Николай Рассадин о повышении НДС, выборах и «деле Гавунаса»

1 августа в прямой эфир радиостанции «Эхо Москвы в Пскове» (102.6 FM) вышла программа «Гайд-парк», гостем которой стал директор ООО «Империал» Николай Рассадин. Ведущая Надежда Назаренко обсудила с ним ситуацию по громкому уголовному делу в отношении Михаила Гавунаса, изменения в законодательстве, запрещающие ретейлерам возвращать непроданные продукты производителям, и другие актуальные события общественно-политической и экономической жизни региона. Представляем вашему вниманию стенограмму беседы.

Надежда Назаренко: Добрый день, в эфире программа «Гайд-парк», в студии Надежда Назаренко. Наш сегодняшний гость - директор гипермаркета «Империал», активный участник общественно-политической жизни региона Николай Рассадин. Добрый день, Николай Юрьевич.

Николай Рассадин: Здравствуйте, Надежда, Здравствуйте, уважаемые радиослушатели.

Надежда Назаренко: Предлагаю сегодня поговорить на разные актуальные темы общественно-политической жизни города и области. И, конечно, хотелось бы в первую очередь узнать ваши данные по информации, которая прошла в СМИ, - о завершении следствия по делу Михаила Савельевича Гавунаса. Вот уже более 5 лет мы видим по городу билборды...

Николай Рассадин: Более шести.

Надежда Назаренко: Более шести, мы даже видим билборды с призывом передать дело Гавунаса в суд, и вот теперь ситуация сдвинулась с мертвой точки. Каковы дальнейшие перспективы этого дела? Что на данный момент инкриминируется и когда планируется передавать дело в суд?

Николай Рассадин: Эти вопросы не ко мне. Я могу прокомментировать только то, что следствие завершило расследование. Адвокаты Михаила Савельевича и Льва Давыдовича получили уведомления об этом постановлении. Сейчас, как я понимаю, начинается знакомство потерпевших, а потом обвиняемых с материалами уголовного дела, после чего будет окончательно сформировано обвинительное заключение и передано на утверждение в прокуратуру области.

Надежда Назаренко: И сколько примерно времени это займет?

Николай Рассадин: Закон не регламентирует этот срок. В деле, по-моему, 130 томов, поэтому и та, и другая сторона постараются это побыстрее сделать. Если прокуратура утвердит это дело, оно будет направленно в суд, а если прокуратура не утвердит обвинительное заключение, то материалы будут направлен на доследование с указанием мероприятий, которые надо провести следователю. Надеюсь, этого не случится. Я искренне надеюсь на здравый смысл надзирающего органа. И думаю, что, по крайней мере, что дело передадут в суд для объективного и разностороннего рассмотрения.

Надежда Назаренко: Хотя перспективы, что оно будет немного затягиваться все-таки есть, да?

Николай Рассадин: Я считаю тот факт, что следствие, наконец-то, приняло решение, большим шагом в этом резонансном деле. Все следственные действия проведены, и больше ничего не надо. Это очень хорошо, что они собрали доказательную базу, и что дело завершено.

Надежда Назаренко: Есть ли у вас какая-то информация, что в этот раз инкриминируют Михаилу Савельевичу?

Николай Рассадин: Инкриминируется много чего за эти шесть лет. Ему вменяется мошенничество в особо крупных размерах (159 статья 4 ч), легализация доходов, добытых незаконным путем, подделка документа, использование поддельного документа. Ему вменяется второй эпизод 159 статьи, тоже мошенничество и легализация, хотя сам факт возбуждения дела и присоединение этого дела к делу Гавунаса был за пределами сроков давности. Там еще нарушены сроки, они там навалили всего-всего-всего, чтобы предать большую значимость в суде, как я понимаю, чтобы у судьи голова закипела. Поэтому туда много чего напихано.

