Владимир Панченко о бюджете, непопулярных решениях и вере в «Моглино»

20 декабря гостем программы «Двое на одного» в прямом эфире радио «Эхо Москвы в Пскове» (102.6 FM) стал генеральный директор ООО «Еврокерамика», депутат Псковского областного Собрания от партии «Справедливая Россия» Владимир Панченко. В ходе беседы обсуждались актуальные вопросы экономической и политической жизни региона, опыт работы Владимира Панченко в областном Собрании депутатов и политические планы на 2018 год. Предлагаем вашему вниманию стенограмму беседы. 

Надежда Назаренко: Добрый день, в эфире радио «Эхо Москвы» в Пскове программа «Двое на одного» и ее ведущие - я, Надежда Назаренко…

Константин Калиниченко: ...и я, Константин Калиниченко.

Надежда Назаренко: Наш сегодняшний гость - генеральный директор ООО «Еврокерамика», депутат Псковского областного Собрания Владимир Юрьевич Панченко. Владимир Юрьевич, здравствуйте.

Владимир Панченко: Здравствуйте.

Надежда Назаренко: Думаю, начнем обсуждение с одной из последних новостей - о том, что 15 декабря Государственная Дума одобрила проект о приравнивании МРОТ к прожиточному минимуму. Хотелось бы узнать ваше мнение по этому поводу. Если документ, принятый депутатами, одобрит Совет Федерации, то с 1 января 2018 год МРОТ будет установлен в размере 9489 рублей в месяц, сейчас это 7800. А с января 2019 уже по всей стране МРОТ будет устанавливаться в размере величины прожиточного минимума. Конечно, это решение вызвало дискуссию. Одни говорят, что это пиар власти накануне президентских выборов, и это точечная мера, которая вряд ли поможет. Другие - что это поможет России перейти к инновационной экономике и повысит уровень оплаты труда, покупательскую способность. С вашей точки зрения, это популизм или давно назревшее решение?

Владимир Панченко: Здравствуйте еще раз. Прежде всего, пользуясь случаем, я хотел бы поздравить всех жителей Псковской области, всех радиослушателей с наступающим Новым годом и пожелать всего самого наилучшего: здоровья, благополучия в семьях и всего, что сами себе желаете.

Надежда Назаренко: С позитивного решили начать?

Константин Калиниченко: Все, видимо, желают себе повышения МРОТ.

Владимир Панченко: Да нет, повышения МРОТ, наверное, желают не все - в принципе, на сегодня это не самая большая категория граждан, которая получала 7800. Все мы понимаем, что это мизер, на который прожить невозможно, и только благодаря менталитету нашего народа мы в таких условиях выкручиваемся - подсобные хозяйства, огурчики, помидорчики и картошечка. То, что МРОТ устанавливает государство,- наверное, это нужно делать, но правильнее было бы, если бы уровень жизни, экономика и здоровая конкуренция в предприятиях и на госслужбах диктовала эти условия, чтобы у руководителей предприятий была возможность повышать своим работникам зарплату, обеспечивать достойные рабочие места, которые люди ценили бы и за которые держались, и не было бы текучести кадров. Любой руководитель готов и хочет создать такой коллектив, на который он может надеяться, с которым ему легко работать. И оплата труда - один из ключевых моментов. Сегодня мало павлов корчагиных, которые работают ради идеи, - все работают за денежное вознаграждение и хотят покупать своим детям все самое лучшее, помогать родителям…

Константин Калиниченко: А почему именно сейчас такое решение принято? Насколько я помню, этот проект пылился в стенах Госдумы не один год. Проходил одно, второе чтение, третьего чтения ждал-ждал и вот дождался в преддверии 2018 года. Может, у нас экономика резко поднялась, чтобы вот так повысить минималку на полторы-две тысячи рублей, или это связано с политикой?

Владимир Панченко: Экономика, я думаю, не поднялась. Если слушать, что говорят по телевизору и о чем отчитываются министерства, создается впечатление, что мы заслушиваем не тех министров или смотрим не тот канал…

Надежда Назаренко: ...или не в той стране живем.

