Наталия Соколова: Самое главное - чтобы у детей сияли глаза, чтобы они были уверены в своих силах и чтобы рядом всегда были любящие родители

Сегодня, 1 июня, отмечается Международный день защиты детей. Символично, что в этот день гостьей программы «Беседка» в эфире радио «Эхо Москвы в Пскове» стала уполномоченный по защите прав ребенка в Псковской области Наталия Соколова. Предлагаем вашему вниманию стенограмму беседы.

Надежда Назаренко: Наталия, добрый день.

Наталия Соколова: Добрый день, с началом лета и, конечно же, с замечательным праздником - Днем защиты детей!

Надежда Назаренко: Предлагаю начать наш разговор с летнего отдыха, тем более что начинаются каникулы и открываются летние лагеря. Этот вопрос, в частности обсуждался на селекторном совещании у премьер-министра Дмитрия Медведева, который призвал не допустить трагедию в лагерях в связи с прошлогодней трагедии в Карелии. Он, в частности, заявил, что если в каком-то лагере будут обнаружены нарушения, такой лагерь открывать вообще нельзя. На данный момент, по вашей оценке как уполномоченного по правам ребенка, готовы ли псковские лагеря к приему детей? Все ли проверки пройдены? Устранены ли нарушения, если они были? Могут ли родители со спокойной душой отправить своего ребенка на три недели в лагерь?

Наталия Соколова: Ну конечно, родители будут волноваться, даже если я скажу, что у нас лагеря готовы и серьезных замечаний не было. Те небольшие замечания, которые были в адрес лагерей, исправлены, и на сегодняшний день у нас готовы к работе 22 летних загородных лагеря, 168 лагерей дневного пребывания, два детских санатория. 21,5 тыс псковских детей приедут летом в лагеря, чтобы отдохнуть, поправить свое здоровье, набраться сил на новый учебный год. Хочу сказать, что, начиная с апреля, у нас проходили совещания со всеми контрольно-надзорными органами и заинтересованными лицами. В мае эта работа была усилена отчетами управления образования и Центра детского отдыха и оздоровления. Прошли совещания и при федеральном инспекторе, и в прокуратуре, видеоконференция с министерством образования и с уполномоченным по правам ребенка. Я провела круглый стол «Детский отдых глазами детей», потому что зачастую мы, взрослые заинтересованные лица, не всегда слышим тех, для кого мы работаем. Поэтому мы и провели круглый стол с родителями и детьми, поговорили о том, каким должен быть лагерь.

Надежда Назаренко: Насколько ваши мнения расходятся?

Наталия Соколова: В целом мы думаем одинаково. Единственно, что для взрослых приоритетом является безопасность, удобства, питание, а для детей важно, чтобы был хороших отдых, чтоб им было интересно, чтоб была насыщенная программа и рядом были молодые, энергичные, надежные и веселые вожатые.

Надежда Назаренко: Хотела по поводу досуга как раз спросить. Действительно ли уполномоченный по правам ребенка интересуется, что делают дети в летних лагерях и как проводят досуг, и не часто ли они предоставлены сами себе?

Наталия Соколова: Может, это покажется странным, но для меня это как раз приоритет. Я здесь на стороне детей, потому что есть Роспотребнадзор, который отслеживает свою сферу влияния, есть прокуратура, полиция, МЧС, а вот как педагог, как мама и человек, который работал вожатым и когда-то сам был пионером, считаю наиболее важной досуговую составляющую. Этим летом мы планируем объехать все лагеря, как это было и в предыдущие годы, чтобы познакомиться с работой вожатых, педагогических коллективов. Мы обычно смотрим и воспитательную программу, и программу досуговую, массовую и индивидуальную, где-то советуем, где-то критикуем, обязательно общаемся с детьми - спрашиваем, насколько им интересно в лагере, просим взрослых прислушиваться к детям. И хочу сказать, что в последние годы у нас работа усилилась по подготовке вожатых. Причем, задача по профессиональной подготовке вожатых ставится и на федеральном уровне. В Псковской области основной запас вожатых обеспечивают ПсковГУ и опочецкий педколледж.

