Без согласия и примирения

«Эхо Москвы в Пскове» (102.6 FM) представляет очередной выпуск программы «Минутка просветления». Журналист Светлана Прокопьева (лицо, признанное Минюстом РФ иноагентом) проливает свет на то, что осталось в тени, но заслуживает внимания. Псковская Лента Новостей публикует текстовую версию выпуска передачи.

Когда вместо Дня согласия и примирения решили праздновать День народного единства, кто-то, наверное, посчитал, что цель достигнута. Что все, кому надо, пришли к согласию и примирились. Кто бы это мог быть? Учитывая, что 7 ноября исторически - день Великой Октябрьской революции, то, наверное, речь идет о «белых» и «красных» - тех, кто оказался по разные стороны фронта Гражданской войны.

В 96 году праздник победившей стороны президент переименовал в нечто нейтральное, подразумевающее как белых, так и красных. Как звучало в законе: «Стремясь впредь не допускать противостояния, в целях единения и консолидации российского общества…».

Вскоре о красных и белых вообще забыли - в 2005 году выходной день с 7 ноября сместился на 4-е. Появился новый государственный праздник - День народного единства, а старый был переквалифицирован в день воинской славы - «День проведения военного парада на Красной площади в городе Москве в ознаменование двадцать четвертой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции (1941 год)». Как раз 75-летие того парада отметили в Москве вчера, 7 ноября.

Впрочем, и народ догадывался, и правительство особо не скрывало, что перенос праздника на три дня назад - простая политическая уловка. Коммунисты, которым принадлежали ноябрьские праздники по праву происхождения, перешли в разряд оппозиции, а государственный праздник, в котором дирижирует оппозиция, - это нонсенс для нашей власти. «Ноябрьские» отобрали от современных красных, отмыли-отчистили, покрасили в правильные патриотические тона и отпустили во взрослую жизнь.

Состоялась ли она?

Ну, разумеется, нет. Одиннадцать лет прошло, а народ продолжает спорить: случалось ли 4 ноября 1612 года событие, достойное всенародного празднования? Ответить тут можно и так, и так, можно и обосновать оба варианта одинаково убедительно, но сам факт этих споров говорит о том, что нет никакого народного единства. О том же говорит каждая вторая новость из общественно-политической сферы. Что бы ни происходило, выходит повод поскандалить и послать друг друга к чертям.

А эти бесконечные склоки по поводу чувств верующих и прочих скреп? Сограждан оскорбляет все - спектакли, выставки, высказывания, памятники и памятные доски. Вот свежее шоу: депутат Наталья Поклонская просит прокуратуру проверить еще не вышедший фильм о жизни Николая II на предмет оскорбления чувств православных; саму Поклонскую орловский депутат Руслан Перелыгин попросил проверить на экстремизм за ее высказывание о Ленине. Есть на этот счет отличная, но матерная поговорка…

Характерно, что все это подается именно под соусом «оскорбления чувств», хотя каждый раз речь идет о банальных разногласиях. Потому что оскорбленные чувства, как и любые чувства, не могут быть логически доказаны и не нуждаются в доказательствах - эту эфемерную субстанцию приходится принимать на веру: он так чувствует, что ж. Это снимает с ранимой неженки малейшую ответственность - не нужно ничего объяснять, не требуются факты и логические аргументы: окружающие просто должны встать на сторону оскорбленного, защитить и отомстить обидчику. Очень удобно для оскорбленного. Вот эти оскорбленные и плодятся как комары.

Эта тотальная оскорбленность, взывающая к силовому ресурсу государства, наглядно свидетельствует: не удалось российскому обществу ни прийти к согласию, ни примириться между собой, ни, тем более, слиться в единстве, которое президент теперь пожелал оформить законом о русской нации. На мой взгляд, очень преждевременно.

Не согласились, не примирились и совсем не едины русские люди. Почему? Самый очевидный ответ: потому что не старались. Чтобы разрешить противоречия и найти общий знаменатель, нужна большая интеллектуальная работа. Нужно правильно формулировать проблемы, устанавливать факты, уметь дискутировать, соглашаться, уступать и делать выводы.

Никто в новейшей истории этим не занимался. Напротив, в последние годы наличие особого мнения, отличного от общепринятого, считается признаком нацпредателя или иностранного агента. А настойчивость в защите своих убеждений карается тюрьмой (вспомним Ильдара Дадина).

Невозможно в таких условиях ни о чем договориться. А значит, не будет ни согласия, ни примирения, ни единства.

Но есть и еще один момент. Мне кажется, так и не были верно определены стороны, которым требуется примирение. Ну правда - какие красные, какие белые? Белые проиграли и ушли - в другую жизнь, в другую историю; красные с тех пор сами между собой передрались. Если окинуть взглядом сегодняшний дискурс, не найдется ни тени того красно-белого гражданского противостояния.

Линия разлома другая. Ее легко заметить - это отношение к Сталину. Сначала маргинальные, потом все более уверенные и, наконец, почти официальные попытки превознести кровавого тирана, возвысить его через отрицание или оправдание его преступлений против собственного народа.

Это было весьма оценочное высказывание, и теперь вам понятно, на какой стороне нахожусь я. А вы - можете занять место по другую сторону баррикад и пересказывать мифы про «взял с сохой, оставил с ядерной бомбой», «зато победил фашизм» и так далее. Вперед!

На мой взгляд, спор о Сталине и его месте в истории - это самый важный спор сегодня в России. Недавно он плавно трансформировался в спор об Иване Грозном, таком же тиране, историческом кумире «отца народов». Осталось только определить сам предмет спора. Что мы хотим выяснить? О чем мы спорим, когда спорим о Сталине и сталинских репрессиях?

Это отдельная интеллектуальная задача, и я не претендую на ее решение, по крайней мере, прямо сейчас. В любом случае, речь идет о насилии - о праве государства применять насилие против граждан, о защите граждан от насилия со стороны государства, о допустимых инструментах и силе насильственного воздействия.

Например: имеет ли право власть лишить имущества, вывезти в скотных вагонах и переселить в бараки целые семьи, выбранные по некому признаку?

Заметьте, единодушное твердое «нет», которое звучит в ответ на вопрос о фашистах и евреях, для кого-то запросто превращается в «почему бы и нет», если речь идет о раскулаченных советских крестьянах.

Этот загадочный мазохизм, тяга к сильной руке, давно привлекает внимание социологов и политологов, это достойный предмет научного интереса. Беда в том, что в современном общественном дискурсе бал правит не наука, а чувства. По большей части оскорбленные.

У нас впереди очень важная дата - столетие Русской революции. Сначала февраль, потом октябрь - буквально целый год, чтобы вспомнить и понять, когда и что пошло не так. Или все идет так, как надо - тогда надо понять, куда.

С прошедшими вас!

Светлана Прокопьева