Битва матери
В публичной плоскости то и дело появляется информация о щекотливых ситуациях, возникающих после гибели бойцов на спецоперации. Внезапно для других родных на выплаты начинают претендовать номинальные отцы, записанные в свидетельстве о рождении, но не принимавшие ни морального, ни материального участия в воспитании защитников Родины. Одно такое дело сейчас рассматривается в Псковском областном суде, где мать не вернувшегося со СВО великолучанина отстаивает добрую память о сыне. В детали истории погрузилась обозреватель Псковской Ленты Новостей Юлия Магера.
«Не он!»
Тридцатилетний Андрей Журавлев из Великих Лук подписал контракт 19 апреля этого года. Вскоре его матери Флюре Ахмедзяновой сообщили: 20 мая сын погиб на волчанском направлении.
Последнее фото, отправленное Андреем маме.
Как описать горе матери, потерявшей единственного ребенка? Никакие слова не способны в точности передать, как навсегда меняет ритм сердце, под которым когда-то было выношено утраченное теперь дитя.
Военком позвонил Флюре 7 июня. Спросил, сможет ли та подойти в военкомат. Ответила, что скоро будет.
В ушах соседей все еще стоят крики вмиг почерневшей от горя матери: «Это не он! Не он!»
Через неделю Андрея похоронили с положенными воинскими почестями.
Помимо эмоций есть еще и официальные процедуры. Государство предусмотрело компенсации для семей погибших при исполнении воинского долга. Конечно, деньги родных не вернут. Но выплаты - дань уважения, в первую очередь, родителям, заложившим при воспитании детей высокие морально-нравственные ориентиры.
В сумме набежало на 13 млн рублей. Андрей не успел жениться или завести собственных детей. Единственной наследницей оказалась его мама Флюра Ахмедзянова. Во всяком случае, так она сама думала, но, когда обратилась за выплатами, оказалось, что есть еще один претендент: мужчина, записанный в свидетельстве о рождении ребенка, его биологический отец.
От Андрея этот человек отказался еще до рождения мальчика. Как только узнал, что 20-летняя Флюра беременна, так заявил, что ребенок не его, якобы детей он иметь не может. И это, несмотря на уже имеющихся дочь и сына от первого брака.
Имени себя
Флюра в 18 лет переехала в Великие Луки с мамой и бабушкой из Таджикистана в 1991 году. После развала Союза в бывшей братской республике стало неспокойно. Русским девушкам опасно было выходить на улицу, происходило много страшных происшествий. Флюра – татарка, но в ту пору для коренного населения все неместные шли за русских. Так что женщины вернулись на историческую Родину сразу, как Флюра окончила школу, и навсегда связали судьбу с Россией. Теперь Флюра отдала своей стране самое дорогое, что у нее было – сына.
С его отцом она познакомилась, когда ждала автобуса. Возвращалась от подружки на улицу Щорса. Вечер, а транспорта, как назло, все нет. Остановилась машина, водитель предложил подвезти. Через несколько дней начал кружить по окрестностям, высматривая давешнюю пассажирку. Так и закрутилось. Но, когда Флюра забеременела, заявил: «Ребенок не мой!»
Андрей родился в декабре 1993 года. Мама записала его на свою фамилию, да и отчество дала не отцовское — Андреевич, в честь него самого. Получилась великолукская версия Александры Александровны Тихомировой из фильма «Москва слезам не верит».
В отличие от киногероини Флюра не оставляла попыток наладить отношения с отцом своего ребенка. Тот иногда захаживал, но не к Андрею. Сына словно не замечал. Женщина помнит, как заваливался пьяным с пачкой пельменей, сам же их съедал и сыто храпел на диване. В памяти Флюры отпечаталась сцена: спящий на диване мужчина и маленький мальчик, который, не обращая внимания на перегар, гладит пальчиком щетину: «Папочка плисол».
Так что однажды она решилась поставить точку. Без отношений с матерью ребенок отцу тем более стал не нужен. Да и по документам они друг другу оставались никем до 14-летия Андрея. Перед тем, как юноша получил свой первый паспорт, Флюра обратилась к его отцу с просьбой об установлении отцовства. Не хотела, чтобы в моноэтничном русском регионе сын вызывал вопросы своей фамилией. Его отец, на удивление, согласился. Но к назначенному времени в ЗАГС не пришел.
Устную договоренность Флюра соблюла. Не стала требовать на содержание ребенка даже те скудные крохи, что причитаются по закону. Тянула сама с помощью своей мамы, боялась сделать сыну больно, если отец начнет увиливать и скандалить. Пусть отцом он будет хотя бы по документам. Андрей к нему тянулся, подростком бегал помогать в автомастерской. От помощи мужчина, конечно, не отказывался.
Под погонами
Андрей с детства мечтал ходить в погонах. После гимназии поступил в колледж МЧС (отец сейчас рассказывает, что сын получал высшее образование – настолько был «включен» в жизнь парня). Отучился, но присвоения квалификации не дождался – путал зеленый цвет с коричневым.
Так что после колледжа пошел в армию, срочную отслужил на флоте. Сначала в Северодвинске, потом на Каспии. Во время присяги всматривался в приглашенных, не мелькнет ли среди них похмельное лицо отца. Нет. На то, как совершается одно из важнейших событий в жизни каждого мужчины, как он дает присягу на верность Родине, его мама приехала посмотреть одна.
