«Культурная контрреволюция» Юрия Стрекаловского: Про памятники и «айлавПсков»

«Эхо Москвы» в Пскове (102.6 FM) представляет авторскую программу Юрия Стрекаловского «Культурная контрреволюция». Псковская Лента Новостей публикует текстовую версию выпуска программы.

Здравствуйте, радиослушатели «Эха Москвы в Пскове», «Культурная контрреволюция», Юрий Стрекаловский. Как обычно, около четверти часа о культуре: её новостях и впечатлениях, накопившихся у меня за последние несколько дней.

Из новостей я бы выделил три.

Во-первых, опубликован перечень памятников архитектуры, которые будут отреставрированы за счёт субсидии для автономной некоммерческой организации «Возрождение объектов культурного наследия»; и это те объекты, работы на которых начнутся уже в этом году. В первую очередь - Псково-Печерский монастырь, где будет приведён в порядок целый комплекс, причём - не только храмов, но и, так сказать, «полусветских» сооружений. Например, монастырская гостиница (если не ошибаюсь, там много лет размещался краеведческий музей, который переехал в новое здание), особняк 1930 года и т. п.

Также в списке – комплекс подворья Печерского монастыря в городе Пскове - территориально это место многим известно как «онкологический диспансер». Долгое время, действительно, это медицинское учреждение там находилось, в связи с чем старинные здания подворья оказались на грани уничтожения – практически они был превращены в руины. Сейчас, наконец, весь комплекс передан церкви, реставрируется, ремонтируется, возрождается. На подворье сохранились остатки древнего храма иконы Богородицы «Одигитрия», келейные корпуса и т. д. В настоящее время там располагается Псковское епархиальное управление.

Также в списке комплекс объектов Снетогорского монастыря и Мирожского монастыря. А ещё в этом ряду здание с адресом: улица Советская, дом 21 в Пскове - это всем известный «зверофак», то есть учебный корпус пединститута, где много лет обитают биологи, географы и психологи.

Весьма любопытно видеть это здание в ряду объектов архитектуры, памятников, находящихся в пользовании и под управлением Псковской епархии Русской православной церкви.

Любопытно и обнадеживающе – если вы понимаете, о чём я.

Что ещё из новостей? Вот опять у нас в историческом центре «колхозное благоустройство» - взгородили какой-то ужас в виде сердечка с надписью «айлавпсков». Это для фотографирования простолюдинов, желающих «запечатлиться на фоне красоты», такая железная раскрашенная жестяная фигня (не подберу другого слова), она большая, выше человеческого роста и вознеслась она над долиной реки Псковы, на левом ее берегу, с видом на Кремль и Троицкий собор. Мнения по ее поводу разделились, меня тоже попросили высказаться – что ж я думаю?

Ну разумеется, это ненужная вещь в этом месте, конечно же, я против. Это как раз и есть то, что называется «визуальный мусор» по форме и распространенная повсеместно пошлятина – по содержанию. Я понимаю логику: такие сердечки теперь в каждом колхозе стоят, простаки им радуются – почему б не сделать и у нас.

Городская администрация как-то очень быстро и тихо все это разрешила и согласовала, все ссылаясь на то, что это ж «подарок» и для города бесплатно, ибо какая-то конкретная фирма это сделала за свой счет, и фирму эту администрация очень хвалит. Фирма, которая, собственно, и занимается изготовлением предметов из жести и железа.

По-моему, это какая-то неприкрытая и наивная «джинса», но тут – что ж поделаешь, люди работают, деньги получают, экономят на рекламе.

Я, собственно, печалюсь не из-за этого, а из-за того, что этому сердечку самое место где-то в спальном районе или возле торгового центра на выезде города – там же «тоже город», который – делать нечего! – тоже как-то нужно «айлавПсков».

Ведь Псков, осмелюсь сказать, хорош не просто своими древними памятниками, а – прежде всего! - тем, как эти памятники сохранены в ландшафтах, как они в них раскрываются и как дополняют их. Это и есть ключ к пониманию местных красот и визуальных радостей.

