Владимир Кузь о причинах содержать огород и борьбе с гниением дров в лесу

Развитие сельского хозяйства - важный вопрос для экономики Псковской области, это не только прибыль, но и обеспечение продовольственной безопасности в регионе. Как на сегодняшний день обстоят дела с вовлечением земель в севооборот? Пользуются ли псковские сельхозпроизводители поддержкой государства? Что стимулирует псковичей работать с землей? На эти и другие вопросы в беседе с журналистом радио «ПЛН FM» (102.6 FM) ответил заместитель председателя комитета по экономической политике, АПК, экологии и природопользованию Псковского областного Собрания Владимир Кузь. Также он рассказал про инициативу карельских депутатов об изменении законодательного регулирования использования лесов и определения права собственности на древесину.  

- Владимир Васильевич, на заседании вашего комитета, которое состоялось накануне сессии, вы с коллегами живо обсудили несколько вопросов. В частности, в рамках согласования изменений госпрограммы развития сельского хозяйства в Псковской области вы говорили про вовлечение земель в севооборот, то есть про расширение пахотных площадей. Земля должна работать. Сейчас из имеющихся сельскохозяйственных угодий используется только 50%. Цифра-то говорящая, на самом деле. А нужно бы побольше. Что мешает? Думаю, для вас это важный вопрос. Неиспользуемая земля - это ведь не только упущенная экономическая выгода, это тянет за собой другие проблемы. Из самых явных, которые мы с вами неоднократно и в этой студии обсуждали, - это и зарастание борщевиком, и пал травы со всеми вытекающими, и лес, про который мы дальше с вами поговорим, надеюсь, подробно. Так что мешает сейчас, Владимир Васильевич, в вашем диалоге с коллегами и с представителями органов исполнительной власти? Какие выявлены болевые точки? Почему так неактивно земля вовлекается в севооборот?

- Давайте немножко по-другому. На сегодняшний день не используется 50% земли. А сколько не использовали еще 5-7 лет назад? Было еще меньше. У нас постепенно идет рост. Если конкретно взять мой округ №7 (это Псковский и Гдовский районы), возьмем Псковский район, то большая доля наполнения бюджета Псковского района - это именно сельхозпроизводители. Их становится все больше и больше. Производства увеличиваются, это и «Победа», и «ПсковАгроИнвест», они растут, расширяются. Конечно, хочется, чтобы было, как раньше: в каждой деревне был колхоз, но как раньше не будет. Тем не менее мы сейчас видим прекрасную тенденцию к тому, чтобы происходил рост введенных земель в сельхозоборот. И он есть, этот рост. 

- Это происходит благодаря государственному стимулированию?

- Да, да, в первую очередь, это, конечно же, благодаря государственному стимулированию, благодаря субсидиями, благодаря кредитам. Несмотря на сложность сложившейся ситуации в наше время, в которой мы сейчас живем, Россельхозбанк продолжает оказывать поддержку сельхозпроизводителям. То есть государство выплачивает субсидии за введенные земли. Выделяются сейчас деньги и на межевание, и на мелиоративные работы. То есть государство старается, поддерживает, помогает. Некоторые столкнулись со сложностями при строительстве ферм, с импортным оборудованием. Государство помогает, решает эти вопросы. Рано или поздно мы придем к тому, что у нас все земли будут введены в оборот. Почему? Потому что это, в первую очередь, продовольственная безопасность страны. Да, мы в любом случае придем к этому, мы будем выращивать. У нас, конечно, не Воронежская область, где чернозем, у нас все-таки зона с рискованным земледелием, есть определенные риски. Хотя сейчас технологии позволяют собирать достаточно неплохие урожаи с одного гектара земли.

- Кстати, о технологиях. Я очень часто слышу, когда земельные вопросы поднимаются, и с разными экспертами мы обсуждаем эту повестку, что поддерживаются только крупные холдинги, а ставки, как в свое время делал Петр Аркадьевич Столыпин (бывший председатель правительства России в 1906-1911-е годы - ред.) на рядового землепашца, сейчас не делаются. Малому фермеру, может быть, стоит больше помогать, чтобы люди из мегаполисов (не все, конечно, те, кто причастен к земле) возвращались и работали? 

- Есть программы поддержки частных фермерских хозяйств, малых фермерских хозяйств - на уровне государства, на уровне программ, субсидий, на это работает и Россельхозбанк. Есть эти программы. Просто, может быть, информирования населения недостаточно. Ну, у нас люди не очень-то и хотят с землей сейчас работать, если откровенно говорить. Если раньше практически у каждого была дача, у каждого был огород и каждый себя обеспечивал картошкой сам, то сейчас проще сходить в известную сеть и купить пакет картошки. 