Надежда Назаренко: А их как-то специально готовят к работе?

Наталия Соколова: На базе Центра детского отдыха и оздоровления идут спецкурсы. В течение года любой желающий, который достиг 18-летнего возраста (в основном студенты ПсковГУ) ходят на тренинги, де с ними работают уже опытные вожатые-инструктора.

Надежда Назаренко: И речь там идет, как я понимаю, не только о досуговой составляющей.

Наталия Соколова: Обо всем, в том числе о безопасности.

Надежда Назаренко: То есть они и первую медпомощь смогут оказать, в случае чего?

Наталия Соколова: Да. Как работать с родителями, как оказывать помощь психологического плана, как провести мероприятие, как сплотить отряд, как выявить лидера и как помочь аутсайдеру стать увереннее, как вести себя на воде, в лесу, если ты вдруг встретил опасность на пути - всему этому учат. И в этом году на инструктиве впервые проводили экзамен, на котором проверялись знания, умения и навыки будущих вожатых.

Я присутствовала на этом тренинге, общалась с ребятами, которые идут работать вожатыми, и, конечно, картина для меня сложилась грустная. Из 130 ребят только треть подняла руки, когда у них спросили, хотят ли они работать вожатыми. Большинство из них никогда не были в лагерях, но тот факт, что сегодня для студентов является обязательным прохождение вожатской педпрактики, подталкивает их работать в лагерях. Но эти инструктивы помогают менять мотивацию студентов с «надо» на «хочу».

Надежда Назаренко: Это очень нужно будущим педагогам.

Наталия Соколова: Это нужно будущим родителям - прийти и посмотреть, какие у нас сегодня дети. На вопрос, почему вы не хотите работать вожатыми, они на первое место ставят ответственность. Говорят, что «мы понимаем, какие сегодня подростки, какие у них сегодня интересы и как им сложно угодить и, конечно, страшновато нести ответственность за них».

Надежда Назаренко: По поводу ответственности. На совещании у Медведева было заявлено, что нововведение этого сезона - обязательное оповещение МЧС о маршрутах детских туристических групп и сопровождение инструкторов-проводников, которые умеют оказывать первую помощь и прошли спецподготовку, чтобы усилить безопасность детей. Есть ли у нас такие проводники?

Наталия Соколова: Во-первых, у нас в лагерях есть физруки и есть плавруки, которые охраняют детей на воде и контролируют, чтоб они не заплывали за буйки и соблюдали правила нахождения на воде. То, о чем вы сейчас говорили, может касаться не только организованных в лагерях групп детей, но и групп детей, которых набирают в летние секции или летние лагеря на базе школ. Чтобы вывести их куда-то «за пределы», человек, который их повезет, должен не просто нести за них ответственность, а должен обладать определенными навыками. И, конечно, мы ставим задачу во взаимодействии с МЧС, чтобы они давали своих специалистов для проведения инструктажа и сопровождения детских групп. Ну и, естественно, все транспортные перевозки детей также контролируются МВД и ГИБДД.

Надежда Назаренко: Давайте теперь поговорим о твоей непосредственной деятельности. Если в целом говорить о работе детского омбудсмена, из каких источников он узнает о нарушениях, если они имеются? Обращается ли кто-то непосредственно к вам?

Наталия Соколова: У меня источников очень много. В соответствии с законом Псковской области об уполномоченном, мы обязаны реагировать на все поступающие заявления граждан, а они приходят к нам разными путями - телефонным звонком, письмом или по электронной почте. С этого года мы начали активно получать информацию через соцсеть «ВКонтакте» от несовершеннолетних. Раньше таких обращений было мало, а сейчас ребята активизировались.

Надежда Назаренко: Ну, это наиболее доступный способ.

Наталия Соколова: Для детей да. Взрослые обращаются через «Фейсбук». Спектр возможностей у населения обратиться к уполномоченному самый разный, включая личные приемы граждан, которые у меня проходят минимум дважды в месяц.

Надежда Назаренко: Наталия, а кто к вам обращается чаще - дети или взрослые?

Наталия Соколова: Чаще взрослые - родители, педагоги и просто люди, которые обеспокоены судьбой проживающих детей на одной лестничной площадке, потому что видят, какой образ жизни ведут их родители.