И этим, кстати, Псков очень выгодно отличается от многих других старинных городов, например – от соседнего Новгорода, где всего этого намного меньше, так как там как раз городской исторический ландшафт очень сильно испорчен – просто оттого, что там не было тех людей, которые работали во Пскове всю вторую половину ХХ века.

Поэтому появление всякого такого мусора, конечно, не может радовать. В конце концов мы просто утонем в нем, если этому потакать.

Что теперь делать? Ну как – принять, как свое, взаимодействовать с ним. Вот это пошлое и глупое сердечко появилась в центре Пскова, пошлые и глупые люди радуются ему, фотографируются рядом с ним – их право, что ж поделаешь.

Но есть же и другие способы вполне законного и правомочного городского активизма, взаимодействия с такого рода «объектами».

Это сейчас будет мое исключительно личное мнение, я ни к чему тут не призываю: полагаю, что на этом объекте, который, замечу, не является объектом культурного наследия и к тому же, кажется, не стоит ни на чьем балансе, а значит, непонятно, кому принадлежит - там же могут, например, современные художники создавать свои картины? Или современные писатели писать различные современные надписи?

Полагаю, так и будет происходить, и городские партизаны быстро приведут это пошлое убожество в такое состояние, когда за него станет действительно стыдно, даже людям, не обладающим развитым вкусом.

И тогда его, надеюсь, уберут куда-то подальше.

Наконец, третья и последняя новость. Это уже из суда - очередной суд в очередной раз принял решение по поводу судьбы этой несчастной невезучей автозаправки, которую собирались построить поблизости от Мирожского монастыря.

Я по этому поводу уже высказывался: по-моему, с точки зрения сохранения исторического облика города и охраны памятников ничему она не мешает, она спрятана за изломом дороги, ни на что не накладывается, не лезет в ландшафт. Но вот тут город вдруг решил с ней сражаться – сначала дал разрешение на строительство, потом отозвал, теперь уже суды выясняют: все-таки правомочно город отозвал это разрешение или нет.

В данном конкретном случае скорее интересно то, что в случае, если поднимается большой шум, гам, сотрясание воздуха и топот ногами, то даже вполне законное и правильно полученное разрешение на строительство возможно переиграть и отменить.

Всякий раз в шуме принимают участие активисты-«градозащитники», дай Бог им здоровья и сил. Правда, мне все время думается, что вот эту бы энергию да в какое-то более конструктивное русло. Потому что в то время, когда они борются с этой невидимой заправкой или какими-нибудь буквами на берегу реки Великой, или росписями в отреставрированном храме, - огромное количество древних памятников в городе и вокруг него тают, разрушаются и гибнут. Сразу навскидку можно назвать: комплекс зданий XVII века на Романовой горке, Дом Печенко, Солодёжня, Двор Ямских - это тоже дома XVII века. Кожевенный завод того же времени под Гремячей горой стоит уже без кровли.

Нет, я понимаю, что это не очень хорошая идея – говорить другим людям, что им делать и чем заняться. Но все равно эта плохая идея приходит мне в голову порой, когда я наблюдаю, чем занимаются тут у нас защитники старины.

Все, с новостями закончил. Теперь о впечатлениях.

Их два, и они оба очень мощные.

Кажется, уходит коронавирус. Вроде как сдвигается к лучшему ситуация, все больше открывается закрытого, мы радуемся и можно как-то теперь попытаться подумать и осознать, что он нам принес, в частности – в «сфере культуры».

Первое впечатление, о котором хочу сказать, - это Пушкинский праздник поэзии и русской культуры, который, как обычно, состоялся 6 июня в Михайловском в день рождения Пушкина. Традиционна в этом году лишь дата его проведения, все остальное – совершенно необычно. И я сейчас не про программу (я о ней уже рассказывал в прошлый раз), и даже не про формат, который, разумеется, был дистанционным: все транслировалось в интернете, где и сейчас остается, можно смотреть.

Я про другое. Мне, когда я подключился к трансляции, вот что подумалось: хоть и на дистанции (и я, разумеется, очень завидую тем, кто там был в это время «физически»), я впервые в жизни увидел Михайловское совершенно пустым.

Как при Пушкине.