Надежда Назаренко: Будем ждать дальнейших действий. Но в это же время Михаил Гавунас, как написано в некоторых электронных СМИ, требует компенсации за затягивание дела, и сумма там называется около 1 млн рублей. Несмотря на подвижки, будет ли он требовать компенсации? На ваш взгляд, каковы шансы у нас в России выиграть такой иск?

Николай Рассадин: Надежда, я не знаю на самом деле, будет ли он требовать компенсации или нет. Это его личное дело. Что касается практики, то практика не очень положительна в сторону таких истцов. Она еще не устоявшаяся, у нас никогда не жаловался на затягивание дела. Ну, так... какие-то попытки были. Но в суд... Я редко такое слышал, чтобы кто-то подал в суд именно на затягивание своего дела.

Надежда Назаренко: Ну пока, во всяком случае, он не отменит своего намерения?

Николай Рассадин: Я не слышал, чтобы он отзывал иск.

Надежда Назаренко: Есть ли у вас информация - планирует ли лично Михаил Гавунас приехать в Россию на заседание суда, которое будет в перспективе, или будет участвовать через своих представителей? Проходила информация, что Михаил Гавунас собирается вернуться в нашу страну. Может быть, это связанно как раз с судом?

Николай Рассадин: На самом деле тоже не могу как-то опровергнуть или подтвердить - планов не знаю. Лично я не поехал бы.

Надежда Назаренко: То есть через представителей эффективнее?

Николай Рассадин: Конечно, потому что он арестован, и любое появление его в стране влечет за собой содержание в сизо. То, что сейчас творится в ярославском сизо - этот факт все знали, только молчали и утаивали такие вещи, а вот сейчас придали этому широкую огласку. И представьте - человек попадет в сизо? Да с ним там что угодно сделают.

Надежда Назаренко: Никто не дает гарантии...

Николай Рассадин: Никто никаких гарантий ему не даст. Если бы у нас была нормальная, прозрачная система исполнения наказания, он бы спокойно сюда приехал и давал бы уже давно показания. Но то, что с ним может случиться в следственном изоляторе... Я могу предположить все, что угодно.

Надежда Назаренко: Да, это один из показательных случаев, который вышел на поверхность.

Николай Рассадин: Да много таких случаев! Возьмите дело Магнитского. А сколько таких случаев еще?!

Надежда Назаренко: Да, сколько таких случаев, мы просто не знаем, и как они заканчиваются в итоге.

Николай Рассадин: Так что лучше пусть находится там, где находится. А здесь его адвокаты будут спокойно представлять его интересы в суде.

Надежда Назаренко: Как вы считаете, Николай Юрьевич, у Михаила Савельевича есть шансы и интерес после успешного завершения дела, допустим, вернуться в псковскую региональную политику? Вернулся бы он в активную политическую жизнь, на ваш взгляд?

Николай Рассадин: Вы задаете вопросы, на которые должен ответить сам Михаил Савельевич. В политику, думаю, я бы на его месте... Не знаю. Не ответить на этот вопрос. В Пскове все так же, как было вчера и позавчера. У нас что-то изменилось? У нас изменилось политическое пространство? У нас изменились какие-то политические расклады? Ничего не поменялось. Поверьте мне, смена руководителя ничего не меняет в жизни страны. И если будет поставлена цель...

Надежда Назаренко: То есть персона ничего не меняет на ваш взгляд?

Николай Рассадин: В нашей стране абсолютно ничего не меняет.

Надежда Назаренко: То есть все зависит уже от партийной системы?

Николай Рассадин: От вертикали... Видите, что происходит, когда депутат, избранный народом, не принимает сторону своей партии. Он имеет право на свое видение проблемы..

Надежда Назаренко: Он представляет интересы граждан.

Николай Рассадин: Да, даже находясь в составе какой-то партии. Но, когда он говорит: «я против того, что вы здесь затеяли», он подвергается обструкции, гонениям: «да мы тебя сейчас!» Как такое может быть? Это только потому, что у нас руководитель Генсовета сказал всем голосовать одинаково?

Надежда Назаренко: А как же партийная дисциплина тогда?

