Явление башни граду

К семи часам утра седьмого декабря 2010 года были завершены основные реставрационные работы на шатре Покровской башни. Удивительно - сейчас, когда величайшему сооружению Псковской крепости возвращен его полный объем, кажется уже, будто и не было 15 лет кричащей пустоты, и крытая огромным шатром башня была в этом месте именно такая всегда, не отдавая ни метра в пространстве. Так бывает тогда, когда сооружение изначально занимает только ему предназначенное место. И утрата гения этого места - это утрата системы координат, а его новое обретение - это возвращение к нормальному миропорядку.

Впервые с конца 1960-х - начала 1970-х годов в Пскове восстановлена боевая крепостная башня - памятник подлинной истории города. Вид строящегося шатра средневековой башни столь непривычен для ныне живущих в Пскове, что само по себе это сильное движение вверх противоречит обычной для последних десятилетий логике угасания и разрушения, утраты устоев и традиций.

В течение нескольких месяцев стройка на Покровской башне была ни с чем не сравнимым источником живой радости. Вид работ по воссозданию шатра вдохновлял. От этой работы было невозможно оторвать взгляд. С лесов этой единственной в своем роде стройки было невозможно уйти

Вид на Псков со смотровой вышки Покровской башни показал нам наш город другим - со всеми его достоинствами и недостатками, градостроительным величием и градостроительными глупостями и наглостями, видными с высоты птичьего полета невооруженным глазом.

Привыкнув уже смотреть на город с земной поверхности, мы утратили то чувство открытого и свободного пространства, воздуха, вдохновения, которое было заложено в город Псков в течение веков создававшими его мастерами. Это свойство не просто городов - это свойство столиц, центров духовного и политического притяжения, центров силы.

Огромная башня, прикрывающая своим телом и держащая в объятиях прилегающих стен древний храм Покрова и Рождества, - это во многом символ судьбы и миссии города. Воссоздание этого символа через полвека после предшествующего чуда, сотворенного Всеволодом Петровичем Смирновым сотоварищи, - это напоминание о возможном и необходимом. Это - возвращение городу Пскову духовной планки его дерзаний и достижений.

Полвека назад шанс был явлен, но не воплощен: достойного её места в сокровищнице псковской культуры Покровская башня не обрела, равных её мастерам хозяев сокровища в городе не нашлось. Сыплющийся год за годом шатер и пожар 1995 года - это плата за непонимание [бес]ценности имеющегося, плата за зияющую пустоту в головах.

И вершина утраты - это, конечно, кончина Всеволода Петровича Смирнова, ненадолго пережившего свое самое знаменитое детище.

Сделавшееся пустым небо вокруг башни доказало печальную во многих случаях истину, что не только природа, но и города не терпят пустот. В осиротевшее от шатра Покровской башни неприкосновенное, но беззащитное пространство, как в пролом в крепостной стене, ринулись новоявленные варвары и, несмотря на законы (уступившие в культуре место воровским понятиям), несмотря на усилия сотен людей в течение двух лет, стоит, чёрт бы его побрал, теперь в 180 метрах от величайшей городской святыни сопоставимый с ней по высоте банальный многоэтажный дом, укравший с жадностью оккупанта у Покровской башни кусок только ей принадлежавшего неба.

Мы сильно виноваты перед Покровской башней. Сейчас, когда ее величие восстановлено и новый шатер, законный владелец пространства, повёл плечом и поставил в каком-то смысле на своё - навсегда бесславное - место многоэтажную тридцатипятиметровую кучу из желтого кирпича, я жалею, что два года подряд мы только убеждали, писали акты, заявления и письма, проводили публичные слушания - делали то, что строго написано в законе. На культуру, на город, на закон, на всех нас плевали. Да, наша правота была признана – но уже после завершения незаконной и наглой стройки, когда взалкавшие получили то, что хотели.

Никто не покаялся, никто не попросил у города прощения.

Сейчас я думаю, что надо было не так: надо было живой цепью окружать это место, надо было вставать на пути экскаваторов и самосвалов, надо было перегораживать проезды, надо было устраивать круглосуточные дежурства. Жителей в городе много. Но - не хватило граждан. В каком-то смысле - духу не хватило.

Сейчас остается только уповать на то, что восстановление культурного пространства Покровской святыни когда-то состоится - никому неведомо как, в каких обстоятельствах и какими силами, но - хочу верить, что крепостная башня XV-XVI веков переживет градостроительные выкидыши начала XXI века.

Не так давно, всего четыре года назад, Ирина Борисовна Голубева назвала это место (и еще несколько других кричащих о насилии над культурой мест в городе) «горячими точками Пскова». Сейчас Покровский угол вновь стал одним из краеугольных мест в духовном и материальном основании города. Псков сегодня прочнее стоит на земле, чем вчера. У Пскова снова есть Покровская башня.

Возвращенные культурные символы способны возвращать силу, в первую очередь духовную. Воссоздание разрушенного - после войн, пожаров, стихийных бедствий - всегда было знаком выздоровления. Энергия возвращающегося здоровья способна воплощать, казалось бы, невозможное.

Восстановление шатра Покровской башни - это не только отдача долгов, это - новое обязательство перед городом. Это - обязательство не пускать больше варваров от застройки в исторический центр Пскова. Это - обязательство найти Покровской башне отвечающее ее смыслу и масштабу место в системе подлежащих открытому показу культурных ценностей. И это - обязательство помнить о том пустом, бессмысленном, позорном времени, когда Покровская башня стояла обезглавленной, и город смотрел на нее равнодушно, как на выжившего из времени старика.

Радость от сотворенного на наших глазах настоящего дела помогает верить в то, что у Пскова есть еще шанс на лучшие времена.

Лев Шлосберг (лицо, признанное Минюстом РФ иноагентом)