Понимаете, ведь это же поразительно: благодаря этому карантину, этому бедствию мы в каком-то смысле приблизились, увидели эти места именно в том состоянии, благодаря которому Михайловское стало таким особенным местом в судьбе поэта, и через то – в истории русской культуры.

Потому что, ведь когда Пушкин там оказался, он же не был чествуемым поэтом, он был не в окружении множества почитателей, друзей и экскурсий любителей поэзии, которые ему восторженно и благодарно рукоплескали – как это происходит обычно на этом празднике.

Нет, это был абсолютно пустой парк, опустевший дом. И Пушкин там находился в одиночестве. Да, в поэтическом одиночестве, но и в трагическом одиночестве, в экзистенциальном одиночестве.

И для человека какого-то другого устройства это одиночество стало бы, быть может, смертельным, погубило бы его. А одиночество Пушкина в Михайловском напротив - выковало его; там произошли какие-то процессы, которые и сделали его гениальным и главным национальным поэтом.

Не сочтите за критику музея, Боже упаси. Я понимаю, что времена меняются, что люди должны приходить в музей, он для того и существует. Но порой, когда я приезжал и кругом вот это все… Толпы ходят, шашлык дымится, продаются сувенирчики, тут щебечет одна экскурсоводша, там щебечет другая экскурсоводша, бегают дети, орет музыка, какие-то поэты и мыслители (кавычки) не стесняются выступать со сцены…

Фото: Театрально-концертная дирекция Псковской области

Да и вообще, даже если в отрыве от праздника, как выглядит Михайловское? Да, я понимаю, это музей, там нужно следить за порядком, там постоянная реставрация, там все молодцы. Но иногда мне казалось, что это уже не печальный домик опального поэта, а какой-то генеральская дача: все вычищено, ни сориночки на плацу, дорожки выметены, кустики подстрижены, травка покрашена, мебель расставлена, все тиккурилочкой обработано, все ровненько, все по линеечке… только что часовых за кустами нет.

И вот, когда я увидел на экране компьютера трансляцию из совершенно пустого Михайловского, где поляна абсолютно пустая, пустые аллеи и пуст дом. И в этой пустоте осталось только одно: пушкинское слово. Его поэзия и биография, стихи и отрывки из писем.

И это все вдруг меня наполнило благодарной радостью: нынешний праздник поэзии оказался очень иным, думаю, он войдет в историю не только как (надеюсь) единственный, прошедший в интернете, но и парадоксально вернувший нам какую-то очень важную для постижения Пушкина ситуацию – молчания, одиночества, ссылки и карантина.

Второе мощное впечатление накрыло уже на следующий же день – 7 июня на Троицу состоялось совершенно грандиозное событие в Довмонтовом городе во Пскове.

Там торжественно служили литургию на фундаментах древних храмов.

Что такое Довмонтов город? Это огромная территория, которая в Средневековье постепенно, с XII по XV века (датировки могут быть разными) была практически сплошь застроена храмами, став во время расцвета средневекового Пскова, его культуры и государственности, его духовным центром, средоточием его духовной жизни. Причем, духовной жизни какой-то необыкновенно сложной, развитой и для нас во многом загадочной: одно то, что в самом центре города-государства, в его сердце соборно воздвижены были почти два десятка престолов, а две главные церкви уже в самом начале этого строительства, в довольно дикие времена посвящены сложнейшим богословским и философским понятиям – Троице и Софии – уже одно это заставляет задуматься.

Потом церкви эти погибли, в XVIII и в XIX веке были разобраны до фундаментов по распоряжению церковных властей, в связи с их «ветхостию и безобразием» (это дословная цитата, характеризующая уровень понимания ценности древней псковской архитектуры в то время).

И в течение нескольких столетий их остатки, фундаменты спали под землей.

В 1970-е работавшая во Пскове многие годы археологическая экспедиция Государственного Эрмитажа под руководством Василия Дмитриевича Белецкого обнаружила и раскрыла остатки этих храмов. Благодаря настойчивости археологов, музейщиков и других культурных людей нашего города того времени, было решено эти фундаменты сохранить для всеобщего обозрения, не засыпать грунтом (на этом месте, вообще-то, планировался парк), а вывести на поверхность и таким образом частично музеефицировать.

