Псковская Лента Новостей представляет очередного героя проекта «Перейдем на личности. Интервью без компромиссов».

Сегодняшний собеседник - Алексей Севастьянов. 36-летний депутат областного Собрания, бизнесмен, председатель региональной федерации футбола, президент клуба «Псков-747». Впрочем, многим он известен благодаря кино. В 1990-е Алексей сыграл ряд ролей второго плана в художественных фильмах, в том числе таком любимом россиянами как «Особенности национальной рыбалки» и культовой картине 1990-х «Брат».

Самое интересное из почти полуторачасового разговора Алексея Севастьянова с автором проекта, известным журналистом Александром Савенко предлагается вашему вниманию.

Эпиграфом к интервью мог бы служить фрагмент из рассказа Михаила Веллера: «Он актерствовал, - но, прокручивая  потом  в  голове эти беседы, я не находил в его актерстве отклонений от  нормы.  Может,  мы актерствуем каждый раз, когда отклоняемся от естественности порыва?»

Или вот - оттуда же: «В каждом человеке есть все. Все чувства и мотивы, и святость и злодейство»…

Итак, Алексей Севастьянов.

Главные темы: Кино: мечта о фильме Михалкова – Футбол – Нумерология: 747 – Политика – Выборы – 2007: специфические технологии – Переходный период в Пскове – О кандидате в Сити-менеджеры – Тусовки – Алкоголь – Приемная Путина – Жена – Мат: «я не ругаюсь, я на нем просто разговариваю» – Состояние: в ожидании экспертов журнала «Форбс» - Автопарк – Охрана – Дом – Кулинарные предпочтения – P.S.  

«Для себя я кино снимаю ежедневно. И играю в нем»

- Алексей Анатольевич, лет 7 назад я брал одно из первых ваших интервью в Пскове, если не самое первое, и вы тогда сказали, что заветные планы связаны с продолжением карьеры киноактера, и есть мечта – сняться у Никиты Михалкова. Вы сейчас – бизнесмен, депутат, единоросс, меценат, футболист, кто угодно, но только не киноактер. Так что, всё – прощай, мечта? С кино покончено навсегда? Или все возможно?

- Начнем с конца: все возможно. Мечта сняться у Никиты Михалкова и сегодня присутствует. Еще раз я себе в этом признался, когда посмотрел фильм «12»… Честно говоря, за эти 7 лет очень многое изменилось. Как говорят, много воды утекло. Но такие вещи, как кино, в душе тех, кто попадал в эту среду, носят хронический характер. … Думаю, если будет шанс вернуться, я постараюсь им воспользоваться. Но все время  думаешь: завтра-завтра, завтра будет посвободнее. А завтра еще больше нагрузка. Думаешь: сейчас это сделаешь, переключишься на что-то другое, но появляются другие проекты. Помощь футболу, потом втягиваемся в мотокросс, потом – авторалли. Потом видишь, что кому-то просто необходимо помочь - тем же инвалидам, которые занимаются спортом.  И вот ежедневный объем дел сегодня не позволяет думать о кино. Но когда-нибудь я захочу взять паузу и уделить время своим увлечениям в полном объеме.

- Вы так серьезно относитесь к своей роли в кино, к кинокарьере?

- Знаете, вот Зиновий Гердт был потрясающим актером вторых ролей. Я не знаю другого человека, который мог бы ненадолго появиться в кадре, но при этом ТАК сыграть роль! Тут такой момент… Я не могу сказать, что живу тем, что стремлюсь вернуться в кино. Где-то «галочка» уже стоит. Когда-то студентом, учеником, в детском садике мечтал выйти на киносцену. Я это сделал и понял, что это могу.

Каждый день сегодняшней жизни дает мне такое количество ролей, которые можно играть и которыми можно жить. Но разница в том, что здесь это видят десятки тысяч, а кино видят миллионы.  Для себя я это кино снимаю ежедневно. И играю в нем…

- Ежедневное «кино» - это для себя. А, как вы считаете, российский кинематограф что-то потерял из-за того, что Алексей Севастьянов предпочел ему бизнес и политику?

- Не могу сказать, что российский кинематограф что-то потерял. Но, может быть, он что-то не нашел. Может быть, я не успел где-то открыться. А в тот момент чувствовал себя в кино довольно уверенно. Чувствовал, что если в нем останусь и буду двигаться, то приду к вершине, которую перед собой видел. Для себя я это абсолютно точно знал.  Уверен, что сегодня я был бы востребован в кино.