Владимир Панченко: Да. Я не силен в политтехнологиях, но наверное, это будет позитивно воспринято людьми. Второй вопрос - что помимо государственных и муниципальных учреждений есть еще бизнес, в котором также есть категория работников, получающая такую зарплату. Для них это важно и значимо, но навскидку могу сказать - по большому счету, наверное, ничего не произойдет, не поменяется. Сегодня я подписывал с утра документы, экономисты принесли мне эти изменения - и я уже издал распоряжение, чтобы с 1 января повысить минимальную зарплату…

Надежда Назаренко: Да, мы как раз хотели спросить, как это коснется вашего предприятия.

Владимир Панченко: Распоряжение есть, но оно еще не подписано. И сам закон еще не принят, нет никакого распоряжения о том, что он вступил в силу.

Константин Калиниченко: Его еще Совет Федерации должен рассмотреть.

Владимир Панченко: Мы в принципе готовы с 1 января 2018 года работать по этим новым правилам. Это нагрузка, и это относится не совсем только к одной категории граждан. Если слесарь первого-второго-третьего разряда получал 10-11 тысяч рублей, а подсобный рабочий или уборщица получали 8-9 тысяч - эти должности не могут сравняться. У слесаря и уборщицы разная квалификация. Не в обиду уборщице, но слесарь должен получать больше.

Надежда Назаренко: Да, закон касается только неквалифицированных работников.

Владимир Панченко: Да. Но это потянет за собой увеличение фонда оплаты труда по всем категориям. Нижняя планка толкает всех наверх. Если, грубо говоря, МРОТ повышается на 2 тысячи рублей, то все сотрудники должны будут получить повышение примерно на эту сумму.

Надежда Назаренко: Ну, как минимум, они захотят получить повышение.

Владимир Панченко: И это, скорее всего, будет сделано. Если я подниму зарплату уборщику и слесарю третьего разряда, то мне слесарь шестого разряда скажет - «а я что?» Разница между менее квалифицированным работником и более квалифицированным работником должна сохраниться, иначе поломается все.

Надежда Назаренко: А может ли сегодняшний бизнес это потянуть?

Владимир Панченко: Кто-то сможет, а кто-то… Я сразу могу сказать, что бизнес начнет приспосабливаться и к этой ситуации. Первое, что пришло в голову, - будет организован неполный рабочий день, взятие на полставки и тому подобные вещи.

Константин Калиниченко: Эти схемы и сегодня используются.

Владимир Панченко: Да, поэтому ничего нового. Вот мы побеседовали с вами, и я, пожалуй, скажу, что, наверное, это все-таки популистское решение. Откуда бюджет возьмет эти деньги? У всех утвержденные фонды оплаты труда, значит, опять будет сокращение. Урезание чего-то где-то...

Константин Калиниченко: Вы не планируете на вашем предприятии так поступать?

Владимир Панченко: Нет, нынешний сезон после четырех лет застоя и стагнации оказался неплохим (хотя октябрь-ноябрь уже не порадовали, опять спад производства, сезонный или по иным причинам). Но мы готовы, эта ситуация и так назрела - в последние 3-4 года на предприятии не было повышения зарплаты, хотя бы такое. Может, мы еще не вышли на тот уровень производства и реализации продукции, чтобы вносить какие-то изменения, но это повышение МРОТ - тот толчок, который подводит к этому решению.

Надежда Назаренко: Но это что касается вашего предприятия, а другие предприятия региона - это принесет негативные последствия или…?

Владимир Панченко: Я повторюсь - любой руководитель хочет, чтобы его люди получали достойную зарплату. И если она сегодня минимальная, это не его желание. Я не знаю предприятий в Псковской области, которые могли бы похвастаться супердоходностью и развитием - все в кредитной кабале, и куда у нас там скакнула экономика, я не знаю и не вижу. Ни у кого, с кем я общаюсь, нет грандиозных скачков и позитивных моментов. Если 2-3 года назад это был шок, то сегодня мы привыкли, наш менталитет позволяет привыкнуть ко всему. Сложно, грустно, но что делать.

