О новом старом спектакле в псковском театре и возвращении имен улицам Тарусы и Пскова
Здравствуйте, уважаемые радиослушатели «Эха Москвы» в Пскове, на связи Юрий Николаевич Стрекаловский, это моя «Культурная контрреволюция» – 15 минут о культуре: приятных воспоминаниях, беспочвенных ожиданиях и чудесных, но, к сожалению, далеких примерах.
Воспоминания вот какие: когда-то я жил в Петербурге, учился там в университете и в аспирантуре. И несколько лет жил я прямо в театре – не в переносном смысле, а в самом прямом и непосредственном. Есть такой Малый драматический театр, сейчас он называется «Театр Европы», художественным руководителем и главным режиссером там был и остается великий Лев Додин. В то время (да и сейчас, пожалуй) это был, несомненно, лучший театр Петербурга и один из лучших в стране. И вот так получилось, что я снимал квартиру не просто в доме на улице Рубинштейна, где театр этот располагается, а вот буквально на лестнице, по которой я поднимался в свое жилище, находился пожарный выход с театрального балкона.
Квартирку, кстати сказать, снимал я у бывшей жены поэта Юрия Кукина – там много оставалось его вещей, - а по соседству жил великий актёр, ныне покойный Сергей Бехтерев, который, собственно, в МДТ и служил. И больше квартир на этой лестнице не было, потому что была эта лестница какая-то очень крутая, старинная и мрачная, совершенно в духе Достоевского, который, кстати, некогда тоже обитал совсем рядом – в паре домов от нас.
Так вот, железная дверь, которая вела с лестницы и обычно, конечно, была закрыта, во время спектаклей держалась отпертой - по соображениям пожарной безопасности. Театр этот, повторюсь, был в то время, несомненно, лучшим в Санкт-Петербурге, одним из лучших в нашей стране, да и в Европе тоже; это была середина и вторая половина 1990-х годов. И вот везение - театр этот стал для меня чем-то вроде того, чем для других был телевизор: практически ежевечерним развлечением. Едва ли не каждый вечер, возвращаясь домой, я тихонечко засовывал нос в эту дверь, смотрел, что за спектакль там идёт, поднимался к себе, быстро переодевался (ну или просто снимал плащ), и вот так, в домашних туфлях входил в волшебную дверь и смотрел с балкона (а были места – так спускался и в партер) какой-нибудь «Гаудеамус» или «Звездного мальчика», или «Вишневый сад», или одну из частей «Бесов» – ну, в общем, вы понимаете.
Да, и, разумеется, приехал в Питер из Пскова в те годы я человеком отнюдь не «театральным»: как-то не довелось мне тогда в Пскове научиться любить театр, потому что мне казалось (да и сейчас я мнения не поменял), что наш псковский театр им. Пушкина в то время был, мягко говоря, неинтересным. А МДТ был прекрасен, несомненно, и благодаря ему я и полюбил тогда театр и начал учиться его понимать.
Так вот я, собственно, к чему: на один и тот же спектакль я ходил не по одному разу. И полученный в те годы опыт просмотра одного спектакля несколько раз научил меня пониманию простой и важной вещи, которую хочу сегодня до вас донести: это очень интересно - один и тот же спектакль посмотреть много раз. Потому что, в отличие от других видов искусства, статических, застывших, созданных «раз и навсегда» (живопись, архитектура, даже кино) - в театре двух одинаковых спектаклей никогда не бывает, потому что спектакль играется каждый раз здесь и сейчас, каждый раз он создаётся и проживается заново. И меняется всё: погода, атмосфера в обществе, состояние актеров, темп, ритм игры, иногда – даже текст пьесы; меняешься ты сам, в конце концов, и спектакль каждый раз получается очень разный. Ну и, кроме того, есть еще совсем уж радикальная вещь, которая абсолютно меняет спектакль - смена актеров, играющих одну и ту же роль.
К чему такое длинное вступление? К тому, что у нас в нашем театре 23 октября состоялся ввод новых актёров на роли в спектакле «Таланты и поклонники», и теперь это во многом новый спектакль.
В конце лета нас покинула актриса Ксения Тишкова, мы её дружно провожали, печалились, поскольку он был неожиданным, её уход, и многим она нравилась, и действительно - очень красивая. Ксения Тишкова играла несколько главных ролей в нашем театре, в том числе - Негиной в «Талантах и поклонниках». Премьера этого спектакля состоялась 12 мая 2018 года, а вот теперь, больше двух лет спустя, этот спектакль очень сильно обновился, потому что в роли Негиной теперь другая прима нашего театра – Линда Ахметзянова. Работает она у нас совсем недолго, кажется, только этим летом она появилась в труппе. До этого она служила в очень известном новосибирском театре «Красный факел», в 2012 году стала лауреатом национальной театральной премии «Золотая маска» за работу в пьесе «Три сестры» в постановке Тимофея Кулябина, премия за лучший актёрский ансамбль. У нас она играет в спектакле «7Самураев», спектакле, который, к моему большому сожалению, кажется, покидает псковскую сцену, а также в совсем новом спектакле «Село Степанчиково и его обитатели». Ну и вот, наконец, третья роль Линды Ахметзяновой в нашем театре.
