Псковские медиа: Кому нужна свобода слова?
Каждому гарантируется свобода мысли и слова...
Гарантируется свобода массовой информации.
Цензура запрещается.
Конституция РФ, ст.29
ПЛН продолжает серию публикаций, посвященных современному состоянию медиапространства Псковской области. Ранее мы рассмотрели формат взаимоотношений власти и масс-медиа, выяснили, каким СМИ псковичи доверяют и какие из них влиятельны, а также проанализировали процесс появления «новых медиа» и современные тренды в региональной журналистике. Разбираться в сути происходящего нам помогают результаты комплексного исследования, проведенного в июле-сентябре 2019 года экспертами Центра социологии и региональной политики Псковского государственного университета. Это первое за продолжительное время профессиональное изучение рынка псковских средств массовой информации. Для получения достоверных результатов социологами было опрошено 600 жителей Пскова и 100 экспертов - представителей исполнительной и законодательной власти регионального и муниципального уровня, руководителей государственных, некоммерческих организаций и бизнес-структур. Результаты исследования лежат в основе наших публикаций.
Исследуя медиапространство, необходимо четко понимать: средства массовой информации существуют отнюдь не в вакууме, а находятся в постоянном взаимодействии с другими сегментами социума — такими, как органы государственной власти и местного самоуправления, общественные институты, бизнес и др. Рассматривать медиа в отрыве от них было бы ошибочно.
Прежде всего, следует обратиться к вопросу взаимоотношений СМИ и власти, которая в России традиционно является основным игроком на медиарынке. Напомним, что в новейшей истории Псковской области было несколько периодов, каждый из которых характеризовался отличными от других моделями взаимодействия регионального руководства с «четвертой властью», как иногда называют средства массовой информации. Так, в 1990-е царила почти абсолютная свобода пишущей братии, когда чиновники фактически никого не контролировали, тиражи газет составляли десятки тысяч экземпляров и их влияние на региональную политику было весьма значительным. С конца 1990-х и в 2000-е складывалась другая модель: в условиях жесткого противостояния различных политических групп СМИ четко отражали точку зрения владельцев изданий. Именно в этот период влияние масс-медиа на ход политического процесса в регионе было наивысшим. С конца 2000-х и все 2010-е региональное медиапространство вновь трансформировалось, данный этап был обусловлен уменьшением числа независимых от власти СМИ и усилением доминирования государства на информационном рынке. Деградация публичной политики в стране, и в Псковской области в частности, привела к сокращению числа игроков на политическом поле и, как следствие, заметному обесцениванию роли СМИ. Как итог, в настоящее время мы наблюдаем едва ли не полное доминирование власти, ее стремление контролировать всё и вся, продолжение курса на «закручивание гаек».
Такое положение дел характерно не только для Псковской области — это федеральный тренд, всё идет сверху и проявляется в ужесточении законодательства, «палках в колеса» СМИ, превращении Роскомнадзора в надзирающий и карающий орган, вмешательство которого в деятельность периодических изданий по сравнению с прежними периодами увеличилось в десятки, а может быть - и в сотни раз. В результате любая редакция, не взявшая перед Системой под козырек и не вытянувшаяся по стойке смирно, рискует быть записанной в «иностранные агенты», враги и «пятую колонну» со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Кроме того, в последние годы значительно изменилось само отношение представителей власти к средствам массовой информации, что проявляется в характере контактов. Улавливая основные тренды и идущие сверху сигналы, современное чиновничество проявляет едва ли не полную закрытость, стремится избежать прямых встреч с журналистами, предпочитает отделываться при запросах и предложениях об интервью формальными ответами и откровенными отписками. Разумеется, и прежде подобное иногда встречалось. Во времена жесткого противостояния власти и различных политических групп в 1990-е и 2000-е, бывало, что государственные менеджеры витиевато «отфутболивали» журналистов из оппозиционного лагеря и вообще не жаловали неподконтрольные Дому Советов СМИ. Однако такого, как сейчас, не было — еще лет 10-15 назад невозможно было даже представить, что какой-нибудь чиновник может едва ли не прямым текстом послать журналиста в известном направлении и при этом нисколько не бояться ответственности, реакции начальства и надзирающих органов.