Надежда Назаренко: А как вы думаете, почему дети обращаются меньше? Потому то не знают, что их права нарушены?

Наталия Соколова: Здесь причин много. Первая заключается в том, что дети попросту не знают о том, что у нас существует должность уполномоченного по правам ребенка. Хотя в каждом образовательном учреждении (а я проверяю этот факт) необходимо, чтобы на доске информации находились данные об уполномоченном с контактными данными. Вторая причина - дети не знают или не понимают, что были нарушены их права, поэтому и не обращают внимания на то, что есть человек, который их может защитить. Третье - то, что дети очень доверяют взрослым. родителям и не считают нужным к кому-то постороннему обращаться, так как считают, что их главным защитником являются их родители.

Надежда Назаренко: А если именно родители нарушают их права?

Наталия Соколова: Вот в этом и проблема. Именно поэтому каждый раз, встречаясь с ребятами в школах, лагерях, социальных учреждениях, я говорю о том, что ваше обращение к уполномоченному - это не жалоба на родителей, а призыв о помощи. И мы пытаемся вместе с психологами, юристами какую-то помощь консультативного характера оказать. Почему еще они не обращаются? Они боятся наказания в свой адрес со стороны тех, на кого они могли бы пожаловаться. И вы абсолютно верно указали на самую страшную проблему, когда ребенок доверяет взрослому, а взрослый (в особенности родитель) причиняет ему вред не только психологический, но и физический — побоями, унижением, давлением и даже гиперопекой. Бывает, что родитель не хочет зла ребенку, но у них настолько завышенные требования к нему, что ребенок не может с этим справиться. А тут, бывает, и до беды недалеко.

Надежда Назаренко: Какие права ребенка чаще всего нарушаются в современном обществе? Какая категория детей наиболее уязвима?

Наталия Соколова: Вопрос серьезно-аналитический. Сложно сказать, какое конкретно право ребенка нарушено. Право на безопасность, очень часто в последнее время право на получение образования, причем, по вине родителей, которые считают, что они сами могут дать ему хорошие знания: «Я закончила пединститут и буду воспитывать детей сама»...

Надежда Назаренко: Это о домашнем обучении идет речь?

Наталия Соколова: Нет, речь идет о дошкольном периоде, когда родитель сам вправе выбрать, посещать ребенку сад или нет. Но когда наступает период школьного возраста и нужно определиться с учреждением образования, родители говорят: «мы оставляем ребенка дома». И здесь приходится работать и органам опеки, и управлению образования, иногда даже сотрудникам полиции (подразделению по делам несовершеннолетних), чтоб убедить родителей в том,что своими действиями они нарушают право ребенка на бесплатное образование. Потому что у ребенка отнимают шанс жить в коллективе, получать знания, какие-то новые умения и так далее. Если говорить о праве ребенка на жизнь в буквальном смысле, когда существует угроза жизни, - таких обращений не так много. Самые популярные и самые тяжелые для меня примеры - связанные с нарушением права ребенка жить и воспитываться в семье и воспитываться обоими родителями. Я говорю о примерах, когда родители разводятся и начинают делить своих детей. Это самое страшное, потому что ты оказываешься как третье лицо, втянут в конфликт взрослых, пытаешься убедить их в том, что от их проблем страдают дети. Дети ни в коем случае не должны быть втянуты во взрослые конфликты. Со стороны взрослых это просто банальный эгоизм.

Надежда Назаренко: Ребенок фактически становится разменной монетой.

Наталия Соколова: Да. Наравне с имуществом.

Надежда Назаренко: А кто чаще нарушает права ребенка? Родители, друзья, другие дети?

Наталия Соколова: Я сторонник того, что если дети конфликтуют во дворе, они могут сами помириться, и совершенно негоже, когда ребенок пожаловался родителям, они вышли на улицу и начали выяснять отношения с его обидчиком. В наши добрые старые времена, мне казалось, это был нонсенс. Родитель мог поговорить с другим родителем о поведении его ребенка. Но в моем детстве не было такого, чтобы взрослые избивали обидчиков, наносили удары по лицу или еще хуже. А сегодня такие примеры встречаются. Два мальчишки поспорили на переменке, один другого толкнул, пришла мама, оттягала за ухо, дала пощечину. У пацана лицо посинело - синяк остался. Недопустимо поднимать руку на ребенка.

