«Культурная контрреволюция» Стрекаловского: о Пушкинском театральном фестивале и выставке в Доме Сафьянщикова

Эхо Москвы в Пскове (102.6 FM) представляет авторскую программу Юрия Стрекаловского «Культурная контрреволюция». Псковская Лента Новостей публикует текстовую версию выпуска программы.

Говорить о культуре всегда было делом, культуре противном.
Теодор Адорно.

Здравствуйте, уважаемые слушатели «Эхо Москвы» во Пскове. В эфире «Культурная контрреволюция» и ее автор и ведущий Юрий Стрекаловский.

Сейчас будет примерно 15 минут разных культурных слов по поводу событий, новостей, слухов и сплетен. Слова, как известно, я стараюсь выбирать из известных мне самые отвратительные и неприятные, при этом я движим исключительно ничем не обоснованным апломбом, верхоглядством, ненавистью к лучшим образцам псковской культурной и художественной традиции, а также глубокой невоспитанностью, которая мне присуща.

И я надеюсь, что за те 25 передач, которые вышли в эфире «Эха Москвы» в Пскове, я уже приобрел репутацию наиболее отвратительного культурного обозревателя, потеснив на этом месте самого Сашу Донецкого.

Так что я предупредил, кто не спрятался - я не виноват. Поэтому в последний раз прошу убрать деятелей культуры, а также их шали и вязание от ваших радиоприемников и интернет-устройств.

Как видите, я сегодня настроен решительно и критически, в первую очередь по отношению к самому себе, разумеется. Поэтому начну с новостей.

Их нет.

Пытаясь готовиться к передаче, я пролистал местные новостные ленты в той их части, что касается культуры, науки, туризма, театра и так далее - в Псковской области. И с горечью вынужден констатировать, что за отчетный период, за неделю, ничего интересного не произошло. Видимо, потому что не было запланировано.

Зато потом вдруг, с середины дня пятницы 6 декабря обрушивается какой-то каскад: выставки, лекции, премьера в театре и всё такое. И подобные мне бездельники, видимо, не знают, каким образом это всё совместить, чтобы поспеть везде.

Я понимаю, что нас таких немного, но всё же обращаюсь с просьбой к организаторам культурных событий - договариваться друг с другом и выстраивать их как-то в цепочку. Ну а если серьезно, то и вправду: это вечная история, постоянная проблема псковской культурной жизни - обычно она довольно бедна событиями, но иногда эти события наслаиваются и прямо таки нагромождаются друг на друга.

И потом, конечно, в рабочий день в 16.00 что-то устраивать, выставки открывать… Ну Бог знает... В советское время за это по головке не погладили бы – вот что я вам скажу.

Ладно, давайте к новостям – какие уж есть. Когда я рылся в разных лентах, то наткнулся на такое вот смешное сообщение на Псковской Ленте Новостей. Там цитируется паблик ВКонтакте нашего Псковского музея-заповедника, где, в свою очередь, пишут: «Уже совсем скоро Высокая, Варлаамовская и Плоская башни, а также дом Постникова откроют свои двери для посетителей. Осталось всего чуть-чуть до этого воистину чудесного момента», - пишут администраторы сообщества. Эта новость от 3 декабря и озаглавлена она так: «Варлаамовскую башню и Двор Постникова откроют для посетителей во второй половине декабря».

Мне кажется, среди прочих новостей можно бы ввести такую рубрику - «Нам хотелось бы ошибаться».

Я пару передач назад говорил о том, что уже несколько лет кормят нас обещаниями эти объекты, наконец, открыть, и моментом истины будет то, сделают это к новогодним выходным или нет. Вот теперь пообещали во второй половине декабря, и был бы очень рад, если бы я тогда ошибался. Смущало сразу, конечно, что новость от 3 декабря, и до второй половины месяца оставалось пару недель, и пока кроме этой жизнерадостной новости нет совершенно никакой конкретики: что там будет, какие экспозиции, на чём построенные, кем сделанные. Но как в воду глядел.

Впрочем, всегда хочется надеяться на лучшее. Я там, в историческом центре города живу и вижу, что работы ведутся даже по ночам, по крайней мере, в Плоской башне: когда я поздно вечером иду мимо, то вижу, что горит свет, и какие-то работяги что-то лихорадочно доделывают. Поэтому буду рад ошибиться, если, действительно, все откроется к Новому году.

Хотя то, что всё делается наспех, на последнем напряжении сил, но при этом без каких-либо внятных объяснений, что там будет, выдает некую суетливость, и Бог его знает… едва ли не непрофессионализм.

Ну да ладно, поживём – увидим, а пока еще одна новость из рубрики «Мы хотели бы ошибаться».

Вторая половина уже вовсю продолжается, и, кажется, становится понятно, что в феврале следующего года Пушкинского театрального фестиваля во Пскове не будет. Не состоится он.