Константин Калиниченко: А как вы относитесь к мысли, высказанной профсоюзами, о о том, что наш менталитет таков, что любое увеличение зарплаты не столько провоцирует рост покупательской способности, сколько вызывает скачок инфляции, причем на всех уровнях - от макроэкономики до бабушки на рынке, торгующей морковкой и апельсинами, которая знает, что все люди стали богаче на полторы-две тысячи рублей, и решает поднять цены?

Владимир Панченко: Да, как показывает практика, даже если все подешевеет - и сырье, и энергоресурсы, - у нас все равно все дорожает.

Константин Калиниченко: А плитка подорожает?

Владимир Панченко: Думаю, что нет. Мы не считаем деньги в кошельках потребителей. Рынок определяет спрос и предложение. Если у меня плитка продается по 100 рублей, и ее недостаток, то я подниму цену. Если она за 100 рублей не продается, и начинают накапливаться товарные складские остатки, я ее буду уменьшать. Это диктует сам рынок. Только монополии могут позволить себе такое - они не ждут повышения МРОТ, а просто увеличивают свои тарифы и расценки, но бизнес не заглядывает в кошелек. Он наблюдает за покупательской способностью граждан. Если она останется на прежнем уровне, никто не будет поднимать цены и уменьшать оборот, бизнес немножко по-другому работает.

Надежда Назаренко: Спасибо. Завтра сессия Псковского областного Собрания (состоялась 21 декабря – ред.), на которой будет рассмотрен проект бюджета. Как вы оцениваете его?

Константин Калиниченко: Мы хотели бы выяснить это в контексте того, что раньше «Справедливая Россия» была едва ли не главным критиком. Мы помним те истории, когда Олег Михайлович (Брячак, лидер регионального отделения партии «Справедливая Россия». - Ред.) очень эмоционально реагировал на бюджет на общественных слушаниях, на сессии, но сейчас складывается впечатление, что «Справедливая Россия» развернулась на 180 градусов и полностью поддерживает проект, предложенный… «Единой Россией», наверное, так?

Надежда Назаренко: Но критики стало меньше.

Константин Калиниченко: Нам кажется, что критика исчезла совсем.

Владимир Панченко: Мы высказывали свои пожелания на слушаниях, и если оценивать бюджет как он есть, мы и сегодня недовольны бюджетом. Но сегодня мы призываем ту же партию власти работать конструктивно. Мы понимаем, сколько денег в бюджете, и от того, что кто-то будет голосовать против (как баба-яга - против), количество денег в бюджете не увеличится. И их нужно разделить и распределить так, чтобы сохранить какую-то стабильность. Требовать «убрать отсюда и поставить сюда» нелогично, должны работать все отрасли и направления. В целом у меня впечатление, что в принципе можно жить и с таким бюджетом, и четко исполнять взятые на себя властью обязательства. Беспокоит только коррупция в бюджетных подразделениях, куда выделяются деньги Завышенные сметы, завышенные расходы. Если бы осуществлялся более жесткий контроль и не было бы людей, которые лоббируют чьи-то интересы и прикрывают, мы бы справились и сделали бы гораздо больше, чем заложено. Отремонтировали в садике и школе, скажем, не 100 метров, а 200 и 300.

Надежда Назаренко: Как вы представляете себе усиление контроля за расходованием средств?

Владимир Панченко: Счетная комиссия, профильные комитеты, более открытые торги, контроль за выполнением работ и составлением смет. У нас много чиновников, которые не выходят из кабинета и делают отчеты. Поработали бы немножко. Мы высказывали такое пожелание - чтобы они не занимались популизмом, докладывая о высоких достижениях и о привлечении новых резидентов в Моглино.

Надежда Назаренко: Прежде всего, нужна больше отчетность о расходовании средств перед депутатами?

Владимир Панченко: Да.

Константин Калиниченко: Владимир Юрьевич, хотелось бы обратиться к вашей деятельности уже после того, как вы вошли в состав регионального парламента. Вы молодой депутат, как вы освоились в нашем непростом составе областного Собрания?

Владимир Панченко: Наверное, освоился легко. Всех практически, процентов 80 депутатов, я знаю еще со времен работы в администрации области. Правда, работу Собрания я знал до сих пор довольно поверхностно, сегодня начинаю вникать, что это. И я надеюсь прежде всего пытаюсь на конструктивную работу, а не к бросанию лозунгов.