Надежда Назаренко: А с чем связана такая тенденция?

Наталия Соколова: Да потому, что люди чувствуют себя безнаказанными. Пресловутая свобода создает у человека в голове преломленное представление о безнаказанности: «я взрослый, мне все можно». Самое обидное и страшное - что большая часть обращений связана с межличностными конфликтами, а не с нарушением прав ребенка органами власти. Для чего создан институт уполномоченного по правам ребенка? Для того, чтобы координировать, контролировать работу органов госвласти местного самоуправления в части защиты прав и законных интересов несовершеннолетних. Примерно 40% от общего объема поступающих ко мне обращений касаются ситуаций, когда нарушены права по обеспечению лекарствами, средствами реабилитации, когда транспорт не ходит за 15 км вовремя, чтобы ребенка доставить в школу или сад, или в том же лагере какая-то проблема обнаружена. А остальная - львиная доля обращений - это межличностные отношения ребенка и ребенка, ребенка и взрослого, родителя и родителя, родителя и учителя, это конфликты, какие-то претензии друг к другу, внутришкольные конфликты, в которые попадает ребенок. Это проблема, на мой взгляд, психологического характера и культурологического, поведенческого — насколько человек воспитан, чтобы не перейти грань достоинства, не оскорблять и унижать другого человека, а сесть за стол переговоров. Тем более что сегодня у нас практически во всех школах региона есть службы медиации. Другой вопрос - насколько квалифицированные там медиаторы. Мы этот вопрос ставим, и я считаю, просто необходимо учителям, которые участвуют в службе медиации, психологам регулярно проходить профессиональную переподготовку. Потому что мы, взрослые, не успеваем за нашими детьми, которые развиваются гораздо быстрее, и ценности у них другие. Надо все равно им помогать расти и ориентироваться в этом мире. Считаю, что эти службы медиации в образовательных организациях могли бы помочь не только ученикам. Если мы говорим о районах, то они могли бы помогать решать конфликты тех же самых соседей. Но в районе есть всегда опасения — и у взрослых, и у детей, что все друг друга знают, и если ты обратишься к психологу, то конфедициальная информация выльется за пределы. Именно поэтому я и говорю о необходимости повышения квалификации служб медиации.

Надежда Назаренко: А вот сталкивались ли вы со случаями, когда обвинения детей были ложными, с целью опорочить какого-то взрослого ради личной выгоды, а на самом деле конфликта нет?

Наталия Соколова: Есть у меня такие примеры и подозрения, что дети пытаются манипулировать взрослыми, и сегодня, когда создано огромное число институтов власти, помогающих детям.. Все службы - и прокуратура, и полиция, и Следственный комитет, и управление образования, и органы профилактики - они как на коротком поводке. Не дай бог что с ребенком случится - они все бросаются спасать ребенка. И это иногда играет злую шутку.

Надежда Назаренко: Вот я и хотела сказать. Вы говорили о низкой информированности детей о существовании институтов уполномоченных, а мне кажется, что есть как раз очень подкованные дети, знающие о своих правах и пользующиеся этим.