А проходил он, напомню, ежегодно аж с 1994-го года. И в наступающем году должен бы был состояться в 27-й раз.

Почему я думаю, что он в феврале не состоится? А вот почему: мы бы хотели ошибаться, но к нему не ведется внятной подготовки, потому что комитетом по культуре не подтверждено финансирование. А времени, можно сказать, не осталось совсем, потому что новогодние праздники - время традиционно нерабочее в России, и следует понимать, что на всё про всё остался где-то месяц рабочего времени. За это время сделать фестиваль практически невозможно.

Так что вот такая неутешительная новость: впервые отменяется Пушкинский театральный фестиваль, который во Пскове традиционно проходит в дни, связанные со смертью Пушкина, в феврале, который пережил Ельцина и губернаторов Михайлова, Кузнецова, Турчака, в комитете правили такие люди как Т. Ешина и В. Остренко. Даже Василия Георгиевича Сенина незабвенного пережил Пушкинский театральный фестиваль. Еще немного, и я скажу, что он пережил Батыя, Чингисхана, Гитлера и Наполеона.

Но, по всей вероятности, он не переживёт Жанну Малышеву на посту председателя комитета по культуре.

В общем, когда-то же должен был кто-то этот псковский Пушкинский февральский театральный фестиваль прикончить, и скоро имя этого человека будет названо во всеуслышание.

Жанна Малышева

Нам бы очень хотелось ошибаться; быть может, мы не правы и все в феврале у нас произойдет.

Ну и наконец, хотел бы поделиться художественным впечатлением. 4 декабря в Доме Сафьянщикова открылась последняя в этом году выставка. Пара слов про Дом Сафьянщикова (он же «Дом Художников») - вдруг кто-то не знает: это старинный двухэтажный дом конца 19 века на берегу Великой, на Запсковье прямо напротив Варламовской башни; а если через Великую, то напротив Радиозавода. У дома этого поразительная и (пока) счастливая судьба: он муниципальный, но его не постигла судьба других муниципальных домов, в которых были коммуналки, которые будучи памятниками культуры местного значения, городу не интересны, и муниципалитет пытается от таких домов избавляться, продаёт их в частные недобросовестные руки и вскоре такие дома как-то нечаянно горят. А на их месте строят новые дома – уже не памятники и не культуры.

А этот дом оказался в руках художников; творческое объединение псковских художников получило его в пользование и уже много лет там находятся мастерские и выставочный зал. И это прекрасный пример того, как сохраняется здание, как теплится там художественная жизнь.

И вот в Сафьянщиковом доме открылась выставка с немного смешным названием «Когда мы были молодыми». Организаторами являются Псковское региональное общественное движение «Псковарт» и галерея современного искусства «Дом на Набережной», куратором выступил художник Юрий Жулин. Выставка эта представила произведения псковских художников 70-х, 80-х, 90-х годов 20-го века.

На меня, надо сказать, посещение этой выставки произвело огромное впечатление, и я вас призываю туда пойти, она продлится до конца года.

Потому что это какой-то сигнал из прошлого. Потому что выставка эта вдруг напомнила нам, каким удивительным местом был Псков в те самые 60-е,70-е,80-е и даже в начале 90-х годов. Я этого почти не застал, я был школьником, но мои старшие товарищи, мои учителя рассказывали мне об этом. Да хоть бы даже в известной книге «Несвятые святые» владыки Тихона (Шевкунова) описывается тот Псков, который очень не похож на другие, советские города. Город, у которого рядом удивительный монастырь, город, в котором есть кузнецы, архитекторы, художники, реставраторы, рыбаки, умные священники - и их очень много; город, населенный мастерами, мыслителями. Не поголовно населенный, но их все же много, очень много для небольшого советского города.

И художественная жизнь в Пскове в 70-80-х годах была, как выясняется, весьма насыщенной и самостоятельной. Поэтому сюда и приезжали – кто только не приезжал, от академика Лихачева до Александра Проханова: интересно было.

Именами на холстах эта выставка напомнила мне региональные выставки Союза художников, которые проходили в нынешнем Доме причта в Крому, в выставочном зале Союза художников, на которые я ходил еще школьником и совсем юным студентом в конце 1980-х.

Там были эти старики – тридцати, сорока, пятидесятидетние, которые там выставлялись; и нам, молодым щенкам, казалось, что они, конечно, ничего не знают, не понимают, не читают, не слушают и не видели. А теперь понятно, что мы жили в городе с плотной и интересной художественной жизнью, где только в местном отделении Союза художников было чуть ли не 70 человек.

