Траектория падения
Внешне всё некоторое время остаётся по-старому после того, как внутри пойдёт трещина.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд, «Ночь нежна»
Давешнее обещание президента Путина о двукратном увеличении квоты на приём в российские вузы студентов из солнечной и теперь особо дружественной нам Африки отозвалось в одном псковском Telegram-канале скабрёзной шуткой на тему приемной кампании в ПсковГУ образца 2023 года. Что, в общем, ожидаемо: «опорный вуз» региона в последнее время славится наплывом обучающихся из разных восточно-азиатских стран, от бывших советских республик до берегов Индийского океана - легко предположить, что в их ряды органично вольются и африканские гости.
Не спешите принимать эту констатацию фактов за бытовой расизм, равно как за демонстрацию успехов местного верхнего образования. Просто других приметных отличий и достижений Псковского университета в его новейшей истории как-то и не вспоминается. Да, по зову родительского министерства для достижения формальных и, мягко говоря, сомнительных ки-пи-ай, завязанных на увеличении доли иностранных студентов, а заодно и для пополнения бюджета, псковский вуз в ряду сонма собратьев еще в середине «десятых» принялся активно привлекать иностранную молодежь - уж какую мог. Не секрет, что в такие региональные вузы преимущественно едут поступать не слишком сильные абитуриенты, обычно еще и со стремящимся к нулю уровнем владения языком обучения: те, кому мест получше не досталось. Они попросту заполняют нишу, расширяющуюся вследствие все более активной миграции «своих собственных» местных выпускников школ в столичные институты, университеты да академии: такое импортозамещение наоборот.
Ну а чем еще в последнее время славен наш опорный вуз? Скандалами по поводу попыток цензурирования студенческого досуга и самовыражения? Или, может быть, эйджистской кампанией по замене опытных доцентов и профессоров - все ради еще одних официальных заявлений по омоложению кадров с заведомо ошибочным посылом, когда критерием заведомо является не польза, вклад в академический процесс, а строчка в паспорте в графе «дата рождения»?
В общем, не удивительно, что в подготовленном RAEX свежем рейтинге вузов Северо-Запада, который формируется с упором на значимость вуза для региона, ПсковГУ опустился по сравнению с прошлым годом на 2 позиции - до 17 места. И тем печальней для псковского сердца эти результаты, что 2-е место в том же рейтинге - у соседнего Новгородского университета им. Ярослава Мудрого, который смог потеснить многие известные вузы Петербурга.
Тут уж ничего не попишешь: соседи-новгородцы начали строить свой объединенный университет в начале 90-х - годы трудные, но еще не зараженными вирусом подмены реальных дел псевдокрасивыми словами, картинками, прожектами и пустопорожними форумами. Оттого, наверное, и чтут по сию пору на берегах Волхова ректора-основателя Владимира Сороку, отмечают дни его памяти, назвали в его честь улицу, гимназию, центр творческой интеллигенции...
Но вернёмся на берега Великой и попытаемся отвлечься от нынешней безрадостной картины - что ждет ПсковГУ впереди? Есть ли основания для хотя бы сдержанного оптимизма? По идее, тут нам должна была помочь программа развития вуза на 2021-2030 годы, за которую Минобрнауки осенью 2021 года включил псковский университет в список победителей программы «Приоритет 2030». Во-первых, за это вузу ежегодно полагается дополнительно по 100 млн рублей. Во-вторых, министр Фальков даже как-то особо отмечал победившую псковскую заявку. Дескать, команда Псковского государственного университета стала для министерских настоящим открытием, и вообще в Москве тогда «впервые увидели у регионов настолько сильное желание меняться и трансформироваться». После таких многообещающих авансов - грех не ознакомиться!
Документ это объемный, на 100 с лишним страниц, поэтому пробежимся по нему тезисно. «Во первых строках» там скупо дается оценка состояния вуза к 2019 году (подсказка - это когда там сменилось руководство): мол, инфраструктура была изношена на 70 %, университет 3 года не имел госсзадания на научно-исследовательскую работу и обладал «ограниченными кадровыми ресурсами» (интересно, они вообще бывают безграничными?). И тогда же, в 2019-м, была пересмотрена та самая стратегия развития - в неё «была заложена модель сетевого университета».
