«Культурная контрреволюция» Стрекаловского: О Псковском музее

Эхо Москвы в Пскове (102.6 FM) представляет авторскую программу Юрия Стрекаловского «Культурная контрреволюция». Псковская Лента Новостей публикует текстовую версию выпуска программы.

Вчера я был в Псковском музее. Вообще-то не думал, что в ближайшие два-три года я туда попаду, так как в данный момент там идет реконструкция, кругом скрипят экскаваторы, бульдозеры, гремят отбойные молотки и экспозиции были на время масштабного ремонта и реконструкции свернуты. И вот надо же! – внезапно и вдруг – открывается новая экспозиция. Ну как новая? – Не новая, конечно. Экспозиция, так сказать, временная, на время реконструкции, видимо, года на два. С мыслью собрать и предъявить лучшее, что может показать псковский музей. Это часть собрания икон, часть коллекции средневекового художественного серебра и археология.

Разумеется, нельзя не порадоваться, что теперь хоть что-то можно увидеть из нашего музейного собрания, потому что, когда основные экспозиции закрылись на ремонт, приезжающим гостям на вопрос о том, что в музее посмотреть приходилось отвечать: «ничего, музей закрыт, все ушли на ремонт». И особенно радует, что показали, наконец, широкой публике археологию. Надо сказать, что в последние 15-20 лет во Пскове были сделаны потрясающие археологические открытия, например, знаменитая «варяжская гостья» и другие. Это действительно археологические сенсации европейского и мирового уровня, но посмотреть всё это было невозможно, всё это не экспонировалось, и можно было увидеть только фотографии или реплики.

Вообще, разумеется, Псков это город археологически суперзначимый и интересного тут полно, поэтому, конечно, ужасно было обидно, горько и даже стыдно, что почти ничего из этого годами и десятилетиями не показывалось широкой публике. Например, на открывшейся выставке – я уж не знаю, за какое время впервые можно было в экспозиции увидеть знаменитый «чернягинский гребень». Это находка, которая была сделана, если я не ошибаюсь, ещё в 1950-е годы, и практически во всех книгах по старинным кораблям, по средневековому мореплаванию приводится это изображение корабля эпохи викингов. Но собственными глазами увидеть эту находку можно было только если очень повезет, в фондах музея, где мне её и показали несколько лет назад, когда я ею заинтересовался. А теперь и её, и комплекс «варяжской гости» и ещё многое можно в экспозиции всем посмотреть. Ну и, конечно, это радостно.

С другой стороны, то, как музей отсалютовал по этому поводу, у меня, честно говоря, вызвало некую оторопь. Цитирую паблик Псковского музея-заповедника в Фейсбуке: «Не можем сдержать восторг! Мы открыли новую, редкой красоты экспозицию! Совершенно новый дизайн, экспонаты уровня Лувра и Эрмитажа, хиты коллекции Псковского музея-заповедника». И так далее.

Пауза…

Ребята, вы что, с ума сошли? Это вот вы о себе вот так рассказываете? Что, прямо вот действительно: «новый дизайн, экспонаты уровня Лувра и Эрмитажа, хиты коллекции Псковского музея-заповедника?» Вы что имеете в виду, простите?

Ну давайте я расскажу, что там сейчас. Повторюсь, конечно, в принципе здорово, что экспозиция открылась, что на время ремонта часть бывшей постоянной экспозиции можно увидеть, что можно теперь посмотреть те экспонаты, которые ранее было невозможно увидеть вовсе. Но это, конечно, если, разве что, только начало большого пути, но вовсе не повод для восторгов в таких вот выражениях.

А пока это только три небольших зала, довольно темных (естественный свет за спиной у посетителя), в которых очень традиционным способом чинно всё развешено по стенам и разложено по витринам и сопровождено таким весьма серьезным научным текстом. Текстом, который не все сумеют и не все захотят прочитать, поскольку это же выставка не только для учёных. И почему-то еще там стоят макеты церквей – для красоты или для лучшего понимания иконописи – я не знаю, для чего. Из трех залов один практически полностью отдан экспонированию икон святого Христофора с песьей главой – такой вот был довольно забавный иконографический казус, часть этой очень маленькой по площади экспозиции вовсе отдана не подлинникам, а репродукции.