И это не единственный состоявшийся в этом спектакле ввод нового актёра - партнером Линды Ахметзяновой, исполнителем второй центральной роли – Великатова - стал ещё один новый для Пскова актёр Георгий Болонев. У нас он также недавно, но его мы уж немного знаем, поскольку в четырнадцатом году Болонев приезжал сюда в составе труппы все того же «Красного факела», где играл Зарецкого в «Евгении Онегине» Тимофея Кулябина. Тот «Онегин» получил две «Золотые маски», а номинирован был в целых шести номинациях и, собственно говоря, Тимофей Кулябин стал знаменитым благодаря этому спектаклю, если не ошибаюсь.
Разбор «Талантов и поклонников» в редакции 2020 года, с этими двумя исполнителями главных ролей я делать здесь нарочно не буду, не имею такой цели. Я только хотел сказать, что во многом получился фактически новый спектакль, и это очень захватывающе, как мне кажется. Так что, идите, смотрите, оценивайте. Вообще, если позволите дать совет – очень советую заполучить эту полезную и приятную привычку смотреть один и тот же спектакль несколько раз, да и просто ходить в театр, причём часто и с удовольствием. Спектакли у нас вполне себе хорошие, многие прямо очень хорошие, и билеты стоят очень уж недорого. Словом, приобретайте эту элегантную и увлекательную привычку – вечерами ходить в театр.
Ещё новость: как известно, полгода назад был отменен 46-й Фестиваль русской музыки имени Модеста Мусоргского и Николая Римского-Корсакова, фестиваль, который мы очень ждали весной, но буквально в день, в который фестиваль должен был начаться, были объявлены коронавирусные карантинные меры.
Так вот, оказалось, что фестиваль не отменён, а отложен. И так же, как нынешней осенью всё же состоялся театральный фестиваль, который был ожидаем весной, фестиваль русской музыки тоже пройдет осенью. 29 октября, в четверг, и 1 ноября, в воскресенье, прошли первые концерты в рамках этого фестиваля. Конечно, это очень радостно.
Ну и ещё воодушевляющие вести, которые донеслись до нас, к сожалению, из далёких краёв: не в Пскове дело происходит, а в Рязани. Согласно сообщению на официальной странице тамошнего местного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК), вот это местное рязанское отделение берет в длительную, на 49 лет, аренду старинный дом. На фото можно видеть, а в интернете прочесть об этом здании - гибнущий, очень красивый деревянный «дом Овсянникова», судьба которого очень похожа на судьбы множества псковских памятников архитектуры: когда-то частный жилой дом, который был отобран у владельца, сделан коммунальным, приведён в ужасное состояние, расселён и брошен муниципалитетом на произвол судьбы. Вот он стоит, ждёт инвестора, поджигателя или какого-то иного разрушителя. И внезапно ВООПИиК берет его в аренду, берёт под свои нужды и под свою ответственность. Арендная плата при этом владельцем (муниципалитетом) установлена 1 рубль за м2 в год, то есть, символическая.
И начнётся работа по сохранению объекта: в объявленных планах – реставрация здания, а потом там откроется народная школа резьбы по дереву и реставрации старинной деревянной мебели, швейное ателье в исторических стенах и музей купеческого быта и истории доходных домов Рязани. И это, конечно, просто замечательно, мне кажется, это эталонный пример взаимодействия общественной организации с органами власти и вот такого ответственного поведения этой – профильной - организации, на которую обращено так много требовательных взглядов.
Очень хотелось бы, чтобы нечто подобное произошло в Пскове, и не только потому что дома у нас погибают (а они погибают). Очень мечтается, чтобы именно общество охраны памятников включилось в такой проект – мне кажется, это очень пойдёт ему на пользу, ведь отношение к ВООПИиК в обществе становится всё более и более сложным.
Во-первых, судя, например, по комментариям в интернете, многие люди до сих пор не вполне понимают разницу между общественной организацией – добровольным обществом охраны памятников и государственным органом власти – комитетом по охране культурного наследия. А разница там примерно во всём – от полномочий и финансирования (которые у госоргана есть, а у общественной организации отсутствуют) до уровня компетентности руководства и рядовых сотрудников (членов). И часто приходится слышать и читать претензии в адрес ВООПИиК: «а что ж вы памятники не ремонтируете и не спасаете» - претензии несправедливые, разумеется. Общественная организация, которой является ВООПИиК очень ограничена в средствах и возможностях.