Константин Калиниченко: С какими вопросами к вам обращались как к депутату граждане, избиратели?

Владимир Панченко: Ко мне лично - пока ни с какими. Но у партии есть приемная, туда граждане обращаются, есть депутат в Псковском областном Собрании на постоянной, штатной основе. Я немного больше занят производством, но обязательно готовлюсь к сессиям и мы консолидированно, в рамках партии работаем.

Надежда Назаренко: Но вы готовы решить частные вопросы, если к вам как к народному избраннику обратится кто-то из жителей?

Владимир Панченко: Я готов выслушать, а вот решить - будет зависеть от проблемы, с которой обратятся. И не будучи депутатом, мне часто приходилось выслушивать разные проблемы, участвовать в их решении. У нас предприятие активно работает на территории Псковской области, участвует во многих проектах, оказывая помощь и организациям, и группам лиц, и в индивидуальном порядке.

Надежда Назаренко: Как фракция «Справедливой России» выстраивает отношения с другими фракциями, в том числе с парламентским большинством? Готовы ли справедливороссы консолидироваться по ряду вопросов с представителями других фракций?

Владимир Панченко: Всегда готовы, если это не противоречит нашим убеждениям и установкам. Партия власти иногда высказывается, что оппозиция только мешает работать, критикует и не берет на себя ответственность. Уважаемые, если мы вас не будем критиковать, то кто? У вас и так нос задран выше положенного. Критика - это нормально. Разве оппозиция была когда-то против элементарных, простых вопросов - повышения уровня жизни и благосостояния, улучшения медицинского обслуживания, дошкольного и школьного образования, разве мы против этого? Мы за, всегда за. Но есть вопросы, которые продавливаются большинством в ущерб населению.

Константин Калиниченко: Владимир Юрьевич, значит ли это, что градус критики, заданный Олегом Михайловичем (Брячаком - ред.) в последний год, в целом сохранится?

Владимир Панченко: В целом сохранится. Никто не собирается критиковать ради критики. Например, мы поддерживаем бюджет - понимая, что денег есть столько, сколько есть, но их нужно разумно потратить.

Константин Калиниченко: В прежние годы была такая же ситуация, плюс кредиты…

Владимир Панченко: В этом году ситуация не изменилась радикальным образом, да, только не заложено увеличение кредитов, даже надеемся на послабление в обслуживании кредитов. Мало того, что тело кредита не должно увеличиться, надеемся, что дойдет дело и до процентов, которые платятся в огромном количестве, - будет и реструктуризация, и замена коммерческих кредитов бюджетными, и эта нагрузка уменьшится. Но если что-то будет не так, критика останется. Мы не будем замалчивать вопросы, которые непопулярны у населения. Мы будем их озвучивать и ставить ребром. Но, опять-таки, это не ради критики самой по себе, - в текущей работе нужно находить общий язык и работать.

Надежда Назаренко: Конструктивная критика должна быть. Давайте прервемся, Владимир Юрьевич, у нас опять звонок. Здравствуйте, вы в эфире.

Радиослушатель: Здравствуйте, вопрос вашему гостю. Вы спросите у Гавунаса, бывшего члена областной администрации, он вам даст хороший совет... Кстати, вы с Гавунасом работали в областной администрации?

Владимир Панченко: Да, работал.

Радиослушатель: Вот у него и спросите, он расскажет, как стал миллиардером.

Константин Калиниченко: Вы понимаете, что от этого сегмента вопросов уйти не получается.

Владимир Панченко: Я не возражаю, любой человек может задать любой вопрос. Но устроит ли его ответ? Работать надо, чтобы стать миллиардером, и тогда все получится. Критиковать легче всего. Здесь даже нет критики, здесь непонятные претензии, я даже не пойму, что хотел сказать человек. Он научит - чему? Насколько я знаю, Михаил Савельевич никогда не был именно руководителем предприятия, чтобы знать какие-то схемы и чему-то меня научить.

Надежда Назаренко: Раз речь зашла о Михаиле Гавунасе: под анонсом программы на сайте ПЛН появился вопрос - расскажите, пожалуйста, от чего зависит возвращение Михаила Гавунаса в Псковскую область?