И вот это, боюсь, и есть заявка и демонстрация того, чем и как будет заниматься псковский музей, когда ему сейчас придадут статус федерального, дадут масштабное финансирование, и – самое главное! – когда появятся в разы больше объектов и площади для экспонирования. Сейчас, я напомню, успешно продолжается ремонт и приспособление аж нескольких зданий, где должны разместиться новые экспозиции: это собственно Поганкины палаты в которых традиционно Псковский музей располагается, а ещё палаты Постниковых на Запсковье, а ещё три башни Псковской крепости, ну и на подходе, кажется, Покровская башня.

Последнее время во Пскове в интернете и обществе по поводу музея снова кипят споры и гудят скандалы. Делят будущее благополучие, будущую вот эту федеральную «крутизну». При этом главный и почти единственный вопрос: «кто же будет директором?» Будет ли директором Наталья Дубровская, ныне возглавляющая Изборский музей-заповедник или она слишком «ужасная», и коллектив музея против-против-против, и пишут открытые письма, и какие-то депутаты уже идут защищать музей от неё. Или еще вот «важный вопрос»: как теперь музей будет называться: Псковский, Псковско-Изборский или Изборско-Псковский?

Ребята, вы что? Вы о чем спорите?

Мне кажется, гораздо важнее говорить о том, что на самом деле музей наш псковский находится в многолетнем, чудовищном, тяжелейшем кризисе. Причём, если раньше часто речь шла о финансовом кризисе, что средств на музеё отпускают совершенно недостаточно – поэтому вот у нас так всё как-то не очень, – то теперь-то этим не отобьешься! Денег-то дали и, кажется, дадут ещё больше. Но нужно признать и иметь в виду, что кризис, к сожалению. не только финансовый, но и организационный, и кадровый. Серьёзный, глубокий профессиональный и кадровый кризис – как бы это ни было обидно, уважаемые коллеги. Я Псковский музей люблю и много лет с глубокой грустью слежу за тем, как он деградирует. В течение последних 25-30 лет это непрерывно продолжается. Что касается кадров, надо признать, что ушли, уехали или умерли замечательные музейные сотрудники: Ирина

Самойловна Родникова, Михаил Иванович Зуев, Екатерина Арсеньевна Кришталь, Всеволод Михайлович Рожнятовский, Юлий Александрович Селиверстов. Их больше нет с нами, и, честно говоря, не могу сказать, что на смену им пришли люди равноценные. Достойной смены поколений не случилось, и этому, разумеется, есть причины: и зарплаты в музее небольшие, и общий уровень образования в стране падает, и коллектив в Псковском музее, мягко говоря, сложный.

Но, что есть, то есть, и об этом-то тоже надо бы говорить: через считанные месяцы музей практически возникнет заново. Кто новые выставки будет делать? Заполнять эти огромные экспозиционные площади? Ведь это всё по меркам нормального планирования откроется не то что послезавтра, а завтра, да чего там – сегодня! Если через пару лет должно быть всё совершенно готово, то нужно, чтобы сейчас будущие экспозиции продумывались, чтобы писались концепции, тематико-экспозиционные планы, чтобы сейчас готовился экспозиционный дизайн этих выставок. Тогда будет какая-то надежда на появление интересного, нового, нужного публике современного музея. А иначе, боюсь, нам эти площади просто заполнят, заставят и завесят статично расположенными, скучно экспонированными музейными вещами и напишут пресс-релиз в стиле «Мы открылись, ура: у нас потрясающий дизайн и экспонаты уровня Лувра».