Наталия Соколова: Есть, есть такие примеры. Приходится выслушивать обе стороны, приглашать себе за стол переговоров. Мы встречаемся и с дедушками, и с бабушками, и с соседями. Приходится на себя зачастую брать функции медиатора, чтобы решить проблему. Но зачастую проблема и выеденного яйца не стоит — просто люди разучились говорить «глаза в глаза». Сегодня проще писать друг другу смс, общаться в Сети, и порой доходит до абсурда. Мне ребята говорят в школе: «Знаете, Наталья Викторовна. Так обидно! Прихожу из школы, мне не решить задачу. Подхожу к папе, а папа играет «в танчики». Прошу его помочь, а он мне и говорит: «Ты че - неумный что ли? Сам решишь». Я приношу «двойку» или «тройку», и меня наказывают за то, что я не справился. Как мне себя вести? Ведь я же просил отца о помощи, а он мне в этом отказал». И я родителям примеры эти привожу. Я им зачитываю, что пишут дети, и удивительно: родители плачут и кивают головой. Я говорю им: «вы себя узнаете в этом?» - они говорят «да». «Тогда ответьте сами себе, счастлив ли ваш ребенок, обнимите его лишний раз, скажите, то вы его любите». Достаточно порой просто посидеть рядом и послушать, что он скажет. Мне и самой, бывает, не хватает времени поговорить с ребенком. Но слава богу, она у меня взрослая. Как ведут себя многие родители? «Здравствуй, сынок. Как у тебя оценки в школе? «Двоек» нет? Ну молодец, иди кушай». А что нового он узнал, с кем подружился-поссорился, сколько галок на ветке возле подъезда увидел, сколько деревьев посадил, сколько мячей забил - до этого руки уже не доходят. Понимаю, что все занятые люди, деньги зарабатывают, но наши дети не просили нас, чтобы мы их на свет родили. Наши дети должны быть счастливыми, потому что у них счастливые родители. Ну так создайте для них такие условия!

Надежда Назаренко: Современные дети и их проблемы, на ваш взгляд, отличаются от наших проблем в их возрасте?

Наталия Соколова: Отличаются. Во многом они одни и те же, но все равно, несмотря на интернет, соцсети, доступность информации, большое число развлечений, которые у них есть, они нуждаются в том же, в чем нуждались и мы — в любви, внимании и заботе. И когда они это чувствуют, им уже не надо внешних ресурсов. Ведь что у нас получается? Семья вполне обеспечена, родители зарабатывают, ребенок сыт, обут, одет, у него есть условия для обучения, он ходит на секции, но счастливым себя не чувствует, потому что он не отдыхает вместе с родителями, не общается с ними. А ему где-то нужно выплеснуть свои эмоции.

Надежда Назаренко: И он уходит в интернет.

Наталия Соколова: Вот! Бывает, просишь детей «поднимите руку, кого родители обнимают» - ну, поднимают ребята руки. Если старшеклассников спрашиваешь «а кому нужно, чтобы вас обнимали», пацаны опускают глаза и поднимают руку — девятиклассники, десятиклассники. А один говорит: «Меня не обнимали два года, и зачем мне это нужно сейчас?». И от этого становится страшно. И куда он пойдет? В интернет под своим или чужим ником, общается с людьми, которые дают ему поддержку и опору. Дай бог, если это порядочные люди. А если это мошенники или какие-то нехорошие «редиски», которые имеют преступные цели? Ведь это страшно. А ребенок боится рассказать об этом родителям! Есть примеры, слава богу, не в Псковской области, когда 11-летнего ребенка развращал в Сети взрослый мужчина, просил его отправить фотографии интимного характера, и ребенок вовремя увидел человека, который занимается борьбой с педофилами, и написал ей: «я готов наложить на себя руки, но я не могу рассказать об этом родителям, потому что не оправдал их доверие, что я весь такой добрый хороший мальчик». Ведь это же страшно! Значит родители сформировали в нем комплекс человека, который не имеет право на ошибку и который должен соответствовать идеалу, который они сформировали в своих головах. Страшно? Страшно. А сколько таких фактов не было выявлено!

Надежда Назаренко: Мы подошли к трагическому случаю с подростками в Стругах Красных. Там тоже было много причин, которые привели к этой ситуации. Разрешилась ли она на сегодняшний день? Установлены ли виновные, понесли ли они наказание?

Наталия Соколова: Еще идет следствие, и больше никакой информации нет. Но этот трагический, очень резонансный случай не только нашу область подтолкнул к необходимости проведения комплекса профилактических мероприятий. Усилена работа психологов, кризисных психологов, психиатров образовательных организаций. Мы ожидаем создания кризисного консультативного центра, который бы оказывал помощь не только несовершеннолетним, но и взрослым, оказавшимся в сложной ситуации, и который бы работал круглосуточно и получал информацию из разных источников — по телефону, интернету, в рамках личных консультаций. Я считаю, что такой центр необходим. Дети ж не просто так оказываются в сложных ситуациях. Они видят, что вокруг происходит. И взрослые в такие ситуации тоже попадают и не знают, как с ней справиться, а ребенку, подростку любая ситуация может казаться кризисной.