И это были разные люди, но само их существование создавало среду. И были замечательные мастера, казалось, само собой разумеющимся то, что они есть, это как явления природы: Валентин Васильев, Александр Силин, Павел Мельников. Была масса в то время молодых художников, очень хорошо подготовленных и талантливых: тот же Жулин, или Эдуард Тарасевич, или Александр Коростелев. Они работали в разных жанрах, в разных техниках (графика какая была замечательная – книжная, газетная, экслибрисы), но всё это было профессионально весьма совершенное и практически массовое явление.

И разные судьбы у них.

Ты приходишь на выставку, смотришь, и вдруг эти все фамилии возникают, приходят на память - уже подзабытые, стирающиеся… Анатолий Никонов, безумный и талантливый, «псковский Ван Гог» его называли. И взаправду, ведь он был безумный бомж, который жил на улице, кормился, продавая за копейки только что написанные на картоне картины и умер несколько лет назад в каком-то сарае на улице Леона Поземского.

Вообще, это очень сильное ощущение – присутствие на этой выставке. Она очень мощная по составу работ и она такая какая-то сиротская, просто до слёз - этот дом, этот застуженный зал… Потому что беден этот дом Сафьянщикова, бедны художники и выставка, которую они сделали – там всё кричит о нищете. Слава Богу к выставке хотя бы напечатали небольшой каталог; одна издательская фирма и один хороший человек, Сергей Борисов его зовут, просто бесплатно это сделали. А вообще там холодно, потому что даже дров мало, не хватает на них денег, чтобы топить всё время, и холодно в выставочном зале, в окно которого видна изуродованная миллиардной реконструкцией Варламовская башня.

И видно, что эти работы где-то в очень разных условиях находились последнее время. Какие-то в хорошем состоянии, их предоставили из частных собраний. А есть поврежденные, продранные, без рам. Но качество живописи в большинстве случаев очень хорошее, а иногда – просто великолепное.

И ты вспоминаешь эти фамилии и спрашиваешь:

- А этот, а тот? Что с ним?

- Умер, спился. Спился и умер. Уехал. Уехал, спился и умер.

И этот художественный мир псковского тогдашнего современного искусства 70-х, 80-х годов теперь мы видим как погибший, утраченный и прекрасный мир, который мы, конечно, как обычно не ценили. Не понимали, насколько это все хрупко и не само собой возникает во Пскове, который ведь после войны остался без какой бы то ни было традиции. Потому что остался без жителей.

И почти все художники, о которых я говорю - они сюда когда-то, слава Богу, приехали. Даже если когда-то родились тут, как, до войны еще, Александр Силин родился в деревне в Гдовском районе, но, получив хорошее столичное образование, они приехали сюда и работали тут.

И своей жизнью и своими работами, общением, участием они создавали особый контекст, культурный облик того, ушедшего теперь уже города.

От которого всё же что-то осталось. Остались произведения, которые будучи собраны на этой выставке, теперь дают нам понимание того, как низко мы пали и как мало у нас осталось сейчас.

Я увидел там работы Анатолия Николаевича Елизарова, который год назад умер, уже глубоким старцем. И это тоже, конечно, огромная потеря для города.

Анатолий Николаевич говорил, что у него учеников нет (хотя, например, когда-то он посоветовал заняться живописью Александру Бушуеву).

И вот это «учеников нет, преемственности нет, ничего нет» — то ощущение, которое меня настигло на этой выставке.

Горькое и сиротское чувство на выставке, которая, повторюсь: очень хороша и очень впечатляюща.

Люди старшего поколения, те, кто что-то помнят, придут на неё с ностальгическими чувствами. А тем, кто с этими художниками не был никогда знаком, уверяю - имеет смысл познакомиться.

Потому что это важная и большая страница художественной жизни, страница, к сожалению, полустёртая.

Выставок псковских художников происходит теперь очень немного, многие из них умерли и не выставляются, очень много работ исчезло в 1990-е, когда их за бесценок скупали и вывозили иностранцы.

Конечно, в нашем музее есть кое-какие работы, одно время музей их покупал, потом перестал покупать, но хотя бы принимал в дар. Сейчас и этого, насколько мне известно, не происходит – впрочем, возможно я и не прав, буду рад ошибиться.

Но вот такой - представительной и широкой по охвату – выставки, такого пронзительного коллективного воспоминания об ушедшей и важной эпохе я не припомню.

Словом, эта замечательная, глубокая, сиротская, интересная, бедная по устройству, устроенная в вымороженном зале, выставка — является несомненным художественным событием, одним из центральных событий уходящего 2019 года.

Настойчиво приглашаю ее посетить, потому что, как мне кажется, само её бытование это некий убедительный и впечатляющий художественный жест - именно в этом зале, именно эти работы, именно в таком состоянии.

Вот таковы впечатления ушедшей недели.

Спасибо вам большое за внимание. Присоединяйтесь и прислушивайтесь к «Эху в Пскове» через неделю, когда я снова расскажу тут что-нибудь культурное.

С вами был Юрий Стрекаловский, «Культурная контрреволюция».