Но если вы сами себе будете это рассказывать, то напрасно вы думаете, что другие вам поверят. Потому что и псковичи сейчас много путешествуют, видят, что происходит в музеях во всём мире, и туристов приезжает во Псков всё больше. За многие годы, десятилетиями в музее не происходило ничего масштабного (за исключением, пожалуй, ремонта и переоткрытия Картинной галереи в доме Фан-дер-Флита в конце 2010-х), кроме того ужаса и позора в доме Массона на углу ул. Свердлова и Комсомольского переулка, который сейчас громко называется «Золотая кладовая» и «Открытое хранение фондов». Я напомню, что изначально этот музейный объект вообще-то был предназначен для Музея книги, он реставрировался и готовился для того, чтобы наконец-то должным образом, достойно были экспонированы богатейшие и уникальные собрания Древлехранилища Псковского музея: рукописи, древние книги, старопечатные издания из монастырских и усадебных библиотек. А вместо этого там теперь показывают самовары, и то, что называют «Золотой кладовой». Ведь это просто смешно: так называемая Золотая кладовая — это просто предметы, в которых содержатся драгоценные материалы, но особой исторической ценности или художественной они не имеют, особенно на фоне того, что находилось и находится годами в фондах, никому не видное. Зато там как царица села и сидит одна некая сотрудница, и этими вот эти самоварами там хвастается, их показывает. Такой вот сделали «музейный люкс».

И если вот таким образом все будет продолжаться на тех огромных площадях и после тех огромных изменений, которые благодаря щедрости Всемирного банка появляются в Псковском музее, то это, конечно, будет провал и катастрофа.

Но сейчас идут разговоры только о том, кто будет директором. Кандидатуру Натальи Петровны Дубровской (которая очень многих, действительно не устраивает), вроде как перестали показывать в качестве, простите, «пугала», и теперь вот снова замаячила фигура Александра Ивановича Голышева.

Александр Голышев

Но слушайте, во-первых, при всем уважении к пожилому человеку, это же, как бы сказать… это морально устаревшее явление. Александр Иванович «в культуре» в качестве инструктора горкома КПСС управлял Псковским музеем еще в конце 1970-х годов. А во-вторых, с его именем связано множество скандальных ситуаций в сфере культуры и охраны памятников, да и музейная о нём память, например, включает утрату музеем очень важных площадей, например – передача в 1990-е музеефицированной Власьевской башни под ресторан. Сказали, что надо это сделать – Александр Иванович взял под козырёк и сделал, влёт, по щелчку пальцев начальства – передал под ресторан. Дом Причта, тот, что за Троицким собором, некогда музею принадлежал, а теперь – Церкви. Это хорошо, что он Церкви возвращён, Церковь там своими делами занимается, слава Богу, но музей тогда безвозвратно потерял очень важный объект, принципиально и стратегически важный, расположенный на главном пути туристического потока в городе – и это тоже при нём.

Дом причта (фото: liveinternet.ru)

Впечатление, кто все, кто сейчас начинает заниматься музеем, чьи имена всплывают в связи с изменениями, с будущим Псковского музея – это все, мягко говоря, люди не новые и весьма скомпрометированные. Но впрочем, Бог бы с ними, пусть скомпрометированные, лишь бы дело делали. Но, если честно, боюсь, что едва ли можно на это надеяться.

Поэтому, когда сейчас идут разговоры и горячие споры по поводу будущего музея и это всё скатывается к обсуждению персоналий и названий, я призываю задуматься не об этом, а о том, что в целом музейное дело в городе находится на чрезвычайно отсталом уровне.

Повторюсь: хорошо, конечно, что открылась выставка, которую я увидел, что она появилась. Но когда из самого музея звучат такие восторженные голоса про потрясающий успех, про «абсолютно новый дизайн», про «мы задыхаемся от гордости и радости» – это внешнего наблюдателя совсем не радует. Простите, уважаемые коллеги, но у меня такое впечатление, что люди, которые это вот пишут, очень давно не бывали в хороших современных музеях и вообще не читают профессиональную литературу. Потому что современная экспозиция — это не просто статично расставленные витрины с экспонатами. Это своего рода текст, динамический текст, в котором есть внутренний синтаксис, причем повествование может быть линейное или нелинейное; это текст, обладающий сложными семантическими структурами, а единицы текста – это экспонаты. И всё это подчеркивается и разворачивается при помощи разнообразных – в том числе технических – средств. Главным двигателем является компетентность и фантазия, а выражается это методами и инструментами специфического, профессионального музейного дизайна.