Вернулся из армии, зажил обычной жизнью обычного человека. Все, как у всех. Девушка, работа. Но однажды оступился по-крупному. Попросил знакомого помочь передвинуть гараж. Тот выкатил таксу – бутылка. Получив свое, выполнять договоренности не спешил. И Андрей рассвирепел. На пьяных и чего стоят их обещания, парень насмотрелся еще в детстве. Слово за слово – подрались. Второй участник драки погиб, ребро вошло в легкое. Андрею дали восемь лет. С 2018 года отец не отправил сыну ни одной передачки.
Свою вину Андрей, теперь тоже лежащий в земле, искупил сполна. Очистить совесть своей кровью, вернуться на свободу достойным членом общества — такая возможность есть у всех, находящихся за решеткой. Да не каждый ею пользуется, вот в чем штука. Надо быть определенного склада человеком. Сидеть оставалось всего ничего, большую часть срока отмотал. Однако решил не сидеть попусту за колючкой, а принести пользу «за ленточкой».
Бумажный отец
После состоявшихся 14 июня похорон Флюра ходит по судам в надежде лишить отца Андрея права на выплаты. Не за деньги она бьется - за справедливость для своего ребенка.
Родительских прав отец лишен не был, но пользоваться ими не спешил ни до установления отцовства, ни после. На официальном языке это называется «родственных связей не поддерживал»: не интересовался жизнью, материально не помогал. Словом, отцом оставался только на бумаге. Это даже в Семейном кодексе записано: родитель, живущий отдельно, имеет право на общение с ребенком, на принятие решений по его образованию и воспитанию.
«Никакого участия ни в воспитании, ни в обучении сына, ни в его содержании ответчик не принимал, - рассказывала Флюра суду. - А лишь злоупотреблял спиртными напитками и вел аморальный образ жизни, что имеет место и до настоящего времени».
В материалах судебного дела есть справка из Переслегинской гимназии, которую окончил Андрей: «Его воспитанием занимались бабушка и мама. Факты, подтверждающие участие отца в воспитании сына, нам неизвестны. За весь период обучения отец ни разу не посещал родительские собрания и не интересовался успехами сына».
Единственный раз он оказался в школе на выпускном сына. Андрей перед праздником спрашивал с надеждой: «А папа придет?» Пришлось Флюре его разыскивать и вести в школу.
На суде нанятый отцом адвокат стоит на том, что его доверитель тоже вырастил достойного защитника Отечества.
«Напротив, на протяжении всей жизни поддерживал отношения с сыном, участвовал в его воспитании, духовном и нравственном развитии, - цинично сказано в заявлении отца в адрес суда. - Доводы истицы о том, что ответчик не оказывал материальной помощи на содержание детей, допустимыми и достоверными доказательствами также не подтверждены. Сама истица никогда не принимала мер к взысканию с ответчика алиментов на содержание детей».
От таких заявлений у любого человека с честью и совестью глаза на лоб полезут. «Позабыл» об условии ничего не просить, выдвинутом перед установлением отцовства. По логике отца получается, что виновата мать. Сама алименты не требовала, так с него какой спрос? Тот факт, что содержание детей – обязанность, поровну распределенная между родителями, его ничуть не смущает. Как в детские годы Андрея не смущали вопросы о том, сыт ли он, во что одет, есть ли у него тетради к школе, кто покупает ему лекарства и все прочее, чем обеспечивают детей любящие родители. Понятно кто – мама. Справку о пустоте вместо помощи она приложить к своему заявлению в суд, действительно не смогла. Растила сына, как растят сотни тысяч женщин в стране: на алименты подавать бессмысленно, только нервы попортишь.
В августе Великолукский городской суд встал на сторону отца. Его не так, чтобы совсем не было – мерцательного режима появления в жизни сына хватило. Для суда это значит, что были сформированы фактические семейные отношения, носившие хоть и нестабильный, но продолжительный характер. «Общение носило минимальный характер, но имело место быть», - сказано в решении.
Мама Андрея подала апелляционную жалобу в областной суд. Уже состоялось два заседания. Кого сам Андрей считал своей семьей? На этот вопрос сейчас ищет ответ судейская коллегия. К заседанию 28 ноября не успел прийти ответ из войсковой части в Луге, откуда он уезжал. При подписании контракта каждый боец заполняет данные о том, кого видит своим наследником — эту бумагу сейчас ждет суд. Пока что к материалам были приобщены более ранние сведения из учетной карточки в военкомате. Матрос Журавлев, отправляясь на срочную, заполнял анкету о составе семьи. В ней он указал маму. И только. Уже другой рукой приписаны сведения об отце, появились они в бумагах уже после гибели Андрея.
Также Флюра сообщила суду интересные сведения о личности отца Андрея. Выплаты — не единственное наследство, осталась квартира, подаренная Андрею бабушкой. Отец претендует на долю.
Ей еще предстоят суды за наследство. По выплатам следующее заседание состоится 24 декабря. После нынешнего Флюра из зала суда поехала на кладбище к сыну. Теперь сражается она — за мирную память о погибшем при исполнении воинского долга.
Юлия Магера