- Многие говорят про колхозы, но на тот момент и выбора другого не было, кроме колхоза. Вот если честно. А сейчас ситуация экономическая немножечко изменилась. Рынок изменился, но это уже такие частности, которые вместе с тем не говорят о том, что не надо поддерживать и развивать. Вот я это подчеркиваю. Все изменилось. Но надо поддерживать и надо развивать.

- Понимаете, сейчас все равно мышление меняется у людей. Они начинают все-таки заводить свои огородики, сажать свою картошечку. И не в силу того, что люди хуже стали жить или лучше. Нет, они просто хотят есть качественное. Они считают, что то, что они посадили своими руками, это качественнее. Поэтому начинает появляться надежда. 

- Будем надеяться, что все больше садоводов и огородников впоследствии станут фермерами. Вот еще, что важно. Это разные категории. Еще один вопрос, касающийся земли, это законодательное регулирование использования лесов и определение права собственности на древесину. Еще раз скажу, что это тоже связано с землей. Многие земли сельскохозяйственного назначения у нас, к сожалению, заросли лесами, а потом рубки незаконны. Это больной для вашего округа тоже вопрос, не единожды вами поднимаемый в разных комитетах, инстанциях, круглых столах и так далее. И накануне на профильном комитете вы с коллегами это обсуждали. Инициатива регулирования этого вопроса, кстати, принадлежит парламентариям из Карелии. В чем камень преткновения сейчас?

- Здесь больше вопрос касается не земель сельскохозяйственного назначения. Там, слава Богу, сейчас порядок навели, с 1 января. То есть там алгоритм понятен, ответственность понятна и наказание тоже понятно. А здесь вопрос все-таки касаемо линейных объектов. Грубо говоря, когда на землях лесного фонда или еще где-то вырубают леса под строительство, под расчистку, эти леса штабелируются, а дальше их можно продать только через Росимущество. Что такое Росимущество? Это федеральная структура. И на продажу леса уходит 2-3 года. И стоимость этого леса (зачастую, кстати, это, объективно говоря, дрова), после того, как Росимущество объявляет аукцион, зачастую превышает стоимость деловой древесины. И в принципе этот лес невостребован. Мало того, через 2-3 года, когда они это все объявляют, вы можете представить, что там с лесом происходит. 

- Это нереальные сроки.

- Это просто даже не дрова, это никуда не денешь, труха. Объективно: то, что мы по итогу имеем - захламленный лес, высокая пожарная опасность, и, соответственно, упущенная выгода государства, потому что лес сгнил.

- То есть речь идет о ситуации, когда, условно говоря, мы видим какую-то делянку...

- Не делянку, линейный объект.

- Линейный объект, и тут же лежит древесина, и лежит она не один месяц, а иногда не один год, 2-3 года. Мы задаем себе вопрос: а что это за куча тут гниет, прямым текстом. Это из-за неотработанного механизма?

- Нет, механизм, как бы есть, но он слишком длинный. То есть, грубо говоря, подрядчик спилил этот лес. Лес принадлежит государству. Подрядчик этот лес штабелирует, то есть складывает в штабеля, а дальше государство должно этот лес реализовать. И вот начинается процедура реализации через Росимущество: оценка, объявление аукциона - бюрократия. Соответственно, продавать потом нечего. Аукцион не состоялся, лес гнилой либо сгорел, потому что он там лежал. Это, опять же, пожарная безопасность. Сейчас коллеги из Карелии предлагают, чтобы не через Росимущество, а сразу напрямую лес продавали, через договор купли-продажи. То есть выработать механизм по оценке этого леса, а если это дрова, то продать дрова

- Минуя Росимущество, да?

- Да, напрямую.

- Чтобы лес не сгнил.

- И лес не сгнил, и ущерба не было, и прибыль получили, и лес не захламляли. 

- И чтобы Росимущество занималось прямыми своими обязанностями.

- Это их прямая линия.

- Сейчас по закону, но мы видим, как это в реале происходит.

- Росимущество реализует имущество, которое принадлежит государству. Но у имущества тоже есть срок хранения. Скажем, это не здание, которое три года стояло и еще, наверное, два постоит.

- Вы поддержали инициативу?

- Конечно, мы поддержали эту инициативу. Больше скажу, к этой инициативе мы опять возвращаемся, потому что где-то в 2018 году уже поднимали этот вопрос, и даже есть заключение правительства Российской Федерации, которое поддержало эту инициативу. Но на каком-то этапе эта инициатива забуксовала. И сейчас мы опять к этому возвращаемся, это нужно, это нам необходимо. Наша область много пользуется дровами, у нас много леса. Почему это должно гнить, если это может принести пользу и экономическую выгоду?

Беседовала Любовь Кузнецова