С другой стороны, её деятельность у нас тут, в Пскове, как-то в последние годы становится всё больше какой-то «экспертно-ритуально-судебной»: его руководители регулярно в качестве экспертов высказываются по разным вопросам в прессе, участвуют в заседаниях, иногда пишут официальные жалобы на нарушения нарушителей и бездействие деятелей. Это, конечно, всё, видимо, необходимо и благородно, но хочется большего. Чего? – а вот такого, например, яркого примера, как в Рязани, где общество спасения памятников стало один из этих самых памятников спасать. Ну, как общество спасения бездомных животных у нас устроило для этих самых животных приют, и даже не один.
Я знаю, в ВООПИиК все как один прекрасные люди, опытные специалисты, которые делали и делают много полезного. Но, с другой стороны – если бы от этой организации была не только критика (конечно же, и справедливая, и профессиональная), но и вот такой пример спасения памятника; если бы местное отделение ВООПИиК стало бы не виртуальной организацией, представители которой видны исключительно в судах и в интернете, где они дают комментарии и показания, а местом, в которое можно было бы прийти ногами и лицом к лицу встретить специалистов, задать им вопросы, поддаться их обаянию, попить чаю, услышать лекцию, научиться делать что-то «реставраторское» руками…
Ну, вы понимаете – это стало бы живым и убедительным примером того, как энтузиасты, общественники, специалисты и, что называется, «простые горожане», объединившись, общими усилиями, на народную копейку спасают гибнущий памятник.
В Рязани начали – вот бы и у нас так же.
Еще один чарующий издалека пример – город Таруса, где аж шестнадцати улицам одновременно вернут, наконец, исторические названия. Вот, читаю в интернете, где глава администрации Тарусского района Руслан Смоленский сообщает: «20 октября состоялось историческое событие – совместно с депутатским корпусом мы вернули исторические названия большинству улиц нашего древнего и красивого города. Улица Розы Люксембург стала Посадской, Пионерная – Огородной, Урицкого – Лесопильной, Луначарского - Кирпичной, Пионерская — Огородной; улица Каляева превратилась в Боголюбскую, а Декабристов — в Городскую набережную».
И вот эти все уродливые, страшные названия, одинаковые во всем бывшем СССР, имена жестоких убийц, террористов и преступников или, в лучшем случае, скажем так, людей, которые имели очень отдаленное отношение к русским городам - как, например, Роза Люксембург или Карл Либкнехт, - эти названия, наконец-то, станут достоянием истории тяжкого для России ХХ века, а улицам вернутся естественные, нормальные названия. Родные, милые названия улиц русского города Таруса. Ну и, конечно, я испытываю светлую зависть, проходя улицами Пскова, которые всё еще через одну: Ленина, Октябрьский, Советская, Карла Маркса.
Давеча я назначал встречу на подворье Печерского монастыря, сказал «это на углу Некрасова и Карла Маркса» - и сам засмеялся. Ну бред же, мы же в бреду живём; вот прямо в хармсовском, в кафкианском бреду, в антиутопии.
Эта тема – возвращения родных имён улицам нашего города, стирание чуждых, навязанных названий - долгое время не поднималась, была табу. Потому что отчего-то считалось, что это кого-то обидит, ранит чьи-то чувства. Но это не так, не раним мы этим ничьи чувства, это – морок, неправда. А русские люди должны жить на улицах с русскими названиями, и это не разрушение исторической памяти, а её восстановление. Мы ничего не потеряем, а только приобретём, если улице Карла Маркса вернем название Новгородская, потому что эта древняя улица вела в Новгород, если улице Красных Партизан вернем название Казанская, потому что там был древний храм Казанской иконы Божьей Матери, если улицу Воровского (вот уж точно жутко звучит) мы вновь начнем называть Верхне-Петропавловской.
Как показал опыт Тарусы, ничего особенно сложного в этом нет, жители города только приветствуют, реализация недорога; нужно только осознание необходимости, нужно то, что называется политической волей. Я очень надеюсь, что в Пскове она обрящется.
Не знаю, кто может быть инициатором, может быть, нынешний Псковский митрополит - он обладает и огромным авторитетом, и ясным пониманием того, что такое Россия, что такое советское наследие, когда оно уместно, а когда остается уродливым наростом на теле прекрасного православного русского города, которым является наш древний Псков.
Вот на этом сегодня закончим, спасибо за внимание, это была «Культурная контрреволюция», ее автор – Юрий Николаевич Стрекаловский, пишите письма и комментарии, до свидания.