Вообще, кто не знает, сетевой университет - это такой эвфемизм давно известного межвузовского сотрудничества и кооперации в научной и преподавательской сферах. При этом, как правило, студенты могут получить и двойной диплом - сразу нескольких вузов. У нас о таком я покамест не слышал, но, допустим, лиха беда начало! Пока же, сказано в программе развития, к 2021 году - «на первом этапе реализации модели сетевого университета» - в ПсковГУ были созданы «крупные междисциплинарные институты вместо изолированных (раздробленных) факультетов». В реальности все это означало объединение кафедр 2-3 факультетов в один «институт»: было 11 факультетов, стало 6 институтов. Как-то это напоминает всё те же крупные факультеты псковского педагогического института образца полувековой давности, когда, скажем, вместо исторического, филологического факультетов и факультета иностранных языков был так называемый истфилфак.
Еще одна передовая новация - «переход к модульным образовательным программам». В образовательный процесс были «внедрены» такие инновационные высоконаучные модули, как «Формирование гражданской и культурной идентичности», «Формирование ключевых цифровых компетенций», «Физическая культура, спорт и здоровьесбережение», «Модуль проектной деятельности», «Волонтерская деятельность».
Отдельная гордость составителей программы - то, что университет гордо вошел в число неких «базовых» вузов для «Артека» и «Орлёнка», а также в перечень 13 образовательных организаций, которые проводят экзамены для мигрантов на знание русского языка и основ законодательства.
В документе приводятся и задачи университета на 10 лет, определяемые стратегическими (sic!) приоритетами. Их 8, там много общих слов про формирование кадровых ресурсов для повышения качества школьного образования в регионе, про привлечение студентов из сопредельных стран, формирование сетевых образовательных программ «под адресный заказ приграничной территории»… Но есть и такие стратегические задачи, как «брендовое зонирование кампуса под партнеров сетевого университета». Конечно же, «в соответствии с брендбуком и стратегией позиционирования».
Однако особо интересна такая задача: «провести рекрутинг перспективных кадров из вузов постсоветского пространства для преодоления кадрового инбридинга в вузе и регионе». Если вы прочитали и запнулись, то не смущайтесь - в то время наши пламенные депутаты Госдумы еще не успели принять закон о чистоте великого и могучего, посему русский университет вполне мог позволить себе в заявке с прицелом на министерские деньги писать «рекрутинг» вместо «трудоустройство». А с инбридингом же вообще вот какая история: напиши разработчики программы синоним «инцест» - вышло бы неловко. И вообще — «свежая кровь» коллективу обычно не вредит. Но в случае с вузами надо понимать разницу между попытками привить новые идеи, дать дополнительный импульс развитию посредством переманивания перспективных кадров - и почти без обиняков декларируемым желанием недопустить взращивания местных научных школ.
Вообще, конечно, сложно представить, как такой документ принимали на заседании ученого совета университета (должны же его были утверждать там, чай не подметная бумажка?). Что должны были чувствовать профессора, доктора наук, читавшие такие оценки ситуации в их вузе до принятия Новой Великой Стратегии Спасения: «несбалансированность портфеля образовательных продуктов <...> привела к возникновению товарного каннибализма» (напомним, это про высшее образование и академическую среду, а не про проблемы мерчендайзеров в «Пятерочке»), «отсутствие научных коллективов и исследовательских направлений, широко признаваемых российским или международным научным сообществом, что определило низкую степень вовлеченности вуза в научные коммуникации»?
Особенно умиляют такие формулировки: «Не была сформирована единая корпоративная культура и не выстроена полноценная кадровая политика, особенно в части обновления кадров и компетенций, что привело к отсутствию преемственности и достаточного кадрового потенциала для решения задач программы развития». Опустим волюнтаристкие оценки (тут судить профессионалам), насладимся высотами логики, по которой слабое обновление кадров привело к отсутствию преемственности!
...Наверное, будь у вуза работающий независимый наблюдательный, общественный, попечительский совет, в который входили бы авторитетные выпускники и местные «капитаны бизнеса», такая бумажка не могла бы отправиться в Москву как минимум без некоторых правок. А главное, там могли бы публично обсуждаться многие проблемные вопросы - про тот же кампус, про те же скандалы, про реалистичный образ будущего университета. Да вот беда: последние упоминания о заседаниях наблюдательного совета ПсковГУ обрываются где-то в 2017-18 годах.
Так что теперь некому спросить за все эти симулякры, щедро рассыпанные по программам развития и другим туманным проектам, всяческим форумам для «обсуждения важности», за постоянные рассуждения о «новых образовательных траекториях», которые почему-то нельзя внятно и конкретно описать нормальным русским языком.
Остается одно: как только кто-то из сферы образования начинает твердить про эти самые «новые образовательные траектории» - помнить, что, скорее всего, речь про траекторию падения нормального образования.
Сергей Вик. Васильев