ограничения и для строительного шума: с 21.00 до 10.00 и с 13.00 до 15.00 в будние дни (с понедельника по пятницу включительно, кроме праздничных дней), с 21.00 до 11.00 и с 13.00 до 15.00 в выходные дни (суббота, воскресенье) и в установленные федеральным законодательством нерабочие праздничные дни.

Для строительного шума. Ага. Набираю «102».

Тихо в лесу, только не спит барсук

- Вам же дорогу делают! – пробует воспитывать меня майор Филиппов на том конце «провода».

Ещё одна попытка отмахнуться была сформулирована так: «Звоните лучше в «055».

- А как же закон? – ехидно спрашиваю я. – Зачем его вообще принимали, если он не работает, и даже полиция не считает, что его нужно выполнять.

…После второго звонка дежурному майору Филиппову полицейские наконец-то приехали. Ко мне. Чтобы в половине третьего ночи «взять у меня письменные объяснения».

К счастью, «бормашина» за окном меня донельзя взбодрила, и я с удовольствием задала «стражам порядка» несколько риторических вопросов:

- Почему я должна добиваться исполнения закона и разъяснять его полицейским?

- Почему вместо того, чтобы остановить нарушителей, вы пытаетесь «наказать» меня за ночной вызов и мучаете посреди ночи этими формальностями?

- Зачем вы берёте у меня эти объяснения, если и так всё слышно? Весь дом не спит, а вы тратите время людей, которым завтра утром на работу?

…Кончилось тем, что сержант Никаноров всё-таки пошёл на строительную площадку и прекратил ремонтные работы. Когда полицейские уехали, каток ещё потарахтел несколько минут и заглох… На часах было без десяти три.

Интересно, что сегодня он так и простоял до обеда на приколе, а потом исчез. За окном тишина. Ремонт улицы Поземского почему-то приостановлен (может, ночью возобновится?).

Британские учёные-то не знают

Теперь расскажу, откуда я узнала про поправки в областной «Закон о тишине». Мне стыдно, но не с ПЛН. А из – тадам! – инстаграма депутата Псковского областного Собрания Лидии Драгуновой, магистра юриспруденции, между прочим.

Кстати, у неё очень интересный инстаграм, даже с гивами.

Но пост про областной «Закон о тишине» мне понравился больше всего. Он почему-то сразу просился в «Сохранённое». Я живо себе представила, как дорожные рабочие у меня под окном устраивают себе сиесту, чтобы «ограничить строительный шум» с 13.00 до 15.00 ежедневно – и затряслась от смеха невпопад с моим домом, который они расшатывают без перерывов на какие-то там несущественные областные законы.

…У Лидии Драгуновой, если кто не знает, растут две дочери: одну крошку зовут Юстиниана (Юсти), потому что родители у неё юристы, другую – Россияна (Рося?), потому что они же патриоты.

И это гениально. Ведь другого способа подружить Росю (Россию) с Юстей (законом), никто пока не придумал. А Лидия и её супруг хотя бы попытались.

«Петенька, ты рад?»

Ольга Миронович