Такова жизнь…

В ночь на первое мая одна из первых новостей, появившихся на «Яндексе», была о том, что, по данным очередного опроса общественного мнения, семь процентов граждан нашего Отечества не доедают. Тех доходов, что у них есть, не хватает на то, чтобы регулярно питаться, понимая при этом, что в рацион входят традиционно в таких случаях хлеб, макароны, картошка. Больше недоедающих, - восемь процентов, - было только по опросам во время кризиса в 2009 году. Но ведь и нынешний кризис, если верить некоторым прогнозам, не заканчивается, а только начинается.

Новость на том же «Яндексе» сегодня: железнодорожники Германии объявили недельную забастовку: сначала не будут ходить грузовые поезда, а потом и пассажирские. Они требуют пятипроцентной индексации заработной платы и сокращения рабочей недели с 39 до 37 часов. У нас за весь прошлый год во всей стране по имеющейся разрозненной информации, состоялись то ли одна, то ли две официально разрешенные локальные, а не всероссийские, забастовки. И те, кто жалуется на сложность и противоречивость многих наших законов, просто не знакомы с содержанием и требованиями закона о забастовках. Он точно из серии «пойди туда, не знаю куда, попроси то, не знаю что».

Обе новости - откровенно первомайские, если вспомнить о том, - а забывать и не следовало бы, - что праздник начинался, зарождался и до некоторого времени и у нас в стране именовался Днем международной солидарности трудящихся. В подтверждение того, что она, солидарность, существует, сошлюсь на собственный опыт. В середине 90-х годов на строительстве таможенного перехода на Убылинке рядом работали и наши рабочие, и финские. И последние, глядя, как наши, придя на работу, садятся и полчаса курят, потом периодически делают такие же перекуры, в том числе, обязательные перед обедом и после, послали к нашим парламентера для переговоров. Смысл был в том, что, если наши рабочие таким образом бастуют, то пусть скажут в чем суть их требований, и, если они после обсуждения в своем кругу, решат, что требования справедливы, то финны готовы к ним присоединиться. Это предложение поставило в тупик наших рабочих. Правда, их ответ поставил в еще больший тупик финнов.

Однозначно, те, кто в 1992 году проталкивал и реализовал в итоге закон о переименовании традиционного праздника, не просто знали, что делали - они смотрели далеко вперед. Ведь смотрите, что вышло на поверку. День этот стал называться Праздником весны и труда. Снова просится известная фраза: каждому свое. Очередная информация в подтверждение этого из серии общеизвестных. В России на сегодня 117 семей в совокупности имеют доходы, равные, опять же совокупным, доходам 126 миллионов остальных граждан. Вы представляете себе первомайскую демонстрацию, где в одной колонне идут, и одни, и другие?! И, если бы первые рискнули встать в такую колонну, то, что бы с ними сделали вторые под горячую руку, в отсутствие заборов и охранников? Ведь на демонстрации надо идти в одном строю, плечом к плечу. Значит, все-таки, праздник: Весны и Труда. В переводе с русского на русский это означает, что у одних всегда весна, а у других всегда труд. Труд тех, кто хронически недоедает для того, чтобы у других была вечная весна.

Мне приходится по-прежнему много ездить по нашей области и, в силу сложившихся обстоятельств, сталкиваться, по преимуществу и почти зачастую, только с теми, кто не доедает. Тех, у кого вечная весна, среди моих знакомых, по счастью, нет. Один штрих из недавнего приема граждан. Возможно, они и пошли бы на демонстрацию, поскольку к труду имеют самое непосредственное отношение: она четверть века доила коров на ферме, он одиннадцать месяцев в году трясся в гусеничном тракторе, а на месяц пересаживался в пыльный почти круглосуточный ад на комбайн. Но к празднику надо было бы привести себя в порядок, да только парикмахер в райцентре, а на поездку к нему надо потратить денег больше, чем на стрижку. Да и ноги надо было бы подправить, да только уколы, выписанные врачом в райцентровской поликлинике, делать некому: нет в округе окрест фельдшера. Впрочем, и фермы, и трактора, и комбайна – тоже. Да и не выезжали они за свою жизнь никуда дальше райцентра, где им вручали грамоты за ударный труд. Да и как уедешь, если отпусков не было, на роды давали три дня, плюс свое хозяйство, а иначе – жить как. И вот, глядя в очередной раз на их житье-бытье, я сделал для себя открытие: я знаю точно, для чего изобретен телевизор. Он призван стать заменой иной, обычной, настоящей жизни для таких стариков. С одной стороны, там круглые сутки показывают жуткие криминальные истории, чтобы у них и мысли не возникало даже выходить из дома. С другой стороны, там крутят нескончаемые сериалы про псевдо-золушек, якобы выходцев из их деревни, которые, приехав в Москву, и, устроившись нянями к олигархам, у которых, как на подбор, у всех жены сволочи, стервы и вообще какие-то отморозки, становятся в итоге теми, у которых вечная весна. Пусть старики порадуются. И не важно, что у них дети попали как раз в те самые злополучные семь процентов не доедающих. Ну не сложилась жизнь, как песня. Бывает... Зато вон, у других как: по телевизору зря показывать не станут.

Как-то невольно приходишь к мысли о том, что тех, кто подменил праздник в 1992 году, когда-нибудь погубят две вещи: жадность и цинизм. Жадность, с которой они присвоили себе то, в создании чего на протяжении предшествующих поколений, увы, не вкладывались своим трудом, или что вообще-то не принадлежит по факту того, что недра имеют другого хозяина. И цинизм, с которым «голубой волшебник» круглосуточно рассказывает о том, что жить стало лучше, жить стало веселей.

Я догадываюсь, что такого рода сравнения в нашей стране с некоторых снова считаются не корректными, мягко говоря, но это тоже личный опыт. У моей тещи есть подруга детства, которую девочкой, вместе с матерью вывезли на работу в Германию в годы войны. Потом они оказались не в нашей зоне оккупации, и через какое-то время перебрались в Лондон. У Валентины была неоконченная школа, она не знала ни слова по-английски (мать – тем более). Она начинала с того, что бралась за самую грязную работу: подметала, мыла, подносила. Со временем выучила английский, получила гражданство, вышла замуж, появилась дочь, семейная жизнь, правда, не сложилась – осталась одна с дочерью. Мне важен в данном случае итог: самое большое до чего она дослужилась – регистратор в одной из лондонских поликлиник. Но это позволяло ей каждый год проводить отпуск где-то в теплых краях, иметь свой небольшой двухэтажный домик в Лондоне с мечтой каждого коренного англичанина: маленьким садиком, где растут цветы, и гуляет кошка. А в начале 90-х, когда появилась такая возможность, а ностальгия была всегда, она еще и купила трехкомнатную квартиру в Юрмале с видом на море. Без комментариев…

Мой личный наказ депутатам Государственный Думы я бы сформулировал следующим образом: как минимум, для начала верните этому празднику первоначальное и прежнее наше название – День международной солидарности трудящихся.

Евгений Самуйлов