Николай Рассадин: А как же внутрипартийный диалог?

Надежда Назаренко: На ваш взгляд, какие меры могут применяться к таким депутатам, которые отходят от общего?

Николай Рассадин: Никаких.

Надежда Назаренко: То есть у каждого свое?

Николай Рассадин: Конечно, в первую очередь он человек, во вторую - член партии.

Надежда Назаренко: Хорошо, Николай Юрьевич, раз уж заговорили о политике, поговорим по этой теме. Как вы относитесь к ситуации, которая сейчас складывается в «Единой России», а конкретно в Госдуме с голосованием по вопросу пенсионной реформы? О чем это, на ваш взгляд, говорит? Есть ли какие-то разногласия внутри «Единой России»? Может, у них какие-то партийные проблемы начались?

Николай Рассадин: Знаете, мне кажется, что они всегда присутствовали. Я «Единую Россию» за партию не считаю. Это некое объединение людей, построенное не на принципах, на которых строится классическая партия. Есть мысли, которые «на кухне» - о чем мы думаем и о чем мы говорим, в этом есть разница. Публично говорят одно, а «на кухне» другое. Я с этим часто сталкивался, у меня очень много знакомых среди членов «Единой России». Очень хорошо говорил кто-то из наших сатириков: «По отдельности вы прекрасные люди, но как соберетесь вместе...» Думаю, это было и тогда, но сегодня вопрос о повышении пенсионного возраста коснулся не какой-то абстрактной субстанции. Он же коснулся их детей, их жен, родственников, их самих. Ну, не знаю. Наверное, у тех, кто сидит в Госдуме, пенсия будет нормальная. Они там и до 80 сидеть в креслах этих будут.

Надежда Назаренко: То есть вы считаете, что реформа пенсионной системы стала как бы лакмусовой бумажкой для партии?

Николай Рассадин: Да, она стала неким маркером, который начал процесс расслоения. Нашлись люди, как Поклонская, которая прямо сказала «я против», как Железняк, который хитро ушел на больничный. Это на уровне Госдумы. Посмотрите, были случаи и на уровне областных законодательных Собраний, где единороссы четко сказали «мы против этой реформы».

Надежда Назаренко: Но у нас член фракции Ульяна Михайлова тоже активно выступала против...

Николай Рассадин: В Дедовическом районе, например, на Собрании единогласно проголосовали против поднятия пенсионного возраста, и это говорит о том, что внутри партии началось некое расслоение, некий разброд и шатание.

Надежда Назаренко: То есть уже не хотят бездумно, на ваш взгляд, поднимать руки, как это обычно бывает?

Николай Рассадин: У каждого человека есть чувство собственного достоинства, и человек может либо каждый день с ним жить, а у кого-то оно спрятано поглубже. Но бывают моменты, когда из самых глубоких загашников чувство собственного достоинства достается. Когда, извините меня, какой-нибудь сопливый мальчишка говорит взрослым дядькам: «вот так голосовать, а не иначе! А то я вас вот так!». Даже у самых зависимых людей проснется это чувство, как мне кажется.

Надежда Назаренко: Да... Все-таки не армия.

Николай Рассадин: Да, партия! Но не армия!

Надежда Назаренко: Хорошо, а на ваш взгляд, ситуация будет усугубляться, или все-таки они смогут согнуть своих однопартийцев?

Николай Рассадин: Я думаю, ни так и ни так. Никто никого гнуть не будет. Это моя версия. Я думаю, что Владимир Владимирович Путин сделает вывод из того, что он видит, что происходит в России. Думаю, что реформа будет либо очень серьезно смягчена. Причем, на самом деле реформировать пенсионный фонд и систему надо. Она себя изжила. Думаю, найдутся варианты решения этой проблемы. Думаю, будет сказано: «вы нас не так поняли. Мы не это имели в виду. Мы хотели, чтобы вы широко все это обсудили».

Надежда Назаренко: Они уже так говорят: «Мы хотели не поднять возраст, а сделать пенсию больше!» Хотя на самом деле прописано совершенно другое.

