Учитель, ну и гад-же-ты
Школьники сегодня не те, какими были двадцать-тридцать лет назад, - сетуют взрослые и рассказывают друг другу ужасы нашего городка: засняли на видео издевательства над одноклассницей, на вечном огне сосиски жарили, надругались над памятником герою Великой Отечественной войны, в школе матерятся, на уроках в телефоны играют.
Куда мы катимся? - вопрошает общество. И придумывает все новые и новые способы направить детей на путь истинный: воспитательные проекты штампует, волонтерские инициативы продвигает, должность советников-воспитателей вводит, боксы для смартфонов закупает, дистанционку совершенствует... А дети как заколдованные: по-прежнему «не те».
Псковский учитель русского языка и литературы и преподаватель с длительным стажем работы в школе и вузах согласились поделиться с нами своим видением проблемы и путей ее решения (к сожалению, они попросили не указывать их имена. Вероятно, уже это говорит о том, как сегодня живут наши педагоги и какая атмосфера складывается в образовательно-воспитательной среде).
Счастье учить
Елена всегда мечтала стать учителем. От профессии не отпугнули ни низкие зарплаты, ни рассказы о «сложных» детях - с равным успехом и в ЗПР-классе успела поработать, и в гимназическом. Со временем к педагогическом опыту добавился родительский: в ее семье подрастают два подростка-погодка.
«Я очень настороженно отношусь к запретам, - говорит она, услышав об инициативе одной из псковских школ изымать у учеников мобильные телефоны на время уроков. - Это абсолютно неэффективный метод. Тактически он, может, и срабатывает на небольшой промежуток времени, но стратегически он провальный абсолютно. Логичнее, с моей точки зрения, вырабатывать правила. У моих сыновей есть смартфоны, игровая приставка, телевизор, подключенный к Интернету. В учебные дни они могут пользоваться гаджетами 1 час - после того как сделают уроки и уборку. Жесткий запрет у нас действует только как наказание - если дети не выполнили условия пользования».
У Елены не возникает проблем из-за мобильников и во время уроков. Просто договаривается с учениками: перевести на виброзвонок и отложить в сторонку. При любой попытке саботажа - а без этого, конечно, не обходится - ученик знает, что телефон придется выложить на учительский стол. Единственная причина, по которой можно взять трубку, - звонок мамы.
«Дело, конечно, не в телефоне, - считает Елена. - Это ведь может быть не телефон, а хлопушка или как в нашем детстве подушка-пердушка, любые другие придумки. Некоторые курили на задней парте у открытого окна. Можно найти разные способы, чтобы испытать нервы учителя, - было бы желание. Дело в умении педагога владеть ситуацией. На каждую ерунду бумажку и пункт в школьном уставе не напишешь. Все держится лишь на том, насколько учитель умен, харизматичен, корректен, толерантен, дипломатичен и вместе с тем тверд. Разговаривая с учеником, я всегда задаю себе вопрос: а я бы хотела, чтобы с моим ребенком в школе так же разговаривал другой учитель?».
Елена уверена: правила нужны не школе, а всей стране. Законы, непреложные для всех. Например, закон о домашнем насилии. Или закон об ответственном обращении с животными - он принят, но мы же все понимаем, что он не работает. Такие законы расставляют приоритеты, это такие современные книжки из серии «что такое хорошо и что такое плохо». Если общество защищает слабых, у него есть будущее. Если же в социуме жестокость, хамство воспринимаются как норма, каких детей оно может воспитать и выучить? Вопрос риторический. «Эта история даже не совсем про закон. Я говорю про гуманизацию общества, чему и подчинена профессия учителя литературы, - размышляет Елена. - Для этого мы и работаем. Читаем на уроке «Конь с розовой гривой» или «Уроки французского» - там же все про совесть, доброту, любовь, честность».
Вместе с тем она отмечает, что, к сожалению, многие учителя сейчас ощущают себя не сеятелями «светлого, доброго, вечного», а бедной затравленной «училкой», которая круглые сутки проверяет тетрадки, не спит, стоптанные ботинки носит, и юбка у нее одна на все случаи жизни. По ее признанию, современный учитель бывает так обижен на происходящее, что он своей целью вольно или невольно ставит унизить ребенка.
«Как вообще несчастный человек может учить детей? - спрашивает Елена. - Счастливого человека не расстроишь телефоном или хлопушкой. В последние месяцы очень широко обсуждали новости о том, что в школах появятся политруки - лучше бы серьезных психологов, психотерапевтов пригласили в штат. Который научил бы не только учеников, но и учителей, что такое уважение, самоуважение, самореализация, границы личности. Понимание всего этого делает нас здоровыми людьми, а значит, формирует здоровое общество. Но это утопичная идея, я понимаю».