Надежда Назаренко: К трагическому случаю, который произошел в Стругах Красных .привела совокупность факторов, и нельзя определенно говорить, кто конкретно в этом виноват...

Наталия Соколова: Это не единичный случай. Мы на протяжении 10 лет замирали перед телеэкранами, когда слышали новости из США, Норвегии и Финляндии и других «супер-пупер демократических» стран о том, что один школьник заходит и расстреливает своих одноклассников из автомата, другой стреляется перед телеэкраном, а третий делает показательное селфи, падая с высотки. Мы охали, ахали, но не думали, что эта беда может прийти и в наш дом. А оказывается, что наши дети тоже этого набираются. Пока не доказано, было ли подстрекательство в отношении двух псковских подростков, но то, что сегодня создаются «группы смерти», идет насаждение идей обесценивания жизни, возможности прожить ее заново, это на самом деле страшно. Но это ответ на все, о чем мы говорили до этого: если ты не любишь своего ребенка, его могут полюбить другие - те, кто может желать ему зла. Это такие вещи, за которые несут ответственность, прежде всего, родители. Потому что они должны все знать о своих детях.

Надежда Назаренко: А должен ли родитель грубо вмешиваться в жизнь своего ребенка?

Наталия Соколова: Нет, он должен разговаривать, а для этого должно быть доверие, а не так, что в 12 лет ты подумал «а вдруг завтра что-то случится - пойду-ка я с ним поговорю».

Надежда Назаренко: Значит ли это, что он не должен проверять его телефон, компьютер и так далее?

Наталия Соколова: К сожалению, я сейчас не могу сказать, что он не должен. Если родитель заинтересован в том, чтобы ребенок жил и чтобы с ним ничего не случилось, но не смог наладить с ним доверительные отношения, надо находить другие варианты — приходить в школу, общаться с его друзьями, может, даже просматривать его странички. Правоохранители, кстати, не видят в этом ничего незаконного. Может быть, не стоит влезать в его личные сообщения, но хотя бы просматривать группы, в которых он состоит. Думаю, это лишним то не будет.

Надежда Назаренко: Куда сегодня нужно обращаться ребенку или взрослому, если он знает о нарушении чьих-то прав? Каков алгоритм.

Наталия Соколова: Назвать алгоритм сложно, потому что в каждой ситуации надо обращаться к разным органам. Если вы видите, что нарушается право ребенка на безопасность, что ему угрожают, избивают, оскорбляют, если есть непосредственная угроза его жизни, стоит обращаться в полицию. Мы сегодня рекомендуем обращаться в подразделения по делам несовершеннолетних, так как у них есть полномочия зайти в семью и поговорить с родителями. Это могут быть органы опеки, которые несут ответственность за то, что происходит в семье. Я всегда предлагаю обращаться и к уполномоченному по правам ребенка. Для тех, кто дружит с интернетом, можно зайти в группу уполномоченного в соцсети «ВКонтакте». Телефон уполномоченного можно найти на портале органов госвласти Псковской области. И поверьте, все мы вместе, органы профилактики, сделаем все для того, чтобы ребенок не оказался в такой ситуации.

Надежда Назаренко: Спасибо, Наталия. Пожелаем нашим детям счастливого детства.

Наталия Соколова: Самое главное - чтобы у наших детей сияли глаза и чтобы они были уверены в собственных силах, и чтобы рядом всегда были любящие, счастливые, внимательные родители, готовые вовремя подать руку ребенку, независимо от его возраста. И еще раз напомню. Дорогие родители, не забывайте каждый вечер спрашивать детей, что их порадовало за день и что огорчило. Не забывайте их обнимать, целовать и говорить им о своей любви. Даже если со стороны кажется, что им все равно, вы себе не представляете, как им это важно. И потом все это вернется к вам во сто крат, когда вам это понадобится.