Константин Калиниченко: Что должно произойти, чтобы оно состоялось?

Владимир Панченко: Дело Михаила Савельевича должно быть передано в суд. И наш самый гуманный суд в мире должен вынести решение.

Константин Калиниченко: После дела Улюкаева наш суд стал меньше похож на самый гуманный.

Владимир Панченко: По поводу Улюкаева - я тоже сильно удивлен, что все так получилось.

Константин Калиниченко: Михаил Савельевич сейчас находится в международном розыске или не находится?

Владимир Панченко: Находится. Но, насколько я знаю, есть несколько европейских государств, которые его сняли с международного розыска.

Константин Калиниченко: И одно из них граничит с Псковской областью.

Владимир Панченко: Да. Ну сколько нужно времени, чтобы разобраться? Пять лет прошло. Пять лет арестовано все его имущество, вплоть до организаций, к которым якобы он имеет отношение. Уже можно было бы принять какое-то решение. Работайте дальше, в чем проблема - есть человек или нет, находится он в стране или не находится?

Константин Калиниченко: Желание вернуться в регион и в Россию у него имеется?

Владимир Панченко: Да, и он настойчиво обращается, работают адвокаты, направляют обращения. Зная специфику современной России, можно говорить о том, что вернуться легко. Вот как прокурор рекомендовал - «пусть он приедет»… Но есть много примеров, когда человек возвращается, а его помещают в СИЗО, и он там очень долго сидит. Есть примеры, когда потом выносятся оправдательные приговоры. Но, насколько я знаю Михаила Савельевича, в камеру ему совсем не хочется. Возможность рассмотрения дела в отсутствие обвиняемого есть. Что мешает довести это до конца? Передайте в суд, докажите, что виновен, верните в бюджет этот миллиард. Какая цель вообще у вас? Вернуть в бюджет деньги или посадить человека в тюрьму, какой приоритет? Мне кажется для чиновника логичным и верным приоритет - вернуть бюджетные деньги.

Константин Калиниченко: По крайней мере, решение одной задачи никак не противоречит другой.

Владимир Панченко: Да, и дальше ты будешь в розыске, обвиненным и так далее, но почему не сделать этот шаг? Следователь заявляет, что все следственные действия закончены, а дальше ничего.

Константин Калиниченко: Очевидно, есть какие-то процессуальные препоны, о которых нам неизвестно.

Владимир Панченко: Может быть, но то, что нужно, чтобы он вернулся, - это передать дело в суд и предъявить обвинение.

Константин Калиниченко: И это то, о чем написано на многочисленных баннерах.

Владимир Юрьевич, хотелось бы немного сменить вектор диалога и обратиться к вам как к руководителю крупного по меркам Псковской области бизнеса. У вас крупное предприятие, вы работаете в круглосуточном режиме, и вы разбираетесь в макроэкономических вопросах. Чиновники областной администрации много говорят об инвестиционном климате в регионе и разных проектах, которые из этого следуют. Самый известный - особая экономическая зона «Моглино». Что вы думаете про «Моглино», в частности, не кажется ли вам, что концепция была амбициозная, федеральный закон под это принимали, а сейчас мы имеем там полтора предприятия, одно из которых производит сухофрукты, а второе отчиталось об открытии 11 рабочих мест. Вы верите в перспективу Моглино? Как вы в целом оцениваете инвестиционный климат и перспективы региона?

Владимир Панченко: Я не верю.

Константин Калиниченко: Вы убежденный пессимист.

Владимир Панченко: Да, хотелось бы верить, но не верю. 11 рабочих мест, еще 14 во втором предприятии - и несоразмерные затраты. При чем здесь инвестиционный климат? Рабочие места, громкие заявления о привлечении инвестиций…

Константин Калиниченко: А вас не посещала мысль переехать из Печор в Моглино?

Владимир Панченко: Сложно, наше предприятие - это не ангар с сухофруктами.

Константин Калиниченко: Даже идеи не было?

