Плохой хороший человек Антон Чехов

Жизнь и впрямь полна иллюзий. Чего только не воображаем мы: в первую очередь, о себе, потом о близких, потом – о чем угодно. Сердимся и переживаем, когда реальность режет эту самую иллюзию по живому и... Как бы это помягче сказать… Вносит свои коррективы. Можно, конечно, попробовать увернуться от правды. Но, во-первых, бессмысленно, а во-вторых – не получится. Нечто подобное, мне кажется, думалось Антону Павловичу, когда он сочинял последнюю свою пьесу - «Вишневый сад».

Оценка события равна событию, - так учили на мастерстве актера. Иными словами, значение события соответствует значению, какое мы ему придаем. Чеховская премьера – событие знаковое. Для любого театра. Всегда. И всегда – развенчание иллюзий, стереотипов, ложных представлений.

Иллюзия первая: Чехов известен. Представление о Чехове по школьной программе в нас живо, неистребимо, как метка от детской прививки или родовое пятно. Но живо – и «Человеком в футляре», и «Дамой с собачкой» и «Ионычем» - ровно до тех пор, пока мы не решимся перечитать хотя бы одну страницу чеховского текста. И тут начинается путешествие в неведомое, незнаемое, но до боли знакомое: начинается про нас, сегодняшних, теперешних. Не верите? Проверьте. Чехов – один из самых репертуарных драматургов. В мире. И судят в мире о нас, о нашей литературе и театре, не по Пушкину, Лермонтову и Островскому, а – в первую очередь – по Чехову.

Иллюзия вторая: Чехов скучен. Репетиции «Вишневого сада» вышли на большую сцену, начинают появляться элементы оформления, и уже видится, какими будут Раневская в исполнении Нины Семеновой, Гаев – Владимир Свекольников, Фирс – Юрий Новохижин… А что по жанру?

– Комедия… - задумчиво говорит режиссер Радун в ответ на мой вопрос.

– Про что же получается спектакль, Вадим Иосифович?

– Про нас…

– Про нас – это про кого?

– Про бюджетников…

– То есть?!

Тут Радун слегка и ненадолго разговорился и поведал про то, что «Вишневый сад» - это прощание с невозможным на земле раем, это ностальгический и вместе осмысленный взгляд на то, что есть в нас святого, дорогого, о том, что непременно нужно сохранить, а с чем придется расстаться, и - по возможности - весело.

Право, не хочется пересказывать пьесу, но стоит напомнить, что прекрасный вишневый сад вырубается для продажи земельных участков. И это – нормальный ход для нормального «нового русского» Лопахина (актер Роман Сердюков), более того – ход совершенно неизбежный, поскольку напирает новое время, и деваться некуда… И не потому, что он, Лопахин, плохой, а потому что жизнь меняется. Но все ли в ней меняется к лучшему? Вот об этом и Чехов: смешливый, лукавый, неуловимый, никогда не договаривающий до конца, но всегда надеющийся, что мы – вместе с ним – додумаемся до сути.

«Плохой хороший человек», - называется фильм по чеховскому рассказу «Дуэль» с великолепными актерскими работами Олега Даля, Владимира Высоцкого, Анатолия Папанова. «Люди намного лучше, чем мы о них думаем», - сказал один из великих святых. Правда, похоже? Потому и читают Чехова на всех языках, и выходят – совсем недавние – фундаментальная  «Жизнь Чехова» Дона Ресфилда (США),  и «Чехов. Биография.» Анри Труайя,  и «Православный Чехов» Алины Чадаевой, и роман Марины Влади «Мой вишневый сад»... Потому и у нас нет-нет, да и возникнут в памяти чеховские пенсне и бородка.

– Антон Павлович! Расскажите мне о Раневской, Лопахине, Варе, Ане, - досаждали ему те, первые артисты Художественного театра.

– Там же все написано, - отговаривался Чехов и улыбался в усы.

– Вадим Иосифович, про что спектакль?

– Про нас,  – отговаривается Радун. И молчит в бороду.

Вик. ЯКОВЛЕВ