- И опять в том же образе бандита или офицера?

- Нет. Почему? Я недавно встречался с одним известным режиссером. Я постоянно встречаюсь, и мне интересно слышать, что с годами мой типаж стал интереснее. Думаю, если я сейчас задамся целью, то смогу сыграть в каком-то кино. И в силу определенных причин смогу сыграть хорошую роль. Но, конечно, все требует постоянного повышения мастерства.

Я, когда смотрю кино, очень много анализирую и вижу, что киноактеров у нас не так много. Не каждый артист театра может стать киноактером. Когда узнаешь всякие жизненные события изнутри и понимаешь, как люди себя фактически ведут, понимаешь, что в кадре все равно существует какая-то брешь, какая-то ложь, что-то не доиграно. Опять же я скажу: Луи де Фюнес начал сниматься в кино достаточно поздно. Это тот ориентир, который я себе задал, что все еще впереди.

- Вы часто пересматриваете фильмы со своим участием?

- Вообще этим не занимаюсь. Меня потрясает другой факт: хоть в последний раз я снимался давно, люди узнают.  Вроде бы я изменился, повзрослел, покрупнел, но люди узнают и всегда цитируют какие-то фразы из разных фильмов. Для меня это удивительно, - может быть, потому что я сам не обладаю такой хорошей зрительной памятью. И кино я смотрю очень редко. Я больше смотрю телевизор – либо спортивные передачи, либо политического или финансового характера. А фильмы смотрю либо по рекомендации тех, кто уже видел. Либо зная, что там играют актеры, которые мне интересны, игра которых доставляет мне удовольствие.

«Я футбол не брошу, но один тащить его не хочу»

- А что вам интереснее - кино или футбол? По крайней мере, на данный момент.

- Вы знаете, вообще тяжело сказать, что я – человек, который дико увлекается футболом. Это абсолютно не так. С трудом перечислю 20 игроков нашей премьер-лиги. Ночью разбудите – я вам состав сборной России по фамилиям не назову… Я пришел в футбол, будучи заядлым хоккеистом, 25 лет ему отдал. Я из футбола ушел в хоккей, хотя  папа мой занимался футболом всю жизнь.

- Что же вас тогда привело в футбол?

- В футбол меня втянули. А так как я привык, что если что-то делаю, то делаю с максимальной пользой как минимум для себя и тех, кто меня окружает, а как максимум – чтобы это было интересно  всем. Так я пришел когда-то в футбол, в «Псков-2000» генеральным спонсором, потому что там все банально и все очевидно: заполняемые трибуны. Люди, которые заполняют трибуны, - это мужчины. Мужчины – это люди,  которые покупают автомобили. Но потихоньку эта составляющая отошла на второй план. И я болею за футбол. Разбираюсь в футболе. Играю в футбол. Люблю футбол. Но так, чтобы он занял в моей жизни какое-то место, я никогда об этом не думал.

- Я правильно понимаю, что вы футбол не бросите? По крайней мере, в ближайшие годы?

- Я футбол не брошу. Но это очень сложный вопрос. В коротком ответе все не объяснишь. Я футбол не брошу, но один тащить его я не хочу. Это должна быть головная боль и области, и города, и предпринимателей, и родителей… Не знаю, какой пример привести. Я же не развиваю, например, керлинг – тот вид спорта, которого у нас нет,  нет ни истории, ни выдающихся спортсменов, ни условий для занятий. А мне, мол, нравится, я в него играю и пытаюсь притащить в каждый двор и зову играть в керлинг. В футбол мальчишки сами играют… 

- Что касается главной нашей команды – ФК «Псков-747». Вы на главного тренера Бориса Журавлева «давите»? Доводите до него свое мнение, кто должен выходить на поле?

- Я довожу до Журавлева свое мнение, безусловно. Но только после матча. Я никоим образом не влияю на тренировочный процесс и ни в коей мере не влияю на определение состава на игру. А свои предположения и мнения высказываю, все-таки я окончил университет, имею высшее образование тренера. Я рад, что сделал выбор в пользу Журавлева в этом году. Я очень много для себя узнал. Я знаю, что вряд ли мы смогли бы сыграть лучше, если бы я выбрал кого-то другого.

- После окончания матча, на котором вы не присутствуете, первый звонок Бориса Журавлева – вам?

- Да.

- И что вы обычно ему говорите?

- Как правило, я слушаю. В случае удачи – это эмоциональная радость. В случае поражения – это эмоциональное огорчение. Слушаю, а перезваниваю ему через два часа.

- И вот тогда уже говорите?

- И тогда говорю…

«Я пришел к цифрам, цифры пришли ко мне»

- К своему стыду должен признаться, что до сих пор не знаю, что значит сочетание цифр 747? Что это за магическая для вас комбинация в названиях и даже автомобильных номерах?

- Если вам кто-то скажет, что он знает ответ, вы можете сказать, что он врет.

- Я так и думал…

- Просто когда-то давно так пошло. Так складывалось: что где-то у меня был 4-й номер, где-то 7-й. Цифры не пришли от «Боинга-747» или еще чего-то. Я пришел к цифрам, цифры пришли ко мне. Вот так оно сложилось. Есть нумерология. Не три семерки или три пятерки. Они собрались в моей жизни. Это не число 747, это три цифры – 7, 4, 7. Самым удивительным было увидеть, что я  родился в 19:47, то есть в 7.47 вечера. Мне показали это, потому что мои дети родились в том же роддоме, где и я.

- Вопрос о вашем хождении в политику. Зачем вам это? Есть мнение, что статус депутата необходим, прежде всего, для развития бизнеса, для того, чтобы вывести его на более высокий уровень?

- Давайте говорить честно и прямо: я приехал в город в конце 1999 года. Все уже было поделено в лихие 90-е годы сомнительных приватизаций. Здесь – наверное, вы тоже знаете – было болото. Ничего выигрышного здесь нет. Я начал работать с этого места, где мы с вами сидим. Это выросло в такой городок… Мы росли – от 3 человек до полутысячи человек. Я здесь человек тоже был чужой. Меценатством и помощью занимался с самого начала. У меня это в характере и в характере моих замов, мы это делали. В 2007 году я пошел на выборы, потому что мне говорили «У тебя будет больше возможностей, больше всего». Я до конца сам не понимал, но думал, что будет больше возможностей сделать это.  Выборы выиграл, имел большой процент поддержки.

- Почему?

- Меня люди знали.

- Какие-то специфические технологии избирательные использовали?

- Никаких специфических. Напротив, получил у себя сожженную дачу и за сутки до выборов все глазки, двери, машины обклеили наклейками «Голосуй за Севастьянова!»

- Это чьих рук было дело?

- Не знаю, чьих рук. И Бог им судья. Но наклейка была очень хорошая, качественная, с потрясающим чувством юмора сделана. Внизу было написано: заказ № 747.

- Но ведь не может же такого быть, чтобы вы да и не выяснили, кто это делал. Разговаривали, наверное, потом с заказчиком…

- Это не наша типография даже делала.  Это еще даже более приятно, что люди готовились, заказывали где-то за пределами области. То есть боялись конкуренции со мной в этом плане. Я, честно говоря, не приложил никаких усилий, чтобы узнать, кто сжег дачу, кто заклеил машины. Я знаю четко по жизни – это стопроцентно: все тайное становится явным. И я уверен: через 2-3 года это станет явным. Может быть, за рюмкой на капоте, может быть, еще где-то, может, сам придет, но это станет известно…

- И вот вы стали депутатом. Что в вашей жизни изменилось?

- Первое, что испытал после победы, чувства гордости и радости. Потом, через неделю – как холодный душ: если раньше люди в приемную заходили и говорили: «может быть, вы нам поможете?»,  то теперь: «вы нам должны помочь! Вы наш депутат!». И я понял, в чем разница.

- И вы согласились, что теперь ДОЛЖНЫ помогать?

- Да… А то, что вы говорите: продвигать свой бизнес… К сожалению или к счастью – наверное, к счастью, мой бизнес такой, что он абсолютно локальный, мы являемся дистрибьюторами, дилерами в области. Мы ни с кем не можем конкурировать, кроме как с другими брендами.

«Сити-менеджера не вижу!»

- По вашему, то, что вы получаете, никак не связано с вашими отношениями с представителями, например, городской администрации?

- Я хочу сказать, что я все это получил еще тогда, когда не был депутатом. Когда я еще был просто «Алексей Севастьянов, который снимался в кино». Может быть, это мне где-то помогло. Уверен, это мне помогло. И еще то, что я всегда выполнял свои обещания по всем направлениям. Люди верят, доверяют, и я 9 лет работаю с людьми…

- В Пскове наступает переходный период. В марте следующего года истекают полномочия мэра, и Михаил Хоронен должен уйти. Появится сити-менеджер. Уже действует глава города Ян Лузин. Как вы считаете, станет ли вам сложнее работать в бизнесе и политике в новых условиях при изменении властной конфигурации или это не принципиально?

- Надо понимать, что это время уходит. И уходит то время, когда мэр или глава района, например, сильно влияли на развитие какого-то бизнеса. Сейчас все четко прописано  законодательно - где можно, где нельзя. Ты можешь быть другом, ты можешь быть врагом, но если есть решение суда - извините… Ну, а в тех условиях, в которых будет выступать сити-менеджер… Какой смысл любому градоначальнику портить отношения с людьми, которые обеспечивают рабочие места. Это значит подрывать свою экономику, резать сук, на котором сидишь. Мы должны взаимодействовать.

Я – за социальную ответственность бизнеса. Я за то, чтобы предприниматели помогали, косили траву перед своим офисом, подметали, асфальт положили. Я – за все. А то подходишь к магазину – он один на четыре дома. А им яму не засыпать. Ну, стыдно же. Ты же зарабатываешь на этих людях. Заасфальтируй ты подход к своему магазину. «Нет, зачем?» Когда рядом появится магазин, он подумает…

«ЗатЫкали» весь город рекламными билбордами. Сейчас в администрации города взялись за этот вопрос: незаконно, надо убирать. И я согласен. Почему? Город должен получать в бюджет от этого деньги. Не надо зарабатывать себе под подушку. А если «затЫкали» город биллбордами, оказывайте социальную поддержку.

Я думаю, что уходит то время. Не думаю, что оно уже настало или настанет завтра, но оно уходит и это однозначно. И я думаю, что каждый уважающий себя градоначальник должен построить свои взаимоотношения с промышленниками, производителями, предпринимателями. Это его город, это его люди.

- А вы сейчас видите конкретного человека, который мог бы стать эффективным сити-менеджером и решать стоящие перед городом задачи?

- Честно? Не вижу. Нет такого человека, который бы сказал: «Я решу вопрос» и до конца решил. Не знаю такого…

- Алексей Анатольевич, вы достаточно не типичный для нашего города политик, который не ограничивается тем, что ходит в цивильном костюме, галстуке, со значком депутата. Вольный стиль одежды, совершенно бесшабашное поведение, участие в тусовках…

- Да. Если говорить честно и коротко: я пытаюсь взять от жизни все. Я не собираюсь себя в чем-то урезать. Я первое время очень ревностно читал обсуждения моей персоны на сайтах, а потом мне стало просто смешно. Да, не скрываю: я люблю компании, люблю повеселиться. Я люблю сходить в клубы посмотреть – там же наша молодежь.  Я люблю выпить в компании, поехать на мотокросс и на авторалли, люблю поехать на горных лыжах. Люблю охоту, люблю футбол. Я прихожу на стадион болельщиком, в этот момент  болею, кричу. Мне говорят: «Надо спокойнее». Да, надо, но не получается…

- Наверное, кричите уже под влиянием «допинга»?

- Нет. Дело не в «допинге», дело не в рюмке. Или в двух рюмках, или в трех рюмках. Или в литре.  Дело не в этом. Дело в том, что иногда сидишь, смотришь футбол и чувствуешь уверенно эту игру, либо чувствуешь: не клеится игра, и как бы ты ни кричал, не получится.   Бывает так, что смотришь футбол и не можешь отключиться от проблем. Мне очень тяжело. Я, например, осуществляю прием в приемной Путина. Когда целый день отсижу там, выслушаю все то, с чем люди идут – мне становится страшно. Потому что люди идут в приемную Путина – они не верят депутатам, они не верят власти городской. Они с прорвавшейся трубой идут, они теряют надежду… Хотя это проблема простого домоуправления, проблему может решить депутат. Где-то это потеряно. И я очень тяжело от этого отхожу. Целый день выслушиваю, пытаюсь чем-то помочь, мне очень тяжело отходить. Очень тяжело. А у меня еще своя общественная приемная работает ежедневно, работает выездная в каждом микрорайоне моего округа… И я не всегда могу от этого отключиться. Поэтому когда-то я грустный, когда-то я более радостный.

Я живу полной жизнью. Если мы работаем, значит, мы работаем. Если мы договариваемся какой-то бизнес делать, значит, мы должны договориться, чтоб потом не было вопросов… Если я на охоте, значит, я на охоте. Ну, а где-то пить дома, чтоб никто не видел, - зачем тогда? Для этого есть развлекательные места. Те же клубы.

«Я не переживаю похмелья и запоев не бывает»

- Какие у вас любимые алкогольные напитки?

- Могу сказать четко: я люблю водку. Очень так, по-дилетантски отношусь к коньяку. Неплохо разбираюсь в винах. Неплохо разбираюсь в виски. А водку могу даже дегустировать.

- Какая у вас норма – если говорить о крепком алкоголе?

- За вечер?

- За вечер.

- В хорошей компании?

- Плохой-то у вас, наверное, не бывает…

- Нет, иногда бывает: не хочется и компания не устраивает, но выпить надо. А в хорошей компании под хорошую закуску под живую музыку – до литра.

- И как часто?

- Ну, здесь не часто. Бывает и больше литра, но это уже что-то такое, единичные случаи. А так, не буду скрывать, выходные - это либо спорт, либо охота, либо какие-то другие мероприятия, дни рождения. Я предпочитаю выпить ровно столько, сколько мне нужно для того, чтобы чувствовать себя комфортно в компании, чтоб это было искреннее веселье. Я не переживаю похмелья.  У меня нет запоев на 2-3 дня, чтоб я встал и мне плохо. Могу абсолютно спокойно в 8 утра встать, пойти с сыном на тренировку, либо поехать на охоту. Мне день праздника практически никогда не портит следующий день. Я могу сегодня веселиться в ресторане до трех ночи, но если мы запланировали, что завтра едем с семьей в Пушкинские Горы, то не буду «убитым». Я стараюсь все четко спланировать.

- Вы сказали о веселье. Что там за составляющие?

- Это, прежде всего, КОМПАНИЯ. В компании всегда должна быть ТЕМА. То есть, по какому поводу мы собрались. Это и ТАНЦЫ. И КАРАОКЕ. Все что угодно – все, что позволяет группе лиц отвлечься от проблем минувшей недели или минувшего месяца. Или радость от приезда гостей.

- Это должна быть мужская компания?

- Нет. Почему? Строго два раза в неделю мы ходим в баню мужской компанией, там мужские разговоры…

У нас есть такой лозунг на фирме: «Кто пьет сегодня, тот работает завтра». Сегодня ты можешь выпить, сколько хочешь, но завтра в 9 утра – без запаха, побритый, причесанный, ты должен выйти на работу. Это у нас как отбор. Многие люди приходили и об это «спотыкались».

- Как к вашей любви к подобному проведению досуга относится жена?

- Женат я уже 15 лет. Последние 8 лет я возвращался в Эстонию только на выходные, всегда были гости и друзья. С начала лета мы живем здесь, переехали, дети пошли в псковскую школу. Она нормально относится.

- Проблем не возникает в том плане, что она вам что-то запрещает или ей кажется, что могут быть измены?

- Да нет, наверное, уже. Я достаточно публичный человек. А вы ж знаете: тайного нет. Для меня компания – не те, с кем сел, а те, с кем сел и разошелся.  Вместе начали выпивать, вместе встали, все разъехались – все нормально. Все приехали домой, созвонились – у нас так заведено. Отбой.

Бывают срывы, конечно. Но хорошая компания – это та, которая гуляет от А до Я. И тебя не тянет на приключения. Выпивают, гуляют, танцуют… Поехали на природу ночью – поехали. Давайте сосиски пожарим – давайте…

А больше всего я люблю сидеть на кухне. Помните, у Макаревича: «Вагонные споры – последнее дело, когда больше нечего пить…» Я люблю это общение, потому что оно позволяет выговориться, поразмышлять. Люблю разговоры на кухне,  получаю удовольствие, когда какие-то высокие гости приходят и на кухне в простых условиях, в компании  становятся своими.

«Я не ругаюсь матом. Я на нем просто разговариваю»

- Алексей Анатольевич, слушаю вас и прихожу к выводу, что вы белый и пушистый…

- Почему?

- Ну, как-то так выходит.

- Посмотрите. Пью? Пью. Гуляю. По клубам хожу.

- Давайте добавлю. Не раз доводилось слышать высказывания о вас, как о человеке жестком, грубом, эмоциональном, который способен и матом обложить, и унизить…

- Даже не буду скрывать: на работе я очень жесткий. Ругаюсь. Я не ругаюсь матом. Я на нем просто разговариваю.

У меня есть сотрудник, руководитель подразделения. Я ему говорю: «Почему ты не сказал этому во второй раз? Почему не перепроверил?» Он отвечает: «Алексей Анатольевич, а зачем? Все же должны работать честно. Была же поставлена задача – зачем человеку второй раз говорить и перепроверять». Я говорю: «Все понятно, но кому-то надо 2 раза говорить, кому-то – 5 раз». Я выполняю свои обещания, плачу зарплату, никого не беру на работу принудительно. Но если человек чего-то не делает, то – извините, мы же договорились. Я в этом плане очень резкий человек. Вспыльчивый, но и отходчивый.

- Когда вы кому-то устраиваете разнос или просто ругаете, вы так эмоционально взвинчены, что не можете остановиться, или же нет – вы можете остановиться, но исходите из того, что когда все кругом мягкие, кто-то должен быть жестким?

- Второе. Я никогда не ругаюсь просто так, что я начал орать и пошел – и ору, и ору, чтобы только оскорбить и унизить человека. Во-первых, я знаю, какого человека и чем я могу «подстегнуть». Если я пошел вразнос, значит это мои убеждения.

Я с порога никого, как говорится, не посылаю. Я кричу и «взрываюсь» только тогда, когда есть факты. Никогда не «завожусь», если у меня просто подозрения или мне кажется. Прежде, чем зайти в зал для совещаний, уже знаю, на кого буду ругаться, на кого - нет. И я могу вам сказать: это не эмоциональный взрыв. Я это делаю абсолютно взвешенно, и те, кто работает со мной давно, это знают. Меня «взрывают» некоторые моменты. Я не люблю, когда мне начинают о чем-то рассказывать: «Мы говорили, мы сделаем». У каждой задачи есть сроки. Если ты идешь ко мне, ты должен знать: сколько стоит? когда будет готово? Всегда  человек, который является руководителем хотя бы самого малого подразделения, должен сказать цель и сроки исполнения задачи. Если человек не готов об этом говорить, это пустая трата времени…

«Жду, когда мной «Форбс» заинтересуется»

- Думаю, с такими подходами у вас состояние должно как на дрожжах расти… Вы его можете обозначить хотя бы примерно – это миллионы? Или десятки миллионов?

- Чего?

- Долларов.

- В стране же кризис… Я – состоятельный человек, но не люблю об этом говорить. Сейчас богом, властью, кем угодно включен новый фильтр: посмотрим, кто останется с нами весной. Такая проверка на прочность.  Кризис покажет все: кто сильнее, кто остался. Пришло время профильтровать все наше предпринимательство.

- И все-таки о деньгах.

- Мое состояние легко подсчитать. Возьмите все, что построено, и умножьте…

- Откуда я знаю, что брать… Мне интересно от вас ответ услышать. Узнавая о состояниях российских миллиардеров, вы же, наверное, прикидывали, сколько  «стоите».

- Нет. Я принципиально не прикидывал. Я жду, когда мной «Форбс» заинтересуется. И мне очень интересно читать, если кто-то оценивает мое состояние.  Хотите, верьте – хотите, нет. Умножьте все, что находится, и получите… Я этим просто не занимаюсь. Я не накопитель денег. Люди думают: раз состоятельный человек, значит, 30 дач, 20 домов, где-то куплены яхты. Мне это не нужно. Я люблю спортивную машину – она у меня есть. Люблю лазить по лесу, по грязи – у меня есть квадроцикл. Я люблю залезть где-то в грязь, потом полдня промучиться – с лопаткой. Мне это нравится, у меня для этого все есть. Вот так я живу.

Р.S.

- Последний вопрос. Если бы кто-то решил написать сценарий и снять фильм о жизни Алексея Севастьянова, что это был бы за жанр?

- Спасибо, это очень хороший вопрос. Я часто сам об этом думаю. И мне даже были предложения. Что скрывать, киноиндустрия тянется к состоятельным людям. И мне режиссеры предлагали выступить кинопродюсером. Но могу сказать честно: я для себя этого ответа не нашел. Знаю точно, в этом фильме нашлось бы место и для триллера, и для драмы, и для комедии. Думаю, это был бы такой живой интересный фильм. По крайней мере, скучно бы зрителю не было…