Олег Грицаев о частичной мобилизации
Предлагаем вашему вниманию текстовую версию радиоинтервью с депутатом Псковского областного Собрания, ветераном Вооруженных сил РФ Олегом Грицаевым, которое вышло на волнах «ПЛН FM» 5 октября. Ведущая программы «Гайд-парк» Любовь Кузнецова побеседовала с ним о принятии в состав России четырех республик, военной спецоперации и частичной мобилизации, объявленной в России 21 сентября.
– Олег Юрьевич, сразу четыре региона вошли в состав России. Что для вас лично, человека с большим военным прошлым, а ныне депутата областного Собрания – человека государственного, означает это событие?
– Ничего особенного не происходит. Те территории, которые были исконно русскими, возвращаются в свою страну. Это должно было когда-то случиться, случилось сейчас. Все могло произойти по-другому, но уже вариантов не было. Грубо говоря, все что происходит сейчас, описал Отто фон Бисмарк (канцлер Германии в XIX веке - ред.). Он много высказывался о России, советовал не пользоваться слабостью русских: «Они потом придут и заберут свое». Запад решил воспользоваться нашей слабостью после 90-х годов, значит, пришло время забирать.
– Удивляют ли вас итоги референдумов по самоопределению? Ведь цифры на всех четырех территориях приближаются практически к 100%.
– Что касается Донецкой и Луганской народных республик, для меня ничего удивительного нет. Люди уже 8 лет находятся в состоянии войны. Они смелые: выходят на улицы под непрекращающимися обстрелами, живут и продолжают жить. В новых областях живут также неглупые люди. Они понимают, что у той страны, в которой они жили, будущего нет. Будущее есть у России. Посмотрите, что происходит на фоне энергетического кризиса. Я начинаю сомневаться, есть ли какое-то будущее у Европы. Все понимают, что лучше жить в самодостаточной стране, а не в пойми какой республике.
– Вы помните о событиях в 2014 году, о Крымской весне? Было ли тогда ощущение, что все надолго? Восемь лет, что отделяют 2014 и 2022 годы, показали, что граждане республик живут под непрерывными обстрелами...
– Восемь лет для истории могут быть ничем, но для людей – это очень много. Даже один день в таких условиях, каждая минута дорога. В 2014 году казалось, что все будет намного быстрее. Я не политик, я не могу судить, правильно ли было все сделано. Ведь договаривались, старались уйти от ситуации, которая сложилась сейчас. По-видимому, у нашего правительства больше информации. Если бы не началась специальная военная операция, началось бы что-то другое, что начали бы не мы. Может быть, мы были не готовы экономически в то время. Было необходимо время.
– Минские договоренности предполагали мирный исход дела, но та сторона не реализовала их даже на сантиметр.
– Да, это понятно. Поэтому все и пришло к этой ситуации.
– Любое решение, тем более политическое, предполагает ответственность. Его необходимо защищать, закреплять дипломатическими методами, кому-то – на рубежах. Что можете сказать о современных методах ведения боя? Ранее вы говорили, что они сильно отличаются от того, что было прежде. Связано ли это с уровнем вооружения или с человеческим фактором?
– Когда сам там не находишься, судить об информации по СМИ, Тelegram трудно. По большому счету изменилась тактика. Она уже не линейна. Все поменялось: средства разведки, наблюдения, поражения. Более самостоятельной тактической единицей стал взвод, группа, батальон. Мы ведем спутниковую разведку. Тяжесть ведения боев сейчас в том, что мы проводим специальную военную операцию: мы не разрушили всю инфраструктуру противоположного государства, не заглушили телевидение, связь, хотя для этого есть все возможности, не трогали всю энергетику. Для меня не совсем понятно, как в таких условиях можно воевать. На линию фронта у противника есть возможность подвозить резервы, поступают грузы из-за границы, а мы на это не оказываем влияния. Это очень сложные условия.
Мы же видим, что некоторые населенные пункты переходят из одних в другие руки по нескольку раз. Мы не наносим удары по чужим городам, как наносят по Донецку, хотя мы могли бы на всю глубину вплоть до польской границы наносить такие удары, но мы этого не делаем. Опять же потому что украинский народ – все-таки братский. Лишние жертвы не нужны.
– Поговорим на тему частичной мобилизации. Поясните, как профессиональный военный, переход на контрактную армию не был ли ошибкой?
– Армия должна быть профессиональной. Тот процент срочников, что служит, как раз для этого в армии и находится. Они увольняются, а если происходит такая ситуация, как сейчас, их могут призвать защищать свою Родину. Без контрактной, профессиональной армии - никуда. Те, кто выполняют боевые задачи, знают, когда рядом взрослые мужики, которые способны самостоятельно думать, опытные, могут подсказать, тогда и командир чувствует себя спокойно. А когда вокруг молодые люди, они будут бегать за тобой и не понимать, что делать. Решение сокращать Вооруженные силы я считаю ошибкой. Возможно, на тот момент не хватало финансов в стране.
– Заявление о том, что с 1 января 2023 года профессиональная армия расширяется на 137 тысяч человек – своевременный шаг?
– Даже чуть-чуть запоздавший.
– Давно ли назревал процесс частичной мобилизации?
– Понятно, что он назревал. Просто я не знаю планов Генерального штаба. Если мы собираемся наступать или удерживать фронт, что имеем, 200 тысяч мало. Чтобы наступать, необходимо превосходство в людях 1 к 3 или 1 к 5. Прорывы происходят на тех направлениях, где у нас не хватает подразделений. Там противник постоянно ведет разведку.