Человек без человека
«Я работаю много лет с молодежью, и мне всегда задают один и тот же вопрос: как изменились школьники и студенты за эти годы? Да никак. Все дети хорошие приходят. Я вижу распахнутые глаза детей - с каким удовольствием они приходят в школу, с какой радостью. И как они через месяц меняются. Из школы ушла душа. Во все времена проблема не в детях - проблема во взрослых. Если правильно объяснять - правильно поймут». Так рассуждает Вера Алексеевна, преподаватель школы и вуза с педстажем «вам и не снилось».
Она подчеркивает: как тысячу, пятьсот, сто лет назад, так и сейчас, детям нужно одно - любовь, внимание, теплота, понимание, общение. Если этого нет, ребенок найдет способ получить свое: вывести взрослого на эмоции или заменить его суррогатом - тем же телефоном. В этом смысле очень опасна дистанционка: она сводит до минимума живой контакт между воспитателем и воспитанником.
Так нарастает масштаб отчуждения, расчеловечивания. Повсюду - не только между учеником и учителем, но и внутри педагогических коллективов.
На практике, впрочем, все сложнее, ведь российский учитель сегодня находится под прессингом бюрократии, бесконечных бумаг. Учитель отвечает за все. Естественно, происходит физическое и психологическое выгорание. Прибавьте к этому возраст. Ведь молодые не приходят на смену. А если вдруг занесет кого-то - то это уже не учитель, а «эффективный менеджер» - сейчас ведь на них учат в большинстве своем, убирая из учебных планов педвузов часы психологии, педагогики.
Раньше как раз на этих занятиях будущие учителя прорабатывали модели поведения в «нестандартных» ситуациях. Например, что делать, если вы знаете, что в классе есть слабый ребенок, и дети не упускают случая поиздеваться над физически и психологически неразвитым мальчиком? Как быть, если ученик объявляет на весь класс, что физика никому не нужна, и он теряет время, сидя на неинтересном уроке? Как поступить в ситуации, когда ученик нарочно сломал вещь другого ребенка (тот же телефон, к примеру)? Еще лет десять назад такие ситуации проигрывались на практических занятиях, сейчас на них попросту нет времени, и молодые учителя отправляются в школы, по сути, на свой страх и риск.
Удручает педагога также неучастие в судьбе ребенка родителей, которые считают: отправили в школу - вот пусть там и воспитывают. Между тем развитие личности ученика - это совместный труд семьи и школы, убеждена Вера Алексеевна. «Каждый существует сам по себе, - констатирует она. - Такая ситуация не способствует благополучию и результату воспитанию. Для педагогов всегда самым сложным было работать с родителями - разговаривать, приходить к взаимопониманию, общим решениям». Родительские собрания сейчас многими воспринимаются просто как встреча для сбора денег. А в идеале это диалог, в каком-то смысле разговор о жизни, ценностях, о будущем, это работа над общей задачей.
Устав можно принять, соглашается Вера Алексеевна. Но важнее создать коллектив единомышленников, куда входят родители, дети, учителя... Да все взрослые на улице! «Это и есть педагогизация среды, - объясняет псковский учитель. - Школа не может обучить тех, кто покинул ее стены, - взрослых уже не изменишь. Но дети - другое дело. Стоит заняться их воспитанием - тогда и с мобильниками на уроках все наладится, и с агрессией все решится, и на наших улицах появятся другие люди».
А пока учителя сами по себе, родители сами по себе, и дети никому не нужны. «Ребятами никто серьезно заниматься не хочет, - замечает Вера Алексеевна. - Рано или поздно такое отношение приводит к тому, что молодые люди выходят на улицы, бьют витрины. В истории образования Англии начала века, когда начались массовые волнения и молодежь вышла на улицы, парламент моментально привел в школу мужчин. Военных. Это порядок. И статус: мужчина пойдет в школу только тогда, когда будет хорошая зарплата».
Искусствовед, доктор филологических наук, академик АН СССР Дмитрий Сергеевич Лихачев в один из своих приездов в Псков побывал в педагогическом институте. По воспоминаниям Веры Алексеевны, он пообщался с молодежью, а после сказал - какие прекрасные глаза у ваших студентов! «Так и было на самом деле, - говорит педагог. - И сейчас на меня смотрят такие же прекрасные глаза. Но я чувствую: еще лет пять - и это будут другие люди. Совершенно».
И, как вы понимаете, дело здесь совсем не в гад-же-тах.
Подготовила Елена Никитина
Для справки
В Пскове на сегодня работает 91 образовательное учреждение, где обучаются 32 тысячи воспитанников. За последние годы наметился очень большой отток сложившихся и работоспособных педагогов в Санкт-Петербург. Псковские школы покидают физики, математики, другие предметники.
По данным на март прошлого года на учете «Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав» состояло 95 несовершеннолетних и 183 семьи, находящихся в социально-опасном положении. 63% подростков из числа состоящих на учете - в возрасте 16-17 лет.
Согласно данным Псковстата, средняя заработная плата в образовании в январе 2021 года составила 26191,9 рублей, что почти на 15% ниже среднеобластного уровня среднемесячной заработной платы.