Николай Рассадин: Курс был на повышение пенсии, но за счет чего повышение пенсии? За счет повышения пенсионного возраста! Все равно всем это понятно. Но я думаю, это будет небольшой откат назад. Реформа в том виде, в котором она есть, принята не будет, и все это будет сделано благодаря гению нашего президента. И все будет.

Надежда Назаренко: А как вы, кстати, относитесь к тому, что повсеместно проводятся различными партиями митинги против пенсионной реформы, профсоюзы выступают. Это как-то влияет на эту ситуацию?

Николай Рассадин: Я думаю, влияет.

Надежда Назаренко: Просто говорят, что митинги утрачивают свою силу, свое влияние именно из-за того, что они становятся, так сказать митингом выходного дня, то есть на них одни и те же люди ходят, те же лица, те же призывы, поэтому они уже такого влияния не производят. Постояли полчасика и разошлись. Сегодня за пенсионную реформу - завтра про ЖКХ поговорят.

Николай Рассадин: Не знаю, мне все равно кажется, что выход людей на улицы - это некий сигнал для федеральных властей.

Надежда Назаренко: Но мы видим, что некоторые федеральные каналы никак не транслирует это, как будто ничего не происходит.

Николай Рассадин: Не согласен с вами. Последние митинги, которые проходили в Москве, не скажу, что они достаточно широко освещались, но они освещались. И заметьте, митинг был разрешен и профсоюзам, и Либертарианской партии России. Другое дело, что после митинга опять произошли задержания людей, предъявляют обвинения в нарушении порядка организации, но надо исходить из того, что в Москве дали провести митинг. Занизили какую-то численность выхода, но митинг был освещен.

Надежда Назаренко: Но все-таки масштабно не говорят, ведь почти в каждом городе проводят митинги коммунисты или профсоюзы.

Николай Рассадин: Ну что вы хотите - чтобы власть по федеральным каналам говорила, что вся Россия недовольна пенсионной реформой? Такого никогда не будет. Любой - и вы, и я так бы поступил, как-то сглаживал бы эту систему, эти высказывания. Это нормально для власти.

Надежда Назаренко: То есть информация до них доходит и они ее фильтруют?

Николай Рассадин: Конечно, она доходит! И до регионов доходит, мы знаем систему, при наличии какого числа народу тут же идет информация в Москву и федеральный округ.

Надежда Назаренко: Информацию мониторят и с точки зрения изменений в законопроектах, которые они собираются вводить?

Николай Рассадин: Обязательно, специальные службы всегда работают на это. А настроение передается «наверх». Тот, кто говорит, что Путин ничего не знает, а Медведев виноват, неправ. Все доводится, и чем масштабнее мероприятие, тем быстрее это доносится до федерального руководства.

Надежда Назаренко: Да, это любимая в последнее время тема: рассказывать, что Путин отдельно, Медведев отдельно.

Николай Рассадин: Это ерунда.

Надежда Назаренко: И все, что ни делается правительством, - это плохо, а потом придет Путин и со всем поможет.

Николай Рассадин: Путин естественно придет и поможет. Я смотрю на некоторых министров и членов правительства, которые делают такие заявления, от которых мне становится не по себе, и думаю: возможно, руководитель держит в окружении людей, не совсем далеких, чтобы на их фоне выглядеть хорошо. Или чтобы потом спихнуть на них все неудачи. Есть такая логистика.

Надежда Назаренко: Своеобразный политический ход?

Николай Рассадин: Да, вот сейчас все будет плохо, а я скажу, что это тот-то виноват. Вспомните Кириенко, премьер-министра при Борисе Николаевиче Ельцине, в 1998 году, когда его назначили, обрушили экономику и сказали, что он виноват, его уволили, и все начали с чистого листа. Красивый ход.

Надежда Назаренко: Ну да, это уже применялось.

Николай Рассадин: Конечно, это как политическая технология.

Надежда Назаренко: Да, может, например, Медведев, а, может, и не он, а кто-то из правительства.

Николай Рассадин: Ну найдут крайнего, кто-то за пенсии ответит. (смеется)

Надежда Назаренко: Кто-то точно. Давайте теперь поговорим о региональной политике. Вы однозначно следите за ходом предвыборной кампании в регионе. Завершилась регистрация, на прошлой встрече мы говорили с вами о муниципальном фильтре и его необходимости. Ваше мнение о предвыборном раскладе. Какова, на ваш взгляд, тройка лидеров?

Николай Рассадин: Михаил Ведерников, Аркадий Мурылев и, думаю, что Антон Минаков.

Надежда Назаренко: Аркадию Мурылеву вы какое место отдаете?

Николай Рассадин: Второе…

Надежда Назаренко: Давайте поговорим по поводу Аркадия Мурылева, интересная персона. Как вы считаете, каковы шансы Аркадия Мурылева, какую поддержку он может получить на этих выборах? Почему это интересно? Потому что известно, что не все члены КПРФ поддерживают его кандидатуру. Проходила такая информация, что не все к нему однозначно относятся в партии, не все хотели, чтобы он ее представлял на выборах.

Николай Рассадин: Это нормальный процесс. В настоящей партии это абсолютно нормальный процесс.

Надежда Назаренко: Разные мнения?

Николай Рассадин: Разные мнения! Конечно, кто-то имеет в виду, что этот кандидат лучший, кто-то - этот. У них нет праймериз, как у «Единой России», но они внутри себя этот вопрос решили и закрыли.

Надежда Назаренко: Вы считаете, что он закрыт?

Николай Рассадин: Я думаю, что он закрыт, да.

Надежда Назаренко: Хорошо, а как к господину Мурылеву относится бизнес-сообщество, поскольку он еще и является уполномоченным по правам предпринимателей у нас в регионе. На ваш взгляд, бизнес будет поддерживать его кандидатуру? Или здесь больше партийные предпочтения будут?

Николай Рассадин: Я думаю, здесь будут больше партийные предпочтения. Потому что ведь предприниматели имеют разные политические взгляды. Кто-то поддерживает «Единую Россию», кто-то коммунистов, кто-то «Справедливую Россию». Я думаю, здесь роль играют личные пристрастия в политике.

Надежда Назаренко: То есть нет у нас такого, чтобы бизнес-сообщество поддерживало своего представителя.

Николай Рассадин: А, наверное, это и не совсем правильно.

Надежда Назаренко: Хорошо, вот смотрите, «Справедливая Россия» не будет выставлять своего кандидата, на ваш взгляд, голоса сторонников «Справедливой России» кому в этой предвыборной гонке будут отданы? Минакову, Мурылеву? Не все же будут как Олег Михайлович поддерживать Ведерникова, не все же «сказал лидер, значит будем и мы».

Николай Рассадин: Я думаю, не все, но, наверное, партийный актив «Справедливой России» будет поддерживать Михаила Юрьевича, агитировать за него и помогать проводить эту предвыборную агитацию и работы. А рядовые члены...

Надежда Назаренко: Я говорю даже не о «рядовых членах», а о тех людях, которые голосовали за представителя «Справедливой России».

Николай Рассадин: Здесь может быть два фактора. Первый фактор - это некое понятие партийной дисциплины, которое мы сегодня уже упоминали, которые пойдут голосовать так, как сказало партийное руководство.

Надежда Назаренко: Доверяясь?

Николай Рассадин: Да, доверяясь выбору руководства. И второй фактор - протестное голосование, когда я придерживаюсь определенных политических взглядов, но мое руководство сказало, что мы не участники процесса. Ах, так! Тогда я пойду и отдам свой голос кому-то другому. Это могут быть и коммунисты, и либеральные демократы.

Надежда Назаренко: То есть могут все же и Мурылев, и Минаков получить голоса.

Николай Рассадин: Я так думаю. Но это опять то, что называется «убеждения человека», личные, а не слепое подчинение своему руководству.

Надежда Назаренко: Хорошо, вот вы ставите Минакова на третье место, хотя он себя ставит на второе…

Николай Рассадин: Это замечательно. У человека, который стремится, занимается политикой, у него должны быть здоровые амбиции, поэтому я с уважением отношусь к мнению Антона. Но я считаю, что у Коммунистической партии Российской Федерации позиции в области немного выше.

Надежда Назаренко: Именно в нашем регионе?

Николай Рассадин: Да, именно в нашем. Конечно, у ЛДПР есть прекрасные позиции, тоже хорошие позиции.

Надежда Назаренко: Да, у них четкая программа.

Николай Рассадин: Четкий электорат, который будет голосовать. Но, думаю, пожелав удачи Антону, что Аркадий Мурылев наберет больше голосов.

Надежда Назаренко: Давайте тогда перейдем к экономическому блоку. С политикой мы пока остановимся.

Николай Рассадин: Экономика неразрывна с политикой (смеется) у нас в стране.

Надежда Назаренко: Совершенно точно, посмотрим, кстати, ваши прогнозы будут ли оправдываться и наши. По поводу экономики, мы с вами уже немного поговорили, по поводу пенсионной реформы. Но еще один маневр совершило наше правительство, НДС подняли с 18% до 20%. На ваш взгляд, к чему это может привести? Потому что такого рода пополнение бюджета отразится как на предпринимателях, так и на обычных гражданах.

Николай Рассадин: Любое повышение налогов, сборов, акцизов, тарифов приводит к одному: они накладываются на цену конечного товара народного потребления, все. Другого в экономике не бывать.

Надежда Назаренко: К повышению цен?

Николай Рассадин: Все верно. В экономике чудес не бывает.

Надежда Назаренко: То есть ничего хорошего с первого января 2019 года нас не ждет. Определенный виток?

Николай Рассадин: Я думаю, что и с первого января 2020 года нас ничего не ждет. (смеется) Я всегда говорю людям, вот сейчас большие возмущения, вы за кого голосовали? За Владимира Владимировича Путина? Да! Вы получили то, что вы хотели. Умные люди всегда говорили: «После марта 2018 года начнутся повышение налогов, сборов, цен на бензин, акцизов, тарифов, вы все это получите!» Вы не хотели слушать.

Надежда Назаренко: Вот опять же, они все это получают, но кто виноват? Правительство, не Владимир Владимирович Путин.

Николай Рассадин: Да что вы говорите? (смеется) У нас высшим органом власти является президент. Он назначает правительство. Утверждает премьер-министров. Кстати, я был глубоко убежден, что после мартовских выборов правительство поменяется. Медведева уберут, сделают каким-нибудь министром юстиции или кем-то еще. Никчемный премьер-министр.

Надежда Назаренко: Ну этого многие ожидали, даже голосовали за Путина в надежде, что он изменит правительство.

Николай Рассадин: Да, а если бы голосовали за Грудинина, правительство бы точно поменяли.

Надежда Назаренко: Почему все же изменения в налогообложении, о которых говорили уже несколько лет, о повышении НДС, экономисты приняли только сейчас.

Николай Рассадин: А все, выборы прошли, шесть лет впереди. Повышай, что хочешь.

Надежда Назаренко: Что нас ждет, на ваш взгляд?

Николай Рассадин: Нас много что ждет. Управлять наше правительство может только одним способом. Увеличив поборы с населения, предпринимательского сообщества. По-другому они работать не умеют.

Надежда Назаренко: И ситуация фактически безвыходная, потому что выборы прошли, все, делать нечего.

Николай Рассадин: Да, да, да.

Надежда Назаренко: И еще, вот на прошлой неделе Госдума запретила ретейлерам возвращать нереализованную продукцию поставщикам. Группа депутатов во главе с Ириной Яровой, как обычно, объясняют свою инициативу, что это стимул для развития отечественного производства и способ обеспечить население качественными продуктами. Не совсем понятно, в чем стимул для развития отечественного производства в том, что магазины не смогут возвращать продукты.