Владимир Панченко: Может, идея и была, но льготы по налогу на прибыль и что-то еще ни в коей мере не окупили бы затраты по переезду. Тем более есть инвестиционные проекты в Псковской области, которые позволяют получить налоговые льготы - по налогу на имущество, на прибыль. Например, если ты инвестируешь средства в модернизацию производства, ставишь новое оборудование. Что касается собственно особых экономических зон, то если бы этот проект был дешевле, еще можно было бы пробовать. Но понести такие затраты… Я слышал, читал на ПЛН о командировках в Сингапур и потраченных на это деньгах. Думаю, и без Сингапура парочка наших инженеров была бы способна построить подстанцию, пробурить скважину и нарисовать схему. Тем более в России половина таких проектов - я имею в виду ОЭЗ - была закрыта.

Константин Калиниченко: Нашу не закрывают.

Владимир Панченко: Я знаю, но 11 рабочих мест - это очень показательно.

Надежда Назаренко: То есть удивительно, что мы не попали в этот список.

Владимир Панченко: Да. Можно более разумно использовать эти средства в действующих предприятиях, где-то помогать. Например, говоря об импортозамещении: скажем, наше предприятие не может заниматься импортозамещением. Не делают в России те сегменты, красители, ангобы, глазури, которые мы используем в производстве. И когда цена на эти компоненты скакнула с 35 рублей до 70, а то и до 90, - вот тогда и нужно было мне помогать, потому что вся продукция ушла в минус, а покупательская способность у людей не выросла, и было грустно.

Радиослушатель: Здравствуйте, уважаемые участники передачи, ваш постоянный слушатель, пскович Александров. У меня к Владимиру Юрьевичу вопрос житейский. Сколько существует ваше предприятие, сколько раз и когда в последний раз вы увеличивали своим работникам заработную плату?

Константин Калиниченко: Про заплату говорили уже, но можно повторить.

Владимир Панченко: Предприятие в обновленном виде получило жизнь в 2008 году. Практически все оборудование с «Псковкерамики» уже было сдано на металлолом, но в 2008-09 мы нашли инвесторов, и первая итальянская линия по производству плитки была поставлена именно тогда. На предприятии 1100-1200 человек работают, увеличение зарплаты было последний раз 3-4 года назад. Почему не было - сложные условия, производство непрерывное, и чтобы совсем не остановить процесс, приоритеты были платить то, что платим. Но и уменьшения не было, как по другим предприятия по стране.

Константин Калиниченко: То есть вы выживали.

Владимир Панченко: Да, последние 3-4 года мы выживали.

Константин Калиниченко: Владимир Юрьевич, у нас в регионе сменился губернатор. Была ли у вас как представителя крупного псковского бизнеса встреча с врио губернатора Михаилом Ведерниковым?

Владимир Панченко: Была встреча и во фракции, и встреча с депутатами, и встреча как руководителя, я обозначал вопросы.

Константин Калиниченко: Вы что-то попросили, или вам что-то пообещали?

Владимир Панченко: Нет, я ничего не просил, и мне ничего не обещали. Это была ознакомительная беседа, чем мы занимаемся.

Надежда Назаренко: Возлагаете какие-то надежды на главу региона, в том числе для поддержания бизнеса, экономики региона?

Владимир Панченко: Всегда хочется верить в лучшее. Надежда, как говорится, умирает последней. Но от губернатора не так много зависит. Бизнес - это бизнес. Есть законы, есть правила игры, и он живет и работает в этих рамках. Губернатор может помочь в чисто политических вопросах, и он, как и любой человек, должен переживать за то, что у нас есть, чтобы это сохранилось, чтобы не было необоснованных придирок. В этом отношении не все гладко. Внешняя политика президента очень импонирует, но внутренняя… Он говорит хорошие слова, но с жизнью это расходится. Создается впечатление, что его дурят все время, а силовые структуры, чиновничий аппарат уже плохо понимают, для чего они нужны в этом обществе. У меня была беседа с прокурорами - я спросил: вы контролирующий или репрессирующий орган, вы ничего не путаете?

Константин Калиниченко: То есть вы ждете не столько поддержки, сколько чтобы не мешали?

Владимир Панченко: Да, я все-таки оптимист и надеюсь, что все будет хорошо.

Надежда Назаренко: Давайте на этой оптимистической ноте поставим точку. Спасибо, Владимир Юрьевич, будем ждать вас снова.

Владимир Панченко: До свидания.