В нашем случае я не понял, что подразумевается под «абсолютно новым дизайном» кроме странных тонов, которые использованы в оформлении зала, где экспонированы иконы.

Между прочим, как раз музейные реставраторы пожимали плечами и недоумевали, почему именно эти цвета – синий и малиновый – применены в качестве фонов, подложек под псковские иконы. Действительно, странно, зачем так, хотя меня это не так пугает и мучает как специалистов.

Просто в сочетании с общим воодушевлением это не просто непонятно, а как-то смехотворно, что ли.

Словом, будущее Псковского музея действительно настораживает и тревожит, хотя и внушает некоторую надежду просто потому что там будет что-то меняться. И тревога связана не с тем, будет ли Наталия Петровна Дубровская директором или нет, а с какими-то гораздо более существенными и глобальными изменениями, которые хотелось бы в музее увидеть. И, честно говоря, надежды, что они произойдут, что-то мало. Пока всё движется и проговаривается в том русле, что у нас и так все хорошо, только денег дайте, а мы уж сделаем как было раньше и еще лучше. Вот как раньше – верю, а вот что еще лучше – не знаю. Хотелось бы верить, но новая выставка и ее освещение как-то несколько разочаровали.

Я, разумеется, знаю, что во Пскове есть хорошие специалисты, но не все они непосредственно и прямо связаны с музеем: так сложилось, что некоторое время назад из музея были изгнаны археологи: целый отдел, технически и интеллектуально наиболее живой и дееспособный. Они отдельно теперь работают в Псковском археологическом центре, но с музеем, конечно же, связаны, и, несомненно, с удовольствием будут помогать создавать новые экспозиции, потому что именно на археологических материалах – а на чём еще? – должна строиться историческая экспозиция музея, которой, кстати, в Псковском музее фактически нет уже несколько десятилетий (то, что десятилетиями в трёх залах Поганкиных палат называлось исторической экспозицией – это, разумеется, страшно устарело технически и концептуально и вообще, просто смехотворно было).

Но ведь те, кто определяет стратегию развития музейного дела тут у нас, учредитель музея – комитет по культуре я имею в виду – там кадровая ситуация еще хуже, чем в музее. Жанна Николаевна Малышева наша уважаемая - она даже на открытие этой выставки просто не пришла, тем самым ещё раз отчётливо продемонстрировав и свой уровень развития, и своё отношение к делу.

Жанна Малышева

Вообще, не устану повторять: более невежественного человека, который поставлен главой культуры Псковской области, я не видел, хотя много чего тут повидал. Вероятно, следующий будет еще хуже, хотя это трудно вообразить, но сейчас это что-то поразительное: полная некомпетентность и в общении с прессой, и в музейном деле, и в театральном (в котором Жанна Николаевна даже ведь проработала какое-то время – хоть и в доме культуры в Великих Луках, но хоть что-то ведь должна бы понимать).

Так вот то, как сейчас происходит обсуждение музейного будущего, то, какие темы поднимаются - отчасти связано с тем, кто в целом возглавляет культуру и как ставятся стратегические задачи развития музейного дела на Псковщине. А они не ставятся вообще никак. Это просто какие-то бесконечные бабьи скандалы вокруг кресел и должностей, извините.

Вот на этом, пожалуй, сегодня стоит попрощаться, услышимся через неделю.

Музею нашему я желаю всяческого благополучия и развития, а Жанне Николаевне, уважаемой и прочим деятелям, определяющим тут у нас культурную и теперь музейную стратегию, желаю поменьше иметь дело вообще с культурой в принципе.

С вами был Юрий Стрекаловский. До свидания.