После этого вновь изменились времена и фундаменты храмов снова «погрузились в дрёму», потому что с ними ничего не происходило, не было понимания, что с ними делать дальше, как их использовать. Многие псковичи уже даже не понимали, что это такое, что это остатки древних православных псковских церквей; приходилось даже слышать, что это какие-то «лабиринты».

А это фундаменты, над которыми порой грезились, чудились мне призрачные силуэты, объёмы этих церквей.

И вот впервые за сотни лет мистическим образом - я не шучу – храмы эти оказались восстановлены. В самом буквальном значении этого слова – они восстали из небытия, воскресли и проросли, как воскресает, прорастая из земли, зерно.

Потому что в нынешнем 2020 году от Рождества Христова на Троицу на них служилась литургия.

На древний фундамент софийского храма, как в древние времена вынесли жертвенник, молящиеся люди окружили этот жертвенник со всех сторон – это тоже давний обычай древней церкви и состоялась церковная служба, при огромном и радостном собрании.

Сказать что впечатление было ошеломительным - это не сказать ничего.

У меня возникло ясное ощущение, что храм этот начинает возрождаться. Поймите правильно - я не имею в виду, что его можно или нужно отстроить заново, речь не об этом.

Храм возвращается не как архитектурный памятник, а как массовое культурное переживание, как коллективное хранение памяти. А в этом и есть смысл всякой деятельности, которую нынче называют музеефикацией, коммемориализацией, реархеологизацией и прочими мудреными словами; смысл этот - сохранение памяти, причём памяти не мертвой и «учено-музейной», а именно живой и всеобщей.

«Вовлечение» древних объектов в современные практики, как сказать, их оживление и «обобществление» - вот это и есть настоящая музеефикация. А не просто «хранение».

И смотрите, как поразительно все выстроилось: в течение столетий храмы эти сначала жили полной духовной, общественной, художественной жизнью, потом исчезли с лика земли и спали где-то под дерном. Потом были обнаружены и изучены, подготовлены для того, чтобы снова воспрянуть к жизни. Подготовлены руками и умами выдающихся людей нашего города – археологов, реставраторов, музейщиков прошлого. Как тут не вспомнить евангельскую притчу о зерне, которое чьими-то руками готовится, спит в земле, погибает и через смерть прорастает к новой жизни.

И теперь, наконец, они дождались возрождения, потому что на них служили литургию. А литургия, Евхаристия это не только самое главное церковное Таинство, не только самая высокая мистическая практика. Это ведь потрясающее, совершенное произведение, где в синтезе сливаются все виды искусств: музыка, поэзия, живопись и многие другие.

Это очень красиво, и то, что происходило 7 июня 2020 в Довмонтовом городе было потрясающе красивым художественным действием: с процессией, с крестным ходом с иконами и хоругвями, декорациями (на Персях Крома – огромная икона Спаса Нерукотворного, сами храмы по троицкому обычаю украшены березовыми ветвями), с музыкой (пели по древнему обычаю – антифонами – два хора: хор Псково-Печерского монастыря под управлением отца Александра Амерханова и хор Троицкого кафедрального собора Любови Быковой).

Было восхитительно возвышенное и радостное настроение у всех. Это был настоящий, в самом высоком смысле праздник культуры и духовности.

И, наверное, этого бы не случилось, если бы была возможность просто «нормально» послужить литургию в Троицком соборе. Блестящая мысль служить на фундаментах храмов Довмонтова города пришла в голову кому-то в Епархии, видимо, именно по причине невозможности «нормальной» жизни в условиях пандемии и карантина.

И мне верится, что это начало чего-то нового в жизни этих храмов. Чего-то очень большого, очень важного, радостного и чаемого. Что на этой территории, начавшись, и дальше будет происходить нечто подобное.

Что длящееся десятилетиями спящее состояние территории Псковского кремля и Довмонтова города, нелепые попытки устроить там коммерцию и черепашья «музеефикация» уйдут в прошлое, заменившись чем-то куда более живым, с иными формами и темпами - после того, что произошло на Троицу в июне 2020 года.

Это была «Культурная контрреволюция», Юрий Стрекаловский - её автор и ведущий. Спасибо вам за внимание, до свидания.