– В СМИ публикуют перечни, что с собой взять при частичной мобилизации, упоминаются грелки, походные сидушки, даже квадрокоптеры. Вы, как опытный человек, полагаете ли, что всего достаточно, существуют ли еще какие-то лайфхаки?
– Форму тебе дадут, обувь дадут, но лучше взять себе горный костюм, тактические ботинки, перчатки, очки. Та обувь, которую выдадут, не для всех комфортна. Если не снимать несколько суток армейские ботинки, ноги придут в негодность, грубо говоря. Необходимо взять с собой многофункциональный нож, обязательно газовую горелку, фонарик, запас батареек.
Также стоит взять резиновые сапоги, коврик для сна и под пятую точку – если находиться в полях, все это пригодится. Свою металлическую кружку и ложку. Обязательно термобелье. Его должны выдавать, но лишнее не помешает. Несколько пар шерстяных носков, их точно никто не выдаст.
Хочу обратиться к владельцам магазинов, которые торгуют этой продукцией. Не надо задирать цены, люди покупают себе эти товары не от хорошей жизни. У нас доходит до того, что многие начинают на этом наживаться. Это действительно нехорошо.
Вообще выдавать должны практически все. Но стоит собрать аптечку: йод, зеленку, обезболивающее, жаропонижающее, что-то от отравления. В полевых условиях не всегда возможно соблюсти гигиену. Раньше выдавали ИПП, пару бинтов и жгут. Возможно, сейчас что-то и изменилось.
Раньше у солдат в довольствии были сигареты, впоследствии их заменили на сахар и конфеты. Для тех, кто занимается гуманитарной помощью, стоит обратить внимание на этот пункт. Понятно, что это вредит здоровью, но на поле боя есть вещи гораздо более вредящие.
– Стоит ли брать средства связи с собой?
– Я бы не советовал брать телефон, поскольку противник ведет разведку, прослушивает, засекает точку, из которой идет разговор. Даже при выключенном телефоне можно определить, где находится абонент. Российская сим-карта у противника сразу же отмечается. В места, где фиксируется активность сим-карт, сразу наносятся удары. Чтобы сберечь свою жизнь и жизнь товарищей, лучше их не брать вообще.
Заламинированные карточки с номерами телефонов близких, как советуют, брать с собой не стоит. Оброните – найдет противник, начнутся проблемы уже у ваших родных, им будут звонить и угрожать.
– Насколько реально сейчас приобрести все необходимое?
– Те, кто вдруг не успел или не смог, должны знать, что минимальный набор выдадут. Всем остальным через неделю-две обзаведется сам. От нехватки коврика или резиновых сапог, горного костюма еще никто не умирал. Что-то также придет с гуманитарной помощью.
– Удивляют ли вас широкие масштабы собираемой гуманитарной помощи в пределах нашего региона?
– Одни наживаются, а другие отдают последнее. Гуманитарная помощь – положительный момент. Для ребят, которые там находятся, приятна любая мелочь, даже печеньки с сигаретами - радость. В окопах ведь не найдешь бритвенные принадлежности.
– Прокомментируйте ошибки при мобилизации.
– Последний раз мобилизация проводилась в 1941 году. С тех пор практики не было. Вскрывается отношение каждого к выполнению своих обязанностей. Один военком добросовестный: знает, где у него призывной пункт, откуда пойдут люди, экипировка, он все проверял, а другой – доверял написанному на бумагах. И вот настал день «вынь да положь». У тех, кто работал по-настоящему, все в порядке, у тех, кто работал на бумаге, все совсем не гладко.
С людьми, которых возвращают после призыва, ситуация следующая: после увольнения пять-шесть лет назад у него было одно состояние здоровья, что произошло за этот период, обследовал ли его военкомат, – неизвестно. На начальном этапе по получении повестки и прибытии в военкомат необходима серьезная медицинская комиссия. У кого-то психика пошатнулась, кто-то стал употреблять наркотики, кто-то подорвал здоровье. У некоторых поменялось семейное положение. Именно на этом этапе должен идти отбор, чтобы не отправлять в подразделения людей, которые заведомо будут обузой и служить не смогут.
Добровольцев я делю на несколько категорий. Есть истинные патриоты, которые готовы хоть сейчас в бой за Родину. Есть опасная категория, которые думают, что война - это игра. Предупреждаю, на одном уровне не перезапишешься, не перезапустишься. Есть те, кому обидно, что их не берут по состоянию здоровья, но они должны понять и командиров, для которых их присутствие будет обузой. Вы можете помогать и здесь.
Если у людей есть все показания: он здоров, годен, – не обязательно быть впереди в окопе. Есть много обеспечивающих подразделений, которые подвозят запасы, материальные средства. От них зависит, как бойцы чувствуют себя на передовой.
– Как вы относитесь к инициативе мобилизовать силовиков?
– Я считаю это глупостью. Да, люди знают, как обращаться с оружием, знают, что такое дисциплина. И все? Тогда давайте призовем всех охотников, они даже лучше чем некоторые силовые органы с ним обращаются. Тогда давайте призовем еще и всех строителей, надо же окопы копать, укрепления строить. Зачем это? Каждый должен делать свою работу. Если человек служил в МЧС, а его сейчас кинуть в бой, ничего хорошего не выйдет.
Беседовала Любовь Кузнецова