Николай Рассадин: Если продукт качественный, если продукт пользуется спросом, он на полках никогда не залеживается. Поверьте, и не возвращается. А вообще, моя позиция жесткая и строгая - государству не надо лезть в договорные обязательства. Есть два субъекта экономического рынка: покупатель, продавец, и посредник нам не нужен. Мы сами договоримся, на каких условиях мы будем работать. Вот приходит ко мне человек, у которого замечательный товар, который расхватывают налету. И говорит мне: «Я у тебя не буду брать возврат». Я говорю: «Да и не надо, я его и так продам». Затем приходит ко мне другой поставщик. А ведь мне государство говорит: «Ты должен предоставить одинаковые условия и тому, и тому, одинаково должно быть». Но у него товар «никакушный», но он просит: «Ну, положи на полку, положи». Конечно, я положу, но только то, что не продастся, я тебе верну, ты согласен? Согласен! Все, мы договорились!

Надежда Назаренко: А теперь нет?

Николай Рассадин: Дорогие мои члены правительства, зачем вы лезете?!

Надежда Назаренко: А зачем они лезут?

Николай Рассадин: А у нас есть такой принцип. Надо все зарегулировать! Здесь есть какой-то лоббизм.

Надежда Назаренко: Чья будет выгода? И да, лоббизм есть, вот, кстати говоря, белорусы считают, что это против них направлен законопроект. Что им будет очень сложно попасть к нам на рынок.

Николай Рассадин: Белорусам мы вообще ничего не возвращаем. Это запрещено по их законодательству.

Надежда Назаренко: Может, брать не будем белорусские товары?

Николай Рассадин: Вообще об отношениях Россия - Беларусь мне тяжело судить. Вроде как единое государство, союзное. А постоянно есть какие-то проблемы. С границами, с таможнями, с документами, с закрытием заводов...

Надежда Назаренко: Очень много, кстати, в СМИ проходит информации, что тот или иной белорусский товар по каким-то причинам был отправлен назад.

Николай Рассадин: Ну мне, на самом деле, и непонятно. Мы в открытом рынке работаем или не в открытом? Я этого не понимаю, если мы заявляем, что у нас свободный рынок, свободный рынок труда, свободный рынок перемещения товара, то все эти запреты напоминают, знаете: «А вот раз, и мы вам краник перекроем». Не потому, что у вас товар плохой, а потому что вы такие, там где-то на Западе с кем то «шуры-муры» разводите.

Надежда Назаренко: Но большинство таких законопроектов, наверное, однозначно направлены на лоббирование определенных интересов. Говорят, что это направлено на интересы крупных производителей, у которых больше сроки реализации, потому что больше консервантов туда добавляется. Потому что фермер, который выпускает свою продукцию, ну что у него? Максимум два дня...

Николай Рассадин: У нас фермеров скоро не будет вообще. У нас все говорят о поддержке малого и среднего предпринимательства и постоянно затягивают петлю на шее этих малых и средних предпринимателей.

Надежда Назаренко: Да, этот же самый закон выдается как поддержка предпринимательства и отдельного производства.

Николай Рассадин: Ну это не новость, да? Всегда находится группа людей, которая лоббирует чьи-то интересы. Всегда находятся депутаты, которые эти интересы будут протаскивать. Это общемировая практика. Просто еще раз говорю, надо делать систему такой, чтобы никто не мог вмешаться в нашу с вами договоренность.

Надежда Назаренко: Спасибо большое, я напомню, это была программа «Гайд-парк». Сегодня у нас в гостях был директор ООО «Империал», активный участник общественно-политической жизни региона Николай Юрьевич Рассадин. Большое спасибо, что пришли к нам. Ждем вас в нашей студии еще раз. Приходите, обсудим главные проблемы нашей страны и региона.

Николай Рассадин: Спасибо, что пригласили, с удовольствием приду. До свидания.