Изменение модели проявляется и в том, что произошло едва ли не полное закрытие каналов информации. Ни для кого не секрет, что политика в целом и органы власти в частности стали сейчас в высшей степени непубличными. И пусть никого не вводят в заблуждение различные медиарейтинги открытости органов власти и отдельных госуправленцев — это только в таблицах и индексах всё очень хорошо, и власть проявляет чудеса открытости. На самом деле государственная система становится всё более закрытой от общества. При этом она пытается установить контроль над масс-медиа.
Сохранить полную независимость в существующих условиях редакциям СМИ практически невозможно. Разговоры о том, что каким-то изданиям это удается, напоминают известный анекдот о «самом независимом государстве», от которого... вообще ничего не зависит. Примерно так и здесь: если СМИ имеет мизерную аудиторию, не пользуется доверием читателей и влиятельностью, то в принципе оно может рассчитывать, что попытки установить над ним внешний контроль и оказывать влияние на редакционную политику будут отсутствовать. Однако в том случае, если медиа читает хоть сколько-нибудь значительное количество людей, то наверняка попытки вмешаться в его деятельность будут предприниматься — причем, это касается уже не только традиционных СМИ, но и представителей новых медиа, в том числе блогеров и создателей групп в социальных сетях. Перефразируя известное: жить в современном обществе и быть свободным от властей нельзя.
Мы привыкли к тому, что у нас «во всем виновата власть». Однако что бы там ни говорили о важности свободы слова, она не является ценностью для общества. Как показывают результаты исследования Центра социологии и региональной политики ПскоГу, порядка 62% опрошенных (почти две трети!) не видят проблемы со свободой слова.
Совершенно очевидно: вопрос свободы слова и существования независимых СМИ не является значимым в системе приоритетов жителей Псковской области (мы говорим не о фейсбучной тусовке, а об обычных гражданах). Большинство из них устраивает существующее положение дел, и это крайне печально. Если еще в 1980-1990-е свобода слова являлась ценностью, образно говоря, за нее люди готовы были отправиться на баррикады, то теперь всё иначе. Вспомним февральский митинг в защиту свободы слова и в поддержку журналиста Светланы Прокопьевой. Если не считать коллег-сотрудников СМИ и сотрудников правоохранительных органов, то на митинг пришло всего полтора-два десятка обычных граждан. И если представить, что завтра закроют какое-нибудь «либеральное СМИ», пытающееся позиционировать себя независимым, - то на акцию поддержки выйдут в лучшем случае несколько десятков человек. То есть: тут примерно то же самое, что и с идеей возвращения прямых выборов главы Пскова: многие выступают «за», но если объявить референдум - вряд ли выразить свою позицию придет большинство. За свободу слова многие, но бороться за нее никто не будет. Что б ни говорили представители тех самых «либеральных СМИ», свобода слова, в том числе свобода средств массовой информации, не является для наших людей большой ценностью. Вольтеровское «Я не согласен ни с одним вашим словом, но готов умереть за ваше право говорить это» - точно не про нас.
И не про политические и бизнес-элиты Псковской области. При том, что в кулуарах представители регионального бомонда жалуются на то, что «душно», страшно, некомфортно, высказать свое мнение публично и прямо все они боятся. И бороться (нет, не за свободу слова и прочие глобальные вещи, а даже за возможность самим высказаться) — они не будут. Ибо точно знают: откроешь рот - «прилетит».
За последние двадцать лет псковскими бизнесменами предпринималось немало попыток создания собственных медиа. Кто только этим ни пытался заниматься — Михаил Гавунас, Ян Лузин, Дмитрий Матвеев, Виктор Почернин, Василий Салопов, Анатолий Тиханов (все — бывшие или действующие депутаты областного Собрания) и другие. Однако все эти проекты прогорели — и как коммерческие, и как политические. Это говорит о том, что в современных российских политических условиях нельзя совмещать бизнес и политику, это всегда будут одни убытки. А инвестировать в медиа-бизнес ради поддержки свободных средств массовой информации — желающих нет. Возможно, именно поэтому в регионе так и не сложилось широкого спектра неангажированных общественно-политических изданий. Рынок коммерческой рекламы весьма ограничен и нестабилен. Значительно проще «лечь» либо под власть (что происходит значительно чаще), либо под оппозицию (что происходит всё реже и реже). Можно ли назвать эти СМИ «независимыми»? Конечно, нет.
А те, кто в этих непростых условиях пытаются работать как с общественно-политическим спектром, так и привлекать коммерческую рекламу, взаимодействовать как с властью, так и с оппозицией, бизнес-структурами, - именно они являются залогом сохранения плюрализма мнений. Наглядный пример — резонансная ситуация вокруг строительства завода «Титан-Полимер». Во властных СМИ «Титан» представляется исключительно «спасителем региона», в оппозиционных изданиях, социальных сетях и телеграм-каналах - «губителем региона», и только ПЛН дает все точки зрения. И это - не единичный случай, это наша принципиальная позиция, наше кредо.
Вообще было бы проще всего адресовать упрек по поводу сложившейся ситуации прагматичной, преследующей свои цели власти, равнодушному, инертному обществу, трусливым политическим и бизнес-элитам, однако доля вины в сложившейся ситуации лежит и на СМИ. Во многом идея существования независимых масс-медиа дискредитирована самой «четвертой властью», ее политикой «двойных стандартов» и другими действиями, которые нанесли серьезный ущерб системе взаимодействия государственных и общественных институтов. И речь здесь не только (и даже не столько) о телепропагандистах с федеральных каналов, называть которых могильщиками свободы слова стало в определенных кругах правилом хорошего тона. На самом деле все сложнее. Ныне борьба за свободу слова некоторыми политиками, общественниками и журналистами преподносится исключительно как борьба с властью. «Если я ругаю власть, то я - за свободу слова. А если какое-то СМИ дает различные точки зрения, в том числе предоставляет возможность высказаться той самой власти, то тогда - нет, такое издание уже не за свободу слова», - однако такое представление в корне неверно. Простые, а порой и примитивные подходы, отказ от объективного освещения общественно-политических и социально-экономических процессов, представление читателю только одной (по мнению таких редакций - «правильной») точки зрения, черно-белый взгляд на мир — всё это очень вредит современной российской журналистике. Как мы отмечали в предыдущих публикациях, такой подход бьет как по властным СМИ, утратившим даже функцию информирования населения о деятельности госорганов власти и формирования их позитивного имиджа (это подменено прямолинейной пропагандой), так и по негосударственным СМИ, которые теряют доступ к информации и, соответственно, влияние, превращаясь в маргинальные издания.
В их работе также присутствуют жесткая тенденциозность в отработке информационных поводов и ангажированность в анализе социально-значимых тем. В угоду политической конъюнктуре и руководствуясь статусом «борцов с режимом», такие СМИ склонны выстраивать линию на системную демонизацию власти, публикуя исключительно негативный информационный контент. В итоге, с одной стороны, власть всеми способами лишает их допуска к информации, с другой, они сами ограничивают себя в возможности объективного комментирования социально-политической повестки, превращаясь в СМИ-изгой, у которого нет серьезных источников информации — и всё, что остается выдавать непроверенные «фейки», тенденциозные мнения и «сплетни в виде версий». В такой ситуации страдают, прежде всего, интересы потребителя информационного продукта.
Сталкиваясь с ангажированностью СМИ (тут без разницы - «Псковская правда» это, или «Псковская губерния»), читатель вслед за шекспировским героем повторяет: «Чума на оба ваши дома» и уходит к тем, кто, может быть, и не на сто процентов соответствует определению «независимого СМИ», готов идти на компромиссы и критикует корректно, но по крайней мере — не держит читателя за дурака, публикуя достоверную информацию, давая взвешенные оценки и предоставляя различные точки зрения. Как показывает практика, именно такие СМИ и пользуются популярностью, доверием аудитории и способны влиять на ход общественно-политических